Розмари сделала из этого бизнес. В ее пещере Али-Бабы на Розенталерштрассе на протяжении вот уже двенадцати лет продается исключительно обувь 1940-1980-х годов. Чаще всего ни разу не надеванная. От ботинок на платформе, как в худших клипах Далиды, до лодочек наших любимых ведьмочек, которые обеспечат вам деформацию стопы. У меня до сих пор дрожат пальцы ног при взгляде на них, но тем не менее я преклоняюсь перед Розмари (Иоланда Моро,[20] но только в более стройном варианте), потому что эта ничем не примечательная и простая женщина («женщина с улицы», как здесь говорят) является настоящим коллекционером, экспертом, к которому обращается за советом кинематографический микрокосм, когда возникают проблемы с костюмами.

И вот я обзавелась курткой, туфлями, не хватает только платья… Дополнить ансамбль нетрудно, поскольку есть рынок на Аркона-платц, где полным-полно сокровищ с чердаков, сокровищ на сто процентов аутентичного происхождения. А чтобы довершить образ, потребуются очки, наличие которых переполнит меня счастьем. Ай, ай, ай, какая отличная вещь! Очки сегодня являются аксессуаром маст-хэв среди ультрамодных жителей Берлина (на турецком рынке Кройцберга один экстравагантный господин под вывеской «Не только в Митте имеют право носить огромные смешные очки» продает их имитацию из картона ярких расцветок). Но в том месте, где я собираюсь купить очки, они стоят дорого – 149 евро за оправу à la Мэрилин из фильма «Как выйти замуж за миллионера». Жертва винтажа подвела баланс и отправилась домой.

Разумеется, я, с моим культурным багажом парижанки, привыкла иметь все только самое лучшее, и если речь идет о винтаже, то вещи должны быть шикарными. А вот жительница Берлина, в заботах о создании собственного стиля и желая быть на гребне моды, хочет дать волю фантазии, чтобы продемонстрировать свою индивидуальность, быть оригинальной и не похожей на остальных. Кроме того, у нее мало денег. Берлин – это город полунищих модников и модниц. И в таком случае вполне сойдет желтое платье из коллекции осень – зима из журнала Sibylle (аналог Elle в его восточном варианте) за 1978 год, а сверху – майка в духе восьмидесятых. Отличный «прикид» для Club des visionnaires, и всего за двадцать евро. А можно вообще ничего не покупать.

«У тебя так много вещей, и тебе нечего надеть? У тебя тридцать восьмой?» – спрашивает двадцатидвухлетняя Перла, девушка со странностями, как у принцессы из «Звездных войн», когда она проходила стажировку у факира (длинные серьги в ушах, тату в виде Млечного Пути на предплечье и пирсинг повсюду). Каждый месяц Перла приглашает к себе по Интернету горстку незнакомок, чтобы провести Klamottentauschparty, буквальный перевод – «вечеринка обмена вещами». Этим летом она собирается организовать ее на выходных в кемпинге. В конце вечеринки каждый отправится домой с гардеробом другого. «Сначала у нас меняли вещь на вещь – платье на платье, ремень на ремень и т. д. Но у меня была любимая футболка еще со времен колледжа, и я не хотела ее менять на какое-то барахло, не стоящее и девяти евро в H&M. И я ее отдала за пару кед Converse. Но отдала скрепя сердце, ведь у нее есть история, в ней я была на концерте Пинк».

На вечеринках Перлы идет подбор вещей, составляются ансамбли, в которых смешивают стили и эпохи, и там пьют много пива. «Эй, маловато за мои сапоги, передай мне еще что-нибудь!» Вообще, на этих вечеринках, которые она проводит в одном из домов жилого комплекса Восточного Берлина, царит импровизированная и немного трэшевая суета (хотя совсем еще молодая джедайка[21] в течение нескольких месяцев серьезно преуспела в профессионализме и в их организации). Короче говоря, ее девиз («Если хочешь получить взамен хорошие вещи, то и приноси хорошие вещи») не во многом отличается от девиза таких же вечеринок берлинской элиты (которые здесь называются SWAP). Да, актеры, певцы, диджеи, дизайнеры также вняли призыву винтажа. Надоела куртка Gucci или шаль от Kaviar Gauche? Отнеси их в бутик, где их оценят и вручат взамен жетоны. И впоследствии на вечеринках в SWAP Market ты их обменяешь на другие такие же старые вещи, а все то, что не нашло своего потребителя, достанется случайно заглянувшим в бутик берлинцам. И все это под звуки лучших мелодий техно – и платье от успешного дизайнера Хельмута Ланга в придачу!

В Берлине отношение к обуви исключительно прагматическое, и я могу это понять, когда речь идет о зиме: снег, гололедица – в этом случае имеет смысл носить «оковы» на ногах, я имею в виду грубые кожаные ботинки на самой толстой подошве, чтобы гарантировать хорошую изоляцию. Зимой у наших цыпочек-амазонок тон задают высокие сапоги. Но в Берлине и в межсезонье прохладно, поэтому приходится признать, что нет ничего лучше ботильонов из тонкой кожи и на более тонкой подошве или сапог в стиле американских индейцев (они на пике моды в наше время, винтаж 1970-х). Но почему такая нелюбовь к нарядной обуви летом, почему столько приземленности? Звездой теплых сезонов по-прежнему остаются тонги. Хотя сандалии Birkenstock тоже не сдают позиций. И если последним коллекциям сандалий, ламинированных и украшенных стразами, удалось перешагнуть через границу с Францией, то Берлин живет и будет, вероятно, долго жить в эпоху сандалий на пробковой подошве (которую можно использовать повторно), модных, удобных, экологичных, социально ангажированных (производимых исключительно в Германии, и таиландские дети, якобы привнесшие в столицу эту моду, не имеют к этому никакого отношения). Берлинцы обожают эти сандалии, и пусть эстеты не волнуются, здесь их носят без носков!

Переварив удивление от увиденного, сейчас я готова допустить, что туфли на плоской подошве больше подходят цыпочкам с берегов Шпрее. Скромные и практичные, они полностью соответствуют образу жизни и менталитету птичек, которые все-таки умеют ходить на каблуках, когда в этом возникает необходимость (свадьба, приглашение на коктейль, вечер в Опере). Но большую часть времени они предпочитают в буквальном смысле твердо стоять ногами на земле. А некоторые из них, исповедуя им одним известные убеждения, вообще оставляют свою обувь дома. И не падайте в обморок, если вы когда-нибудь увидите представительниц пернатых, шествующих по улице босиком. Движение, зародившееся в 1970-х годах и отражавшее стремление слиться в единое целое с Землей как планетой, существует и в наши дни, в частности, в так называемых альтернативных кварталах Фридрихсхайн и Кройцберг.

Моя подруга Генриетта не относится к их числу. Скорее кокетка, она может часами стоять перед зеркалом, пытаясь уложить волосы à la Жозефина Богарне. Но даже она носит исключительно балетки, кеды Converse или ботинки из белой потертой кожи в стиле восьмидесятых. Она объясняет: «Я могу поехать на велосипеде, может быть, мне придется бежать за автобусом или провести полдня на ногах в музее. Так вот, я не хочу мучить свои ноги!» Мир техно также оставил свои отпечатки: в 1990-х годах воцарились кроссовки, и их владычество продолжается. Чтобы проникнуть в Berghain – современный храм «электро», – модель Gazelles rétro в магазине Adidas Originals на Мюнцштрассе сослужит вам хорошую службу. Главное – чувствовать себя в своей тарелке, не сомневаться в себе. Нью-йоркская нервотрепка по субботним вечерам сразу же поставит крест на вашей берлинской ночной жизни. И, честно говоря, мне нравится эта простота. У вас никогда не возникнет ощущения, что вы недостаточно хорошо одеты. Но, внимание: случается и обратное. О, это страшное ощущение одиночества, которое вас охватывает, когда на пороге квартиры ваших друзей вас просят взглядом снять туфли. Вы пришли в гости нарядно одетой, приподнялись на несколько сантиметров, надели туфли на каблуках, тщательно подобрав их к вашему очаровательному черному платью, и вот вас как будто швырнули на пол, и вы уже кожей ощущаете холод паркета. Итак, решено, мне не известны правила (во имя существующих между нами культурных различий, я думаю, француженку простят), согласно которым я должна была появиться в салоне не в лодочках или ботильонах, а в носках. Хозяева же ходят по квартире в стоптанных домашних туфлях. Это удобно, это просто, и это, наконец, Берлин! В бросаемых на меня косых взглядах главной феминистки вечера сквозит презрение. С ее точки зрения, я – напыщенная девица, помешанная на шпильках.