-А я не уверен! Более того, я убежден, что без нашей помощи, этого, скорее всего, вообще никогда не случится!

-Не случится, утверждаете вы? Вот и славно! Арман в этом случае сохранит свое сердце целым! Графиню дю Трамбле не сегодня-завтра выдадут замуж за герцога Бульонского или принца Савойского, как поговаривают, и для Армана будет очень хорошо, если она навсегда исчезнет со страниц его жизни и перестанет мелькать перед его взором.

-Анри, что вы такое говорите!?

-Пусть г-жа дю Трамбле будет счастлива, и будет счастлива с кем- нибудь другим, лучше бы не из нашего королевства!

-С кем же?

-Да хоть с его милостью принцем Савойским, я лично не имею ничего против!

-Но Изабелла не хочет

т замуж за принца Савойского! Она любит вашего друга! - вмешалась тут Джулия. - Да она скорее уйдет в монастырь, чем согласится обвенчаться с нелюбимым!

Анри грустно вздохнул, будто сожалея о чем- то, и продолжил уже в более мягкой манере:

-Г-жа Джулия, у вас такое доброе сердце, что у меня темнеет в глазах от любви к вам! Я тоже очень ценю г-жу дю Трамбле, и мне тоже будет жаль, если ее выдадут замуж насильно, но мы должны дать нашим друзьям разобраться во всем самим! Они сильные и рассудительные люди, наша помощь им не нужна!

-Изабелла ранима больше, чем вы думаете, г-н Анри!

-Все это чрезвычайно прискорбно, но вмешиваться, господа, в судьбы графа де Силлек и г-жи дю Трамбле, если мы их друзья и дворяне, конечно, мы все равно не должны!

-Г-н Анри!

-Будем деликатны, любовь моя! А вы, Шарль, не надувайтесь от обиды как гасконский индюк! Я вам говорю, что человеческие сердца не игрушки, и мы не станем ими играть по нашей с вами легкомысленной прихоти.

-Анри, вот уж не ожидал я, что, после всего того, что Арман для вас сделал, вы откажетесь помочь ему!

-Иногда невмешательство много лучше разных советов, пусть даже продиктованных самыми благородными побуждениями, уж поверьте несостоявшемуся священнику! И графу де Силлек, уверяю вас, наше вмешательство, какое бы оно не было благородное, тоже не пойдет на пользу!

-Это почему же!? - закричал де Батц в запальчивости и глаза его засверкали, как у рассерженной рыси. Он схватился за шпагу. - Конечно, был бы тут сам де Силлек, он бы напомнил нам о чести дворянина и запретил бы вмешиваться, но мы- то с вами люди не настолько щепетильные! По мне - пусть мы неделикатно вмешаемся, и де Силлек будет счастлив, чем из - за нашей деликатности он искалечит жизнь себе и графине дю Трамбле!

-Откуда вы все это взяли, скажите на милость!?

-Вы что же, не понимаете, что, если он не признается в своем особом отношении к ней, она не сегодня - завтра выйдет замуж и уедет далеко из Франции, из Парижа, от него!? Вы что же всерьез считаете, что Арман легко перенесет разлуку с единственной девушкой, которая ему нравится настолько, что он впервые в жизни не знает, что ему делать?

-Шарль, ну что за фантазии?! Откуда?

-Он будет несчастлив, Анри, глубоко несчастлив без нее всю жизнь! Даже рядом с нами он одинок, да, черт возьми! Вы, что же, не подозревали об этом?! Мы с вами - другие! Мы все - вы, я, де Порто - мы легко относимся к жизни, легко находим, просто забываем. Он - нет! И госпожа дю Трамбле такая же! О, г-жа де ла Шпоро, подтвердите мои слова, сударыня, вы ведь хорошо знаете свою подругу!

-Да, это так! - произнесла Джулия, умоляюще протягивая руки к своим спутникам. - Я восхищена вашей речью, милый Шарль! Вы так хорошо знаете людей!

-Еще бы!

-Изабелла похожа на вашего друга, г-н Анри, как две капли воды похожа! Эти ее непреклонность и чувство собственного достоинства приносили нам столько хлопот! Однажды, еще в монастыре, она из-за меня поссорилась с самой влиятельной девушкой нашей группы послушниц - герцогиней Мари де Мон. Ах, если б вы знали, сколько де Мон причинила мне боли!

-Что такое, милая? - забеспокоился де Арамисец.

-Она заставляла меня ходить парой только рядом с ней, а если я отказывалась, смеялась надо мной, подговаривала других девушек против меня, выдавала все мои невинные секреты! Ну, например, что я писала записки герцогу Орлеанскому, когда мы были приглашены в его дворец на первый наш бал!

-А вы писали ему?

-Это было строжайше запрещено! Мы, воспитанницы монастыря, не должны были уделять слишком большое значение мужчинам! Та не отосланная глупая записка была вытащена из моего бюро Мари де Мон! Она грозилась передать ее классным дамам, если я не соглашусь считать ее своей подругой! Я так страдала от ее грубости и насмешек! А вот Изабелла…

-Что же?

-Изабелла потребовала у Мари де Мон отдать мне записку! Тогда де Мон во всеуслышание спросила Изабеллу, как это могла она жить на юге, где говорят на таком жутком дерзком языке!

-Ого! - вскричал возмущенный де Батц.

-Изабелла тогда сильно побледнела, но как-то вся выпрямилась как хороший солдат и громко заявила, что лучше говорить на жутком дерзком языке, чем на красивом французском, если не умеешь им пользоваться!

-Отлично сказано, клянусь честью! - восхитился де Батц.

-Удивительно, г-н де Батц, но герцогиня де Мон и впрямь чуть шепелявила! А Изабелла после нанесенного ею словесного удара, наша молчаливая, романтичная Изабелла, приблизилась к г-же де Мон и тихо сказала с таким гневом, что мы все ахнули: “Я запрещаю вам далее разговаривать со мной и с моими друзьями в таком оскорбительном тоне! Если вы не перестанете говорить мне и моим друзьям гадости, пеняйте на себя! Я отвечу вам изобретательно и внезапно, так что вы никогда и не догадаетесь, как был нанесен удар! И немедленно отдайте Джулии то, что принадлежит только ей!” Вот тогда- то я была очарована Изабеллой! Она - сама твердость, надежность и верность! Между прочим, как и ваш друг, Анри!

-А не отосланное письмо Монсеньеру?

-Де Мон отдала его мне, да еще извинилась в придачу!

Де Арамисец задумчиво поправил упавшие на лоб волосы, отвернулся и начал следить за ярко- желтой бабочкой, легко порхающей над плотными кустами роз. Широкополая светлая шляпа только подчеркивала праздничную глубину его глаз и легкий загар, тронувший бархатную кожу. Поймав влюбленный взгляд Джулии, он очнулся от какой- то своей тяжелой мысли и белозубо улыбнулся.

-Хорошо, я соглашусь с вами, господа. Более того, признаюсь, я тоже замечал, что де Силлек измучен борьбой с самим собой, но я не знал, как ему помочь и, главное, я до сих пор не уверен, надо ли… Но в любом случае я не хочу вновь видеть это мертвое выражение его глаз, как тогда…

Они с Шарлем быстро переглянулись, словно вспомнили что- то запретное и мучительное для обоих. Джулия могла бы начать расспрашивать, ибо она обожала чужие тайны, но впервые в жизни предпочла уважительно промолчать и не знать кое- чего из жизни своих друзей.

-Наши с Арманом судьбы тоже в чем-то похожи, - необычайно медленно, отчего южные нотки в голосе стали еще более заметны, объяснил ей де Арамисец. - У него тоже рано умерли родители. Но я все- таки пережил эти смерти без потерь для своей души. А на графа де Силлек случившиеся с ним трагические события - гибель отца под Азенкуром, намерения родных убить его ради получения огромного наследства, - повлияли необычайно плохо. Я не стану уточнять детали этой темной истории, я и сам не до конца все понял, а Арман все и не рассказывал… Г-н граф необычайно мучительно перенес все это. Семья - все эти тетушки, дядюшки,- была всегда очень важна для него. Мне не хотелось вам рассказывать подробности, душа моя,- это чрезвычайно бесчестно! - но вы все равно бы узнали об этом, ведь вы вскорости станете моей женой!

Он взял руку Жули и пылко поцеловал.

-Вы уверены, что стану? - спросила Джулия деланно надменно и залилась краской под пытливым взором Шарля.

-Конечно, уверен!

-Вы, как всегда, забываетесь, г-н де Арамисец! - нежно прошептала Джулия, отчего Анри еще ближе склонился к ней.

-Вы, став моей женой, забудете все и всех в моих объятиях, обещаю вам, любовь моя!