Жули, как зачарованная, слушала его. Слова де Арамисец звучали для нее небесной музыкой, хотя небесная музыка и есть, наверно, любовь!
Де Арамисец торжественно встал перед ней на колено, всем своим видом выказывая преклонение. Свечи мягко высветили его лицо, родное для Жули, близкое, вызывающее жгучее желание броситься на шею к де Арамисец и шептать в забытьи: “О, мой бог!” Он был великолепен!
-Я люблю, вас г-жа де ла Шпоро, люблю безумно! Мое время истекло, вы можете идти, но даю вам слово дворянина, чьи предки насчитывают пять поколений, что если вы не подарите мне надежду стать вашим мужем, я сейчас же спущусь вниз, вызову десяток гвардейцев на дуэль и через четверть часа буду мертв!
-О, господи, де Арамисец!
-Если вы меня не любите, значит, вам будет безразлична моя смерть. Но пожалейте вашу подругу и друзей, которым придется оплакивать меня, пожалейте последнего из моего рода, ибо все мои родные уже давно лежат в земле!
-О, боже!
-Г-жа де ла Шпоро, посмотрите, я, не склоняющий никогда головы, на коленях молю вас о любви! В вашей власти дать мне великое счастье или приказать мне закончить мой земной путь. Но даже умру я, повторяя: я люблю вас!
-Боже мой!- хрипло пробормотала Жули, едва дыша. Ликующий стон счастья сжимал ей горло, личико светилось той радостью, что испытывает женщина несколько раз в жизни. Взгляд ее синих, прекрасных, счастливых глаз был так открыт и доверчив, что у де Арамисец защемило сердце. Он раскрыл ей объятья. Джулия со слезами радости, дрожащими ладонями прикоснулась к любимому лицу.
-Вы любите меня?- прошептал он, наклоняясь к ней и с ожиданием вглядываясь в ее глаза. Его дыхание обжигало ей щеки.
Жули опустила голову и, вся алая, прошептала:
-Как я могу не любить вас!?
-О, г-жа Жули, моя г-жа Жули!
Де Арамисец схватил любимую за руки, глядя горящими глазами в ее счастливое и смущенное личико.
-Вы станете моей женой?
-Да!- скорее понял, чем услышал он. Более ничего не успели они сказать. Губы их встретились. Впервые за всю жизнь комната поплыла перед их глазами.
С этого волшебного мгновенья Жули перестала принадлежать себе. Его мягкие ласковые губы опьянили ее и заставили чувствовать себя выше всех живущих, царицей Вселенной, восходящей на свой золотой престол, такое счастье охватило и потрясло все ее существо. Жули наконец-то нашла человека, предназначенного ей самой судьбой, того единственного, с кем была она счастлива, кто понимал ее, принимал, с которым все на свете просто и естественно!
Потом они говорили, говорили без конца, вспоминали все свои взгляды и слова, и только единственная свеча на каминной полке была свидетельницей их пылких поцелуев. Де Арамисец показал Жули ее платок, флакон с духами, который она забыла в Гизе, а молодой человек нашел и бережно спрятал на груди. Джулия же клялась, что букет, сорванный им на берегу Гаронны, лежит у нее в Библии. Ничьи подарки еще так не радовали ее сердце.
-А подарки ваших поклонников?- спросил мушкетер с напускной строгостью.
Джулия в восторге засмеялась и прижала руки к пылающим щекам. Сейчас все ее существо выражало безграничное, безоблачное, ликующее счастье! Оно звучало в ее томном, серебряном смехе, лучилось во взгляде, устремленном на своего избранника, скользило по нежным, раскрытым навстречу его поцелуям губам. Мушкетер не мог оторвать от нее взгляд.
-А сами- то хороши!- лукаво отозвалась маркиза. - Делали вид, что влюблены в Изабеллу!
-Ах, г-жа Жули! А вот вы более ни на кого не взглянете, клянусь вам!
-Уж не запретите ли вы мне даже смотреть на окружающих, мой слишком ревнивый господин?!
-Посмотрим, моя радость!
-Ах, вот как! Боже, кого я полюбила!
Они, взявшись за руки, беззаботно смеялись.
-А вы, оказывается, хитрец, де Арамисец!- погрозила ему тонким пальчиком Жули.- Только вы один могли объясниться мне в любви в Лувре, глубокой ночью, обманув кого- то из охраны! Один вы могли так обставить ваше объяснение в любви, как мне и не представлялось!
-Что мне оставалось делать, любовь моя!- пожал он плечами с невозмутимым видом, но глаза его горели восторгом. - Согласитесь, придумать что- то, чего вам и не представлялось, много интереснее, чем идти обычным путем, не правда ли!?
-Ах, как красноречиво вы все- таки умеете говорить! Ваши слова заставляют меня трепетать! Но, глядите, это что?
-Почему вы глядите в окно?- спросил де Арамисец заботливо.- Неужели уже светает? Не может этого быть!
-Меня сейчас хватятся, г-н Анри!
-Мы должны расстаться? Но это совершенно невозможно сейчас! Мне легче умереть, чем оставить вас!
-Ах, г-н Анри! Мне теперь так страшно без вас, без вашей заботы обо мне, вашей любви!
-Я никогда не уйду, г-жа Жули, и буду с вами всегда. Ах, вот как, оказывается, трудно расстаться с тем, кого любишь! - Де Арамисец нежно погладил кончики ее пальцев.
В пять утра их внимание, наконец, привлек сдержанный шум, доносившийся из коридора. Влюбленные очнулись и прижались друг к другу.
-Это, верно, пришли лекари приветствовать Их Величества! - прошептал де Арамисец.
Короткое, нежное прощание, торопливый поцелуй и Жули убежала. На ходу глядясь в темные в сумраке зеркала и поправляя волосы, задыхаясь, вошла она в приемную королевы. Первой, кого она увидала, была Изабелла, которая, приоткрыв дверь, ведущую в парадные помещения Лувра, что-то монотонно объясняла целой толпе придворных. Лекари только громко удивлялись, отчего королева Анна еще никого не звала. Изабелла с каменным выражением лица повторяла, что не может, как фрейлина, пропустить их - королева- де еще не встала. Увидев входящую подругу, Изабелла облегченно вздохнула и внезапно широко распахнула двери.
-Ее Величество королева Франции Анна Австрийская пробудилась ото сна и желает видеть вас, г-да! - громко произнесла она заранее заготовленную фразу.
Два лекаря, духовник и четыре камеристки почтительно вошли к ее величеству. За дверьми уже столпились придворные. Они мог¬ли пройти к королеве только после процедуры одевания.
-Почему королева Анна так долго почивала сегодня?- рассеянно спросила Джулия, когда они с Изабеллой остались одни во Фрейлинской.
-А с чего ты взяла, что ее Величество долго почивала!? - с изумленным видом всплеснула руками Изабелла.- Ее величество звонила в обычное время. Я же не ответила на ее пять звонков.
-О, боже, Изабелла! Ты нарочно задержала лекарей?!
Графиня приняла назидательный вид и даже нахмурилась для пущего эффекта.
-Вы совершенно правы, сударыня!- произнесла она строго. - Я грубо нарушила церемонию пробуждения Ее Величества, не впускала лекарей и всех прочих, хотя они рвались войти, потому что ждала вашу задержавшуюся милость. Не могла же я на возможный вопрос французской королевы, где же ее вторая фрейлина, отвечать, что та слушает объяснения в любви мушкетера Его Величества, ночью тайком пробравшегося в Лувр!
-Так ты все видела? Ты видела нас вдвоем с де Арамисец! О, боже всемогущий!
Изабелла перестала держать на лице строгое выражение, рассмеялась и обняла подругу.
-Через четверть часа твоего отсутствия я решила поискать тебя, - призналась она. – Прости мою невольную бестактность, но я же и предположить не могла, что г-н де Арамисец настолько безрассуден, что однажды решиться придти в королевский Лувр, да еще ночью!
-А он решился!
-Потом уже, увидев, с кем ты, я спокойно оставила вас, вернулась во в Фрейлинскую и сладчайшим образом проспала остаток этой волшебной и тихой ночи.
-А Ее величество?
-Королева ночью нас с тобой, похоже, не звала. А если и звала, а мы не откликнулись, значит, мы виноваты в дурном исполнении своих обязанностей и с честью примем любое наказание! Но полно об этом! Ты счастлива, Жули?!
-О, Изабелла! Я так люблю его, так люблю!
-Наконец- то ты произнесла эти слова!
И подруги, смеясь, бросились в объятия друг друга.
В свою очередь, в этот день де Арамисец впервые в жизни опоздал на прием к господину де Тревилю.
