Матюшкин сбросил с плеча лямку мешка и осторожно уложил поклажу на землю. Постоял, задумчиво глядя на мешок и почёсывая в затылке, сдвинув кепку до последних пределов на глаза, так что она повисла, как говорится, на бровях. Небо было ясным, чёрно-синим, половинка луны смотрела на парк с высоты, и подружкам отчётливо был виден силуэт Матюшкина, облитый лунным светом. Собака села на здание лапы и замерла, как изваяние, только язык слабо подёргивался в открытой пасти.

- Ну что, Манюня, - обратился Матюшкин к собаке, - хошь не хошь, а дело сделать надо, будь оно всё неладно!

Манюня тихонько не то гавкнула, не то фыркнула.

Матюшкин развязал шнурок, стягивавший горловину мешка, вытащил из него короткую сапёрную лопатку и какую-то металлическую коробочку. На крышке коробочки заиграл лунный луч. Коробочку Матюшкин бережно положил на землю, а лопатку взял в руки, предварительно поплевав на ладони. И принялся сноровисто копать рядом с холмиком. Комья земли, отбрасываемые лопатой, полетели как раз в сторону куста, за которым прятались девчонки. Светка слабо зашипела, когда земля посыпалась ей за шиворот, Милка стиснула зубы и поставила ладонь "козырьком" над глазами, чтобы их не запорошило земляной пылью.

Через несколько минут Матюшкин отложил лопату, вытер руки об штаны (что им вряд ли повредило) и осторожно, едва касаясь, открыл крышку металлической коробочки.

Это оказалась не коробочка, а шкатулка, и не простая, а музыкальная: в ночном воздухе над головами девчонок поплыли нежные звуки чудесной мелодии, которую начали вызванивать крошечные невидимые колокольчики...

У Светки сам собою раскрылся рот, а Милка... а Милку чуть было опять куда-то не "унесло". В какое-то дивное, прекрасное, тайное место, где в цветах живут крошечные эльфы, танцующие при лунном свете; где самые реальные гномы добывают руду, золото и драгоценные камни; где течёт синей прозрачной ниткой по лесам непролазным, непрохожим ручеёк живой воды, а мёртвая вода тихо и неподвижно, тёмными зелёно-чёрными зеркалами, застыла в крошечных прибрежных бочажках и глубоких омутах, сокрытых в чаще леса... А в лесах и в реках-омутах этих вполне реально существуют и лешие, и русалки, и домовые, и прочая мелкая нечисть, то злая, то добрая к человеку, но чаще всего - просто равнодушная... А на далёком, затерянном в "море-окияне" острове Буяне живут-поживают себе сказочные персонажи - и Василисы, кто Премудрая, а кто и Прекрасная, и Иванушки-дурачки, и Кощей Бессмертный, и Баба-Яга волочит свою костяную ногу, подпрыгивает и ворчит, с трудом залезая в закопчённую чугунную ступу...

Милка тряхнула головой. Колокольчики смолкли, и видение исчезло. Светка вздрогнула и тоже очнулась.

- Что он там делает? - Светка всунула губы Милке в самое ухо.

- Что-то из шкатулки достаёт... - еле слышно отозвалась Милка, пригляделась... и изумлённо прошептала: - Да он же... он же "секретку" делает!

***

Все девочки на свете знают - ну, или знали прежде, - что такое "секретка". Это коллекция маленьких сокровищ, совершенно особенных, личных сокровищ! Кусочки разноцветной фольги, конфетные обёртки, осколок от разбившейся любимой чашки, колечко, сплетённое из цветной проволоки, крошечная кукла-"пупсик", засушенные цветы, помпон от старой шубки или шапочки... в общем, всё, что надо сохранить - с одной очень-очень важной и очень-очень тайной целью.

Собрав все эти драгоценности, девочка должна найти самое укромное местечко в своём дворе и лопаткой выкопать ямку, и никто-никто не должен в это время девочку увидеть! В ямку девочка бережно укладывает свои сокровища и закрывает их куском стекла - а его ведь тоже надо где-то найти, а бить собственные или чужие окна, чтобы раздобыть кусок стекла, строго-настрого запрещается. Так что приходится искать стекло повсюду, где попало, потом нести тайком домой и отмывать его в ванной комнате - и чтобы родители ни в коем случае не увидели, что их дочка возится с какой-то грязной и опасной штукой, рискуя порезать себе пальцы.

Закрыв стеклом ямку с сокровищами, нужно засыпать её землей и отметить место своей "секретки" неким тайным, известным лишь этой девочке знаком: веточку под особым углом рядом с ней воткнуть, несколько крышечек от бутылок из-под лимонада вдавить в землю, чтобы они образовали крест или букву. Потом надо три раза обойти против часовой стрелки закопанную ямку-"секретку" - с закрытыми глазами обойти, и стараться не наступить на это место, - а затем... затем - прошептать вслух, отчётливо, без единой запинки или поправки, своё самое заветное желание. НАСТОЯЩЕЕ желание, ЗАВЕТНОЕ, а не просто загадать, чтобы тебе, скажем, три кило конфет купили и разрешили съесть их сразу все! И только через месяц можно открыть "секретку" и проверить - все ли сокровища уцелели? Если да, значит, желание исполнится. А если "секретку" кто-то нашёл, или случайно наступил на неё и раздавил засыпанное землёй стекло, или вообще, на этом месте всё снесли и теперь там оказалась строительная площадка - ничего не поделаешь: надо собирать новый "клад", новые сокровища, и делать "секретку" заново. И опять ждать - ровно месяц.

Всё это Милка и Светка прекрасно знали - не так уж много лет прошло с того времени, когда они делали свои "секретки" и закапывали разнообразные предметы в углах своего двора. Но чтобы взрослый дядька этим занимался?!

И, тем не менее, всё было именно так. Вот блеснуло в лунном луче стекло, вот Матюшкин, положив в выкопанную им ямку какие-то предметы, которых девчонки так и не разглядели, придавил их стеклом и быстро забросал ямку землёй. Вот он воткнул в землю рядом с закопанной ямкой кривую сухую ветку. А вот он трижды обходит ямку против часовой стрелки, крепко зажмурив глаза!

Обойдя "секретку" в третий, последний, раз, Матюшкин остановился и поднял голову. Открыл глаза, блеснувшие в лунном свете каким-то странным, диким, звериным прямо-таки, блеском, и быстро-быстро забормотал что-то себе под нос.

Милка и Светка напрягли слух. Но Светка вообще почти ничего не расслышала, а Милка еле-еле разобрала несколько слов, слившихся в одно длинное-предлинное слово:

- Водабегинакаменьбелыйжертвупримидаймнесилуневиданную...

"Вода, беги на камень белый, жертву прими, дай мне силу невиданную, - повторила про себя Милка несколько раз, чтобы не забыть ни слова. - Какой камень, какая... какая ещё жертва?! Он колдун, этот Матюшкин, так, что ли, получается?!" Милка даже не заметила, что употребила любимое Светкино "что ли", так она была поражена всем увиденным и услышанным.