-Барон, бросайте все!- крикнул один из гвардейцев.- Уходим скорее! Иначе бретеры убьют заодно и нас!

Де Рон упрямо покачал головой. Он и де Арамисец были уже ранены - один в бедро, другой - в руку.

-Де Рон! - опять прокричал тот же гвардеец. - Мы должны уйти, как договаривались, чтоб остались одни бретеры! Они доделают все за нас!

Де Рон отпрыгнул в сторону, спасаясь от страшного удара де Арамисец, и бросился наутек.

-Подлец! Трус!- воскликнул де Арамисец и ринулся было за ним. Но поздно - четверо из бретеров встал и перед ним, ощетинившись шпагами.

-Мы в ловушке! - крикнул де Порто, перекрывая своим мощным басом звон оружия.

-Это уже неважно! - беззвучно, словно про себя, отозвался де Силлек.

-Мы должны прорваться! – призвал всех де Батц.- Вперед, друзья! Покажем убийцам, как сражаются лучшие шпаги Франции!

Де Арамисец с остервенением пробился сквозь бретеров и бросился за де Роном. За ним, раздавая удары направо и налево, прошли друзья, вырвавшись из угла, в который их загнали. Теперь можно было сражаться до утра. Гвардейцев уже нигде не было. Де Арамисец в ярости царапал свой плащ.

-Вы не уйдете от меня, де Рон!- сказал он вслух, как человек уверенный в том, что говорит. - Я все равно отправлю вас на небеса!

Золотое солнце уже зашло до половины. Алый цвет заката становился все ярче и нетерпимей для глаз, слепил соперников, будто давил безнадежностью.

-Уф!- сказал, наконец, де Порто, последним заканчивая бой. - Черт возьми, г¬-да, это было нелегко! И вид у нас сейчас довольно потрепанный!

-Еще бы! - отозвался де Батц, отдуваясь.- Эти бретеры едва не прикончили нас!

-Они, черт возьми, помешали мне! - произнес де Арамисец. Глаза его сузились от ярости.- Где тот человек, что командовал ими?

-Там, у стены!- отозвался де Силлек.

Они вдвоем подошли к одному из раненых г-ном де Силлек. При их приближении человек открыл глаза и попытался приподняться, чтоб выглядеть достойнее.

-Мне придется вернуть деньги, полученные за ваши жизни,- сказал он грубовато, пытаясь усмехнуться, но гримаса боли перекосила его рот. - А если быть честным, мне было жаль убивать господ, так красиво владеющих шпагой!

-Тебе приказали убить нас?- поинтересовался де Арамисец с видом человека, спокойно ожидающего самого худшего.

Де Силлек опередил его.

-Кто приказал?

-Я не знаю этого человека.- Бретер вновь попытался приподняться, но без сил прислонился к разогретой солнцем стене.- Ох, ну и здорово вы припечатали меня, ваша милость! Вас наверняка учил мастер из Орлеане!

-Опишите того, кто дал вам задание!- приказал де Арамисец, склоняясь к раненому близко, словно стремясь быстрее покончить с расспросами.

-Мне трудно описать,- прохрипел тот.- Это женщина.

Подошедшие де Батц и де Порто обменялись тревожными взглядами.

-Какая она?- отрывисто спросил Анри.

-Очень красивая блондинка с синими глазами. Она знатна - у нее такие сапфиры на шее!

Де Порто издал горлом странный звук и замолчал. Де Арамисец развернулся и бросился прочь. Вся его фигура выражала такое отчаянье, что друзья еще целую минуту были не в состоянии говорить.

-Сейчас к нему лучше не подходить!- пробормотал де Порто и обратился к бретеру.- Ты сам дойдешь до дома? Или позвать кого?

-Да, когда уйдут ваши милости, мне помогут приятели.

-Что тебе говорила голубоглазая дама!?- задал вопрос де Батц. - Где она тебя нашла? Говори!

-Она подошла ко мне вчера и назвала имя одного вельможи, которому я помог с наследством его отца…Словом, она дала мне сто луидоров, чтоб я пришел сюда с приятелями и убил ваших милостей.

-Ты видел ее раньше?

-Нет, господин.

-Она была одна? С ней не было другой дамы?

-Нет, не видел.

Де Силлек надвинул шляпу на лоб и пошел вслед Анри. Он не хотел никого видеть. Действительно, похоже, было, что все в тайном письме, написанном Изабеллой, было ужасной правдой! Это подтверждали и люди, и произошедшие за последнее время трагические события! Но холодный ум де Силлек не мог пропустить еще кое-что - некоторые мелкие детали, которые выпадали из полной картины человеческой подлости и коварного предательства! Мушкетеры теперь больше никогда не бывали на дежурстве в те дни, когда туда вызывались две юные фрейлины, в то время как раньше это случалось довольно часто. Поменяться дежурством с гвардейцами, чтоб получить доступ в Лувр, как сделал однажды де Арамисец, когда признавался в любви г-же де ла Шпоро, стало тоже невозможно, и это отмечал сам де Тревиль! Правда, он считал, что тут коварные происки кардинала Ришелье касаются его самого! Тем более что арест несчастного заговорщика де Шале заставил всех. Кто выступал за короля Людовика, опасаться за свою жизнь и свободу. Но, тем не менее…

Фрейлинам королевы Анны тоже никак не удавалось увидеть своих друзей. В один из этих сумрачных дней Изабелла вновь посетила подругу; обе они были более бледными и усталыми, чем в тот день, когда узнали о фальшивом письме.

-Жули! - сразу начала Изабелла. Она держалась сурово. - Тебе придется выйти из дома и отправиться к де Тревилю.

-Не могу, - грустно ответила маркиза. - Его величество думает, что я в Безансоне. Если меня увидят на улице и сообщат ему, что я его обманула, я умру от стыда.

-Ты должна поговорить с нашими друзьями. Я не могу их увидеть - меня вызывают во королевский дворец немедленно. Более того, двое слуг по приказу г-на Ришелье сопровождают меня до Лувра. С трудом я упросила их остановиться на пять минут у твоего дома.

-О, нет!

-Да наши друзья наверняка не знают, что думать! Объясни им, где мы с тобой! Жули, милая, ты страдаешь без де Арамисец, а я не могу увидеть г-на Армана и все ему объяснить! Он же по- прежнему считает меня автором того загадочного письма!

-Нет!

-Джулия!

-Хорошо! - маркиза встала и, бледная, заглянула в глаза подруге.- В конце концов, счастье дороже всех приказов короля.

-Ну, конечно! Я убегаю сейчас же. Ты переговори с ними…, - графиня остановилась в дверях. - И, главное, скажи де Арамисец, что любишь его.

Маркиза покраснела.

-Хорошо! - смущенно пообещала она. - И скажу г-ну де Силлек, что ты без него места себе не находишь.

Изабелла без улыбки поглядела на нее, потом кивнула и ушла.

Джулия через некоторое время спустилась во двор и легко вскочила на подножку кареты, которая должна была отвезти ее в дом г-на де Тревиля. Могучие мельбурнские трехлетки смоляной масти, дружно понеслись по улице Сезали по направлению к Новому мосту. Карета была уже почти рядом с особняком де Тревиля, когда знакомый силуэт промелькнул в окошечке кареты. Джулия поспешно закричала кучеру:

-Стойте!

Карета еще не до конца остановилась, а Жули выпорхнула из нее и бросилась навстречу г-ну де Арамисец. Личико ее раскраснелось, а на губах заиграла счастливая и смущенная улыбка. Де Арамисец, подняв на нее глаза, вздрогнул всем телом. Он мгновенье стоял как каменный, потом запахнул плащ, и, повернувшись на каблуках, быстро зашагал в противоположную сторону.

-Сударь! - позвала Джулия нежно. - Де Арамисец, я должна упрекнуть вас в невнимании ко мне!

Она в пять шагов преодолела расстояние, что их разделяло. Мушкетер увидел ее перед собой и был вынужден остановиться. Красивое лицо молодого человека было хмуро.

-Я слушаю вас! - сказал де Арамисец, смиряя девушку надменным взглядом. Джулия молчала, во все глаза разглядывая любимого, который мог быть таким нежным и страстным, и отчего-то вдруг превратился в холодного и жесткого человека, каким раньше она его никогда не видела и который заставил ее сердечко сжаться.

-Это я должна слушать ваши объяснения! - тоном светской дамы сказала Джулия. - И мне непонятно, почему вы говорите таким тоном, словно имеете право не здороваться со мной!

-Мои объяснения?! - едва сдерживаясь, проговорил де Арамисец. - И вы еще требуете их у меня! У меня!

-Уж не думаете ли вы, сударь, что вам будет позволено говорить со мной таким непристойно дерзким тоном!?