-Пока будем молчать, Исаак, слышите, пока все не прояснится! Дело - то чрезвычайно деликатное!

-Вы считаете, это - лучший выход?

-Да.

-А что же дальше?

-А дальше, любезный друг, мы тоже отправимся по делу - идемте со мной к де Тревилю!

-Зачем, если вы говорите, что нужно молчать?

-Вот ему - то как раз следует знать о письме. Он нам подтвердит, что г-жа дю Трамбле и г-жа де ла Шпоро - верные друзья короля, а бумага эта - гнусная подделка!

Им удалось побеседовать с г-ном де Тревилем, а вот Арману де Силлек с Изабеллой - нет!

Граф остановился у ворот дома графини, при виде разыгравшейся пред ним, как в театре, странной сцене. Сквозь высокую резную решетку, опоясывающую посыпанный желтым песком широкий двор, Арман де Силлек видел серый фасад роскошного особняка с широким подъездом. Во дворе бегали слуги, разгружали из двух телег бочки с вином, садовник длинными ножницами подстригал тисовую ограду, отделявшую двор от хозяйственных построек, а служанка кормила из передника запряженных в богатую карету черных лошадей.

Взгляд графа был прикован к круглому балкону дома, где мирно беседовали две женщины - Изабелла и г-жа де Шательро - известная всем сторонница кардинала. Изабелла стояла спиной к перилам, и де Силлек не видел ее лица, а вот г-жа де Шательро, облокотившись на балкон, с доверием и вниманием во взгляде слушала свою юную спутницу.

У графа застучало в висках, а насмешливые строчки письма Изабеллы встали перед глазами, заставляя его испытывать немыслимую сердечную боль. Он отказывался поверить в ужасную правду, чувствуя, что не выдержит такого хлесткого удара судьбы. Изабелла разговаривала с известной шпионкой кардинала Ришелье, верно, улыбалась ей, и они вместе потешались над несчастным влюбленным, что имел несчастье встать у них на пути!

-Господи всемогущий! - хрипло прошептал потрясенный г-н де Силлек. Эти слова, помимо воли вырвавшееся из его уст, не могли отразить всего того чувства ужаса и душевной обреченности, которые он сейчас испытывал! Прав был проницательный де Батц - г-жа дю Трамбле, в конце концов, разбила графу сердце!

Он неподвижно стоял за оградой, не в силах сделать хоть шаг от спасительной опоры. В широко распахнутых глазах этого, безусловно, храброго и поразительно выносливого человека отражался ужас, и в глубине их медленно гас внутренний огонь.

Неожиданно Изабелла бросилась в дом. Г-жа де Шательро с улыбкой еще немного постояла на балконе, понюхала розы, росшие в ящиках, а затем спустилась вниз, вышла из дома и села в карету. Еще через минуту экипаж неторопливо проехал мимо де Силлек и отправился в сторону Лувра.

-Изабелла, ответь мне, что было нужно от тебя этой интриганке Шательро? - тем временем хмуро спросил дочь г-н дю Трамбле, когда та вошла в его кабинет. - Чего ради она решила нанести тебе дружеский визит? Чего это она так призывно улыбалась и из кожи вон лезла, чтоб только понравиться тебе?

-Я не поняла.

-Зачем же ты столь неосмотрительно согласилась беседовать с ней? Почему тебя не смутила странная перемена - то она терпеть тебя не могла, а то явилась к тебе в дом с изъявлениями приязни?

-Она пришла ко мне повиниться, рассказать, как ей плохо…

-А почему это беседовать нужно было на балконе, а?

-Г-жа Шательро сказала, что ей необходим свежий воздух, ибо она волновалась!

-С чего бы это вдруг заволновалась такая бесчестная особа? И о чем вы так долго говорили?

-Ей так трудно, отец, как было бы, наверно, мне на ее месте, потом она просила дружеского совета, что же ей делать. Ее опасаются в Лувре, ей не доверяют в домах парижских вельмож! Она действительно несчастна, отец!

-Ха! Она, конечно, ловко сыграла на твоих жалости и доброте к людям, Изабелла!

-Вы так говорите, будто я совершила ошибку, беседуя с ней!

-Не люблю я, когда люди чересчур резко меняются!

-Мне тоже показалось, что она тянула время, мялась, не решалась в чем-то признаться, будто-то ждала чего-то. На какой-то миг мне померещилось что- то странное в ее взгляде, насмешливое и страшное, будто она раздумывала, ударить меня кинжалом сразу или чуть помедлить, отец! И, к концу разговора, баронесса заявила, что на моем месте никогда бы не разговаривала со своими врагами. Что бы это значило, отец? Почему она так сказала?

-Странные слова, странные визиты, - в мучительном раздумье проронил дю Трамбле. – Я что- то упустил, или же мне не сказали…

-Мне стало не по себе, и я убежала.

-А она уехала?

-Сразу же!

-Берегись, Изабелла! По моему мнению, - уж можешь мне поверить, я знаю, что говорю! - тебя принуждают исполнять непонятную мне роль в балаганной постановке, поставленной каким- то таинственным режиссером, стоящим за сценой. И я, боюсь, знаю, кто может стоять там. И думаю, этот человек известен и тебе, тем более что он неоднократно предупреждал тебя, что ты пожалеешь о своем отказе служить ему! Кто не служит ему, тот либо умирает, либо становится изгоем и в своей семье и у своих собственных друзей!

Изабеллу охватило мрачное предчувствие. Она задрожала.

-Вы хотите сказать, г-жа де Шательро приезжала ко мне не просто так?!

-Конечно! Ни за что не поверю, что такая женщина, как она, испытывает стыд из-за того, что ней плохо относятся! Такие люди могут испытывать только два человеческих чувства - алчность и мстительное торжество!

-Зачем, отец, зачем, она тогда приезжала, боже мой?!

-Если б я знал, мой ангел, - тихо сказал граф, - если бы я только знал…

========== Глава 20 Угроза любви ==========

-Де Силлек, вам следовало бы вчера вечером пойти с нами к капитану де Тревилю! - говорил де Батц.

-Да, - добавил де Порто, - де Тревиль сказал, что никогда и ни за что не поверит письму. Еще до нашей встречи госпожи де ла Шпоро и дю Трамбле оказали королю и королеве неоценимые услуги. Госпожа маркиза - одна из тех, кому еще доверяет ее Величество, а при госпоже графине говорят обо всем, не боясь Бастилии.

-Оказывается, - вставил де Батц со страстью, - они обе уже несколько раз обводили кардинала вокруг пальца.

-Мы были неправы тогда, когда чуть было, не поверили письму, - произнес де Порто с улыбкой.

Они стояли на посту как - раз в том самом месте, где вчера Исаак нашел письмо. Приходилось говорить вполголоса - им мешали четыре гвардейца у противоположной двери зала.

-Я так сожалею, что принес это злосчастное письмо! - добавил Исаак со вздохом. - Так жалею, что я любопытен, жалею так сильно! Вы не представляете себе как жалею!

-Ну и не лазали бы по каминам, как кот! - раздраженно бросил опоздавший Анри. Он холодно кивнул друзьям и встал на пост. - Вы должны были сжечь письмо, не читая!

-Кажется, есть плохие новости! - шепнул де Батц Арману, стоявшему рядом.

-Я понимаю, Анри, - продолжил де Порто обиженно, - что вам все это неприятно! Но мы вчера навестили де Тревиля, и он уверил нас, что письмо, похоже, поддельно!

-Я слышать об этом не желаю! - сквозь зубы заявил де Арамисец.

-Но я хотел вам сказать, что вы можете доверять г-же де ла Шпоро!

-Исаак, вы поняли меня? - произнес де Арамисец столь выразительно, что храбрый де Порто предпочел замолчать.

В установившейся тишине ясно прозвучал голос одного из гвардейцев.

-Я знал ее, когда она еще открыто была с нами.

Мушкетеры насторожились. Де Арамисец, обернувшись, вгляделся в подозрительно знакомое холеное лицо гвардейца, разодетого под красным плащом по последней моде. Тот поправил тщательно завитые белокурые локоны и снизил голос до полушепота. Его друзья с загадочными лицами склонились к нему.

Де Силлек перевел взор на де Порто.

-Исаак, расскажите-ка нам какую-нибудь вашу новую историю, - предложил он. - Да подлиннее, если можно!

-Я в этой кутерьме забыл все свои истории!

-Ну так постарайтесь вспомнить хоть что- нибудь, пусть даже ту длинную легенду про подвиги вашего доблестного батюшки!

Де Порто подозвал друзей поближе, но слушателем остроумного Исаака оказался только Шарль.