А Дамблдор, приняв его молчание за согласие, тем временем разливался соловьём, описывая радужные перспективы его будущей жизни. Гарри невольно прислушался к его словам, затем втянулся в разговор и уже через пару минут обсуждал с профессором свои планы. Парень даже не смог заметить момент, когда, подталкиваемый хорошо разбирающимся в психологии стариком, стал поддерживать его рассуждения о будущем Магического Мира. Неискушённого в мастерстве манипуляций юношу исподволь подводили к мысли о его личной ответственности за судьбу этого самого мира.

Всю ночь его преследовали навязчивые сны с гипнотически воздействовавшими на него наставлениями Дамблдора, которые к утру дошли уже до полного абсурда, напрочь уничтожив всю ювелирную работу старого манипулятора. Его организм переборол «аллерген», выработав «антитела» на новый вид попытки управления своим хозяином. Проснувшись, Гарри минут пять виртуозно ругался, приведя в восторг Рона, весь предыдущий день переживавшего за друга, и с недоумением вспоминал собственные ночные разглагольствования: «Ну, Дамблдор, ну гроссмейстер! Как он меня развёл! Мастер!» Как ни странно, обиды на директора у него не было. Его позицию по отношению к Магическому Миру он понимал и даже в чём-то поддерживал, вот только… странный «привкус» остался. Такой, какой бывает, когда ребёнок узнаёт, что Санта Клаус, который приносил ему подарки, вовсе не волшебный старик, а продавец из соседнего супермаркета. Старый маг окончательно и бесповоротно перестал быть для него непогрешимым авторитетом, а стал… простым человеком. Не злодеем, не святым, просто… обычным. Но в чём-то этот ночной разговор помог юноше. Боль от слов Северуса выбила его из колеи, и только новая угроза в лице жаждущих заполучить его каждый в свою команду кукловодов подстегнула волю, заставив взять себя в руки: «Больше я вам представлений устраивать не буду. Живите, как считаете нужным, а я буду жить так, как хочу», – дав себе подобную клятву, парень привёл себя в порядок и в первый раз за полтора дня спустился в Большой зал, чтобы поесть.

Если бы он знал, чем всё это кончится, лучше попросил бы Добби принести ему завтрак в спальню. Оказалось, что за два дня, которые он отсутствовал на общих трапезах и почти не замечал окружающую действительность, поглощённый своими переживаниями, магические «акулы пера» постарались расписать в каждой, даже самой захудалой газетёнке, «подвиги Победителя Оборотней». От восторженных обожающих взоров, которые то и дело бросали на него братья Криви, выть хотелось, а попробовав прочитать одну из передовиц незабвенной Риты Скиттер, парень напрочь потерял аппетит и едва сдержал позывы к рвоте и желание залезть под душ, чтобы смыть с себя липкую грязь. А тут ещё мелькавшие на каждой странице колдографии с целующей его Джинни, сопровождающиеся слащавыми и откровенно «свечкодержательскими» комментариями: «Соединение двух любящих сердец», «Любовь всей жизни Мальчика-Который-Выжил», «Когда же свадьба?», «Подробности интимной жизни Героя…», «Официальное подтверждение отношений – признак любви или попытка скрыть раннюю беременность несовершеннолетней ведьмы?» Юноша, едва сдержав желание испепелить всю эту так называемую «свободную прессу» на месте, взял себя в руки и, перекинувшись парой фраз с приятелями по факультету и поковыряв вилкой опостылевшую вдруг еду, вместе со всеми направился на занятия по Уходу за Магическими Существами. Но, не дойдя до выхода из замка, был пойман Гермионой с Роном и под чарами Отвлечения Внимания доставлен в ближайший пустующий кабинет. Когда отзвучали Запирающие и Заглушающие заклинания, наложенные подругой, парочка пристала к парню, словно с ножом к горлу:

- Гарри, что происходит?

- Ничего…

- Ничего?! Друг, ты себя в зеркале видел? Краше в гроб кладут. Ну-у, я понимаю, что все эти бредни наших борзописцев выбили тебя из колеи, да ещё и моя сестрёнка масла в огонь подбавила, но… ты же всегда чихал на всю эту журналистскую братию, да и про влюблённость Джинни знал, в чём же дело? Зачем так убиваться?

- Говорю же, всё в порядке, значит – в порядке! Пойдёмте на урок, а то Хагрид обидится… – Поттер попытался, было, обойти друзей и прорваться к выходу, но те стояли насмерть.

- У Хагрида мы отпросились, а ты, если хочешь, чтобы окружающие поверили, что «всё в порядке», прекрати выглядеть, как не до конца оживший инферий.

- Это всего лишь послестрессовый психоз… Пройдёт…

- Ты это кому заливаешь? – Гермиона, гневно взглянув на друга, упёрла руки в бока. – Лучшие друзья моих родителей – психиатры. Когда у меня начались выбросы магии, они у нас в доме практически жили. Стресс тут не причём. У тебя их за семь лет учёбы столько было – и ничего, ты после каждого живым мертвецом не выглядел.

- Это Снейп, да? – Рон испытующе глядел в глаза человека, которого считал своим братом. – Я так и чувствовал, что ваши с ним игры ничем хорошим не кончатся!

- Откуда ты…

- Тогда, перед боем, мы не сумели снять Запирающие чары с двери его спальни, но Малфой смог убрать Заглушающие… Ты уж… извини, но мы всё слышали. Он тебя послал, да?!

- Можно сказать и так.

- Вот мразь!!!

- Погоди, Рон. Профессор не похож на ловеласа, который меняет свои привязанности раз в неделю. Я видела, как он смотрел на Гарри. Чего-чего, а безразличия там не было и в помине. Тут что-то не так… Надо всё проверить.

- Не надо. Ничего не надо. Извини, Герми, но… ты ошибаешься. Он всего лишь заботился о моей жизни… психотерапия… мать её!

- Да мы ему…

- Нет, Рон! Он не обязан меня любить.

- Но ты же его любишь, как он мог?

- Лаванда тоже к тебе до сих пор неравнодушна, но это же не значит, что ты должен с ней встречаться. Нельзя насильно заставить любить и быть счастливым. Но вы правы, мне надо привести себя в порядок, – Гарри невербальным заклинанием сотворил большое зеркало и поморщился, узрев в глубине волшебного стекла взъерошенного худощавого юношу с затравленным взглядом и тенями на пол-лица. – Мда-а, вампир после месячной голодовки… С этим надо что-то делать.

- Тебе надо нормально поесть и выспаться, – Гермиона хлопнула в ладоши: – Добби! – и, дождавшись появления эльфа, решительно прервала его словесное недержание: – Принеси, пожалуйста, Гарри тарелку супа, что-нибудь на второе посущественней и чаю с лимоном. Как только маленькое смешное существо исчезло, озадаченное миссией по спасению от голодной смерти своего спасителя и кумира, девушка достала из кармана мантии небольшой флакончик.

- Что это?

- Зелье «Сна-без-сновидений». Реквизировала у… в общем, когда собирала аптечку перед боем. Сейчас сотворим тебе удобную кровать. Ты поешь и выспишься как следует.

- Когда? Через два часа сдвоенные Зелья.

- Снейпа сегодня не будет. МакГонагалл сказала, что вместо его занятий будет История Магии.

- Что с ним? – мгновенно вскинул измученные глаза юноша.

- А тебе не кажется, что это больше тебя не касается?

- Но…

- Хорошо, я попрошу Живоглота проверить его комнаты.

Впервые в жизни Гарри позволил заботиться о себе, как о беспомощном младенце, но его организм и впрямь требовал отдыха. Поев и выпив зелье, он проспал до двух часов пополудни и был разбужен только на занятия по Чарам, которые начинались после обеда. Как раз к этому времени из разведки вернулся полукнизл, и пантомима, которую он изобразил, даже без мысленного общения дала им полное представление о состоянии зельевара, а уж язвительные комментарии старого кота полностью завершили картину. Рыжее чудовище растопырило хвост ёршиком, свело глазки в кучку, разложило уши в разные стороны и, шатаясь на расползающихся лапах, гортанно мяукнуло: «Налакался этой валерьянки для двуногих до полного омышения. Недокошка его обшипела и пару раз поддала лапой по морде (жаль, что у вас когтей нет, надо было когтями). Потом пообещала поговорить позже, когда проспится, и наслала на него сон. Барон в шоке. Говорит, что никогда его таким не видел. Всё!»