- Северус, нам надо поговорить…

И никто из них двоих не знал, что за соседней ширмой застыл в страхе быть обнаруженным один белобрысый семикурсник со славящегося своими шпионами факультета Слизерин.

Это занятие по Трансфигурации и впрямь напоминало избиение младенцев, в этом Гарри убедился на собственном опыте. Даже у Гермионы, «собаку съевшей» на всём, что было связано с теоретическими основами всех разделов магии, Трансфигурация собственного тела в неодушевлённый предмет никак не получалась, что уж говорить об остальных. Баллы с факультетов летели, как листья по осени. Обычно доброжелательная и благосклонная к студентам МакГонагалл зверствовала почище Снейпа в его самые тяжёлые времена. После провала третьей попытки следовать указаниям в «Высшей Трансфигурации и Основах Анимагии», а также «стимулирующей» потери тридцати баллов за каждую юноша чёрной завистью позавидовал Хорьку, сломавшему во время сражения руку и задержанному мадам Помфри в Больничном крыле. Он бы с радостью вынес приём такого «милого» зелья, как «Костерост», только чтобы не испытывать бессильное бешенство от неудачных попыток трансфигурации, сопровождаемых преданными «собачьими» взглядами как гриффиндорцев, так и слизеринцев, уверовавших, что Победитель Фенрира способен пожеланием левой пятки играючи овладеть заклинанием любой сложности.

Гермиона чуть не плакала, приговаривая себе под нос: «Ну же! Почему ты не получаешься? Я же делаю всё так, как написано в книге…» Гарри же уже просто тошнило от текстов учебника. Если честно, они были удивительно невнятными и косноязычными, а, пропустив почти три месяца занятий, он не мог сейчас опираться на устные лекции своего декана.

Досада на собственную беспомощность и подтолкнула его к пути по уже проторенной за время метаморфоз дорожке: «Если чего-то не помнишь – придумай заново». Юноша на несколько секунд замер, отрешившись от бушующего вокруг бедлама, и потянулся к собственной Силе – так, как когда-то делал, настраиваясь на «чужую волну» при ментальном общении с другим видом существ. Беда была только в том, что кресло, в которое ему необходимо было превратиться, живым не было, но парень и тут ловко вышел из положения, вспомнив свой опыт с кроватью-мухоловкой. Сложнее всего было отрешиться от собственного «я», но Гарри интуитивно отделил очень небольшую призрачную часть себя, поместив в неё своё сознание. А дальше дело пошло уже гораздо проще: превратить стоявшее перед ним бессознательное живое тело в предмет мебели не представляло для него труда. Юноша всегда хорошо запоминал свои тактильные ощущения, так что вызвать в памяти гладкую тёплую поверхность красного дерева и мягкую, пушистую, чуть лоснящуюся поверхность льнущего к рукам бархата богатого синего с золотом оттенка удалось легко. И вот посреди мечущихся в бесплодных попытках до конца занятий вернуть потерянные баллы студентов… словно ниоткуда появилось большое и удобное «вольтеровское» кресло. От неожиданности стоявшая рядом Лаванда не удержала равновесия и с приглушённым взвизгиванием упала в его бархатную глубину. На секунду вокруг воцарилась тишина, и привлечённая этим необычным обстоятельством Минерва проследовала к новому предмету мебели в своём классе:

- Вот видите, господа студенты! У мистера Поттера успешно получилось выполнить данное заклинание. Так что, мисс Булстоуд, прекратите ворчать и займитесь лучше отработкой правильных пассов палочкой.

- Но, профессор, – наблюдавший за Гарри весь урок Теодор Нотт вышел вперёд, словно заслоняя собой своих однокурсников от явно прибывавшей не в духе ведьмы. – Поттер перед превращением не произносил заклинаний и даже не использовал палочку.

- Этого не может быть. Мистер Уизли, какое заклинание используется для выявления сущности предмета?

- «Ревеллио».

- Правильно. Хоть одна светлая мысль за весь урок. Десять баллов Гриффиндору, – колдунья направила свою палочку на великолепный образчик мебели и чётко произнесла, демонстрируя необходимые пассы: – «Ревеллио»… – в кабинете Трансфигурации повисла мёртвая тишина: кресло продолжало нагло стоять на месте, даже не собираясь превращаться обратно в человека. – Ничего не понимаю… «Ревеллио!!!» «Фините инкантатем!» Мистер Поттер, что вы опять натворили?!

Гарри, наблюдавшему всё это, словно со стороны, как он привык делать, будучи призраком, доставило некоторое удовольствие растерянное выражение лица обычно непробиваемой ведьмы, но отголосок паники в мыслях колдуньи заставил парня задуматься, а сможет ли он вернуть себе прежний облик, ведь фактически заклинания превращения, положенного в данных случаях, он не использовал. Юноша вновь потянулся к своей внутренней Силе, теперь уже проецируя ощущения от собственного тела – и через секунду перед опешившей МакГонагалл вновь стоял слегка растрепанный черноволосый парень в сползшей с плеча мантии. По выработанной годами привычке Гарри тотчас же потянулся к очкам, проверяя, не повредил ли их при превращении, но рука наткнулась на пустоту, а память услужливо подсказала, что с момента возвращения в собственное тело он в них вовсе и не нуждался. Видимо, метаморфозы и Сила, полученная от Риддла, целиком и полностью восстановили его зрение.

Сделав вид, что просто поправлял волосы, юноша вернул руку обратно. Оставшийся час занятий прошёл в охах и ахах над немыслимым нарушением всех правил и канонов Магии, но, когда с помощью Гарри подобным же образом получилось трансформироваться у Герми, Рона, Тео, Невилла и Панси, декан Гриффиндора махнула рукой на каноны и с головой погрузилась в изучение новых возможностей, открытых вечно влипающим во всё Поттером. Всё-таки, в первую очередь она была учёным, а потом уже членом Ордена Феникса и верной последовательницей Дамблдора. В итоге урок, начавшийся с мучений, превратился в череду забавных экспериментов, так что, забыв о времени, профессор и студенты дождались визита рассерженного Флитвика, удивлённого отсутствием седьмых курсов Гриффиндора-Слизерина на своём занятии. Профессор Чар тоже оказался фанатом магических наук, и освоение новых возможностей затянулось ещё на два часа.

За интереснейшим занятием все забыли о времени, и только замковый колокол, возвещавший начало ужина, оторвал «заигравшихся» преподавателей и студентов от весёлой череды превращений. Но уже за пару часов до этого момента Гарри начал ощущать смутное беспокойство. Юноша оглядывался на каждый звук, напоминавший эльфийскую аппарацию, и не мог уже полностью сосредоточиться на объяснении нового типа превращений своим друзьям и студентам Слизерина. Казалось, вот через пять минут… четверть часа… полчаса… час… с широкой улыбкой до ушей на забавной мордашке появится Добби и позовёт парня в Больничное крыло к наконец-то очнувшемуся Северусу. Но время шло, а эльф не появлялся. Парень терпел нараставшее чувство какой-то беды, сколько мог, но, как только услышавшие зов колокола студенты с весёлым гиканьем помчались в Большой зал, Гарри показанными когда-то Живоглотом переходами побежал в Больничное крыло, чтобы… застать там мертвенную тишину и запустение. Мадам Помфри была на ужине, а отловленный за ухо эльф, обычно помогавший ей ухаживать за больными, пролепетал только:

- Раненые волшебники выздороветь, и хозяйка отпустить их домой…

- А Северус… то есть – профессор Снейп?

- Тёмный маг уйти давно… Уйти очень злой… Лерти бояться Чёрный маг…

- Но… профессор Дамблдор обещал позвать меня, когда он очнётся… – юноша сам готов был побиться головой о стенку от досады. Ощущение, что его опять «развели», как младенца, поднялось откуда-то с глубин подсознания и мерзким привкусом желчи застыло на языке.

- Маг был зол… очень… никого не хотел видеть…

- Понятно, – почувствовав, как в испуге дёрнулся эльф, юноша понял, что прошипел последнее слово на Серпентаго, да ещё и всё время разговора держал несчастное создание, до боли сжав худенькие, прикрытые чистой наволочкой плечики. – Прости, я не хотел тебя напугать.

Лерти, внезапно выпущенный из мёртвой хватки юного мага, чья Сила, как он чувствовал, готова была сейчас вырваться из-под контроля и разнести всё Больничное крыло, с опаской, бочком-бочком выскользнул из узкого коридора и тотчас же аппарировал в безопасное место. Звук хлопка-то и привёл Гарри в чувство. Он недоумевающе уставился взглядом на дребезжавшие от бушевавшей в нём Магии стёкла и усилием воли утихомирил рвущуюся на волю жажду что-нибудь разнести в клочки и разметать по закоулочкам. Несчастная мебель и стёкла не сделали ему ничего плохого, поэтому юный волшебник несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, утихомиривая свою магию, и… окольными путями отправился в Подземелья.