— Как вам сегодняшний вечер, мистер Поттер? — спросил Драко, протягивая ему очередной бокал. — И почему вы выбрали такой скромный наряд?

“Священник… О да, как символично для главной целки Гриффиндора!”

“Светская беседа?” — Гарри вновь недовольно покосился на собеседника.

— Отвратительный вечер. И с вашим появлением он стал еще гаже. И костюм из тех же соображений, — откровенно ответил он. — А вы, должно быть, наслаждаетесь?

— Конечно, наслаждаюсь! — Драко широко улыбнулся. — Не каждый день, знаете ли, представляется возможность побыть Мальчиком-который-выжил! — он отпил из бокала. — А почему же вам не нравится вечер? По-моему, он очень любопытный. Вы не любите расслабляться?

“Хмм… Кусается, язвит. Какой-то неправильный Поттер. Неужели он только передо мной так теряется?”

Выпитое туманило Гарри голову и развязывало язык. А еще алкоголь заставлял вспоминать и озвучивать то, что обычно он привык прятать внутри себя.

— Отвратительный костюм. Не думал, что кто-то в здравом уме решит притвориться мной. Я все еще не знаю, кто ты, но зря ты остановил свой выбор на этом, — постепенно Гарри становилось наплевать даже на то, с кем он разговаривает. Хотелось просто выговориться. И, может, тогда самому станет чуть-чуть, но легче. — Икона, черт возьми. Без права быть человеком.

Драко поперхнулся пуншем и закашлялся.

— Но вы же так знамениты, вас все обожают, у вас столько друзей. Каждый второй мечтает быть Гарри Поттером!

— Ну да, — Гарри устало прикрыл глаза — голова кружилась от алкоголя. — Все обожают Гарри Поттера, — прозвучало откровенно иронично. — Всем нравится Мальчик-Который-Выжил и чью корявую физиономию напечатали во всех журналах. Вот только никому не интересен Гарри без этого шрама на лбу, — он замолчал на пару мгновений, а потом добавил. — Меня здесь вообще, скорее всего, быть не должно. Выбилось из идеального сюжета.

Драко опешил. Он не ожидал такой откровенности. Слышать такие слова от ненавистного Поттера почему-то было неприятно. Ведь вроде он должен упиваться тем, что его враг явно страдает, но чувства торжества не было. Изо дня в день Драко изнывал от черной зависти к Поттеру: к нему тянутся люди, его любят, он может быть собой, он — Надежда Магического мира, хоть и чертов полукровка, а он, Малфой, со всей своей чистокровностью — изгой. Но, оказывается, не такой-то Поттер и счастливый.

— А как же твои друзья? Уизли, Грейнджер? Прочие гриффиндорцы?

— Имею ли я право мешать им быть счастливыми, если сам в себе разобраться не могу? — Гарри скривился. — Я зря теряю время. Ты ведь все равно не скажешь мне, кто ты. И изначально не собирался этого делать. И знаешь, что? Плевать! Наслаждайся этим вечером, — широким жестом он обвел зал. — Радуйся возможности побыть мной, — немного пошатываясь, Гарри побрел к выходу.

*

Отойдя от Бального зала на приличное расстояние, Оливер скинул туфли, отпинывая их куда-то под подоконник, и застонал от облегчения.

“Бедные девушки. Как они только это носят?!”.

Сейчас главным было без проблем добраться до спальни, не встретив никого по пути. Воровато оглянувшись, он запустил руку под юбку и оттянул натирающее кружево.

“Так, блять, и импотентом остаться недолго”, — негодующе подумал он. Хотя чертова «тряпка», если быть справедливым, спасла его от унизительного стояка при виде Флинта — голая кожа, куда ни посмотри. Образ удивительно тому шел: Маркус был настолько сексуален, что Оливеру даже захотелось вернуться и прикрыть его мантией, чтобы никто не пялился. Ковыляя, как хорошо оттраханная девица, широко расставив ноги, он поплелся дальше по коридору.

*

Маркус практически вылетел из зала и помчался по коридору на звук цокающих по каменному полу каблуков. Заглянув за угол, он умилился картине — Вуд приподнял юбку и… Блять, он еще и трусы кружевные напялил?! Это стало последней каплей.

Оливер вздрогнул, услышав приближающиеся шаги, но развернуться не успел. Чужие руки уже прижали его к сильному знакомому телу.

“Блять. Признал”, — и неизвестно, чего было больше — сожаления, потому что теперь Флинт обязательно ему это припомнит, или радости, потому что свидетельство чужого возбуждения откровенно упиралось в обтянутую кружевами задницу. Маркус затащил Оливера в ближайшую нишу и нагло запустил руки под подол.

— Далеко собрался? — ухмыльнулся он и вжался в Оливера всем телом, вдыхая такой знакомый аромат кожи, прижимаясь губами к шее, раздвигая коленом ноги. — Охуеть, цыпленок… Да за такие спектакли я тебя сейчас жестко и без смазки! — он оторвался от шеи, зашарил рукой под пышной юбкой и смял ягодицы. — Так нарываешься, зараза! Но, блять, из тебя фееричная девочка вышла!

Вцепившись в плечи своего личного “варвара”, Оливер прошипел:

— И как ты узнал?

— По родинкам! — улыбнулся Маркус и, наклонившись, лизнул сладко пахнущие блеском губы. — И как обстоятельно подготовился… Продумал все! Я, блять, в восхищении! — в подтверждение своих слов он ущипнул Вуда за задницу. — Ты что, меня на вшивость, что ли, проверить решил, а? Сейчас как выебу из твоей головы всю эту дурь!

Оливер поморщился.

— Родинки. Видимо, все-таки не все продумал, — он ехидно улыбнулся. — Может, это тебе месть за “Грейнджер”?

Блеск на губах откровенно раздражал, поэтому Оливер, не особо раздумывая, поднял руку и с силой провел ребром ладони по губам.

— Кстати, отличный костюмчик, Маркус. «Девушка» в восторге!

“Не один я как идиот выгляжу. Правда, Флинт выглядит, как охуенно сексуальный мужественный идиот, а я как незадачливый трансвестит”, — прижавшееся к нему почти обнаженное тело вызывало вполне определенную реакцию. Забив на то, как это выглядит со стороны — хуже все равно быть не может, — Оливер приспустил тонкую ткань, высвобождая напряженный член.

Маркусу тут же стало не до разговоров. Он рыкнул, опустился на колени и обхватил член губами.

— Блять, — простонал Оливер, судорожно двинув бедрами. Маркус этим неожиданным действием ошарашил и выбил почву из-под ног. Стоять вот так в коридоре, где фактически в любой момент мог бы пройти кто угодно, да еще и в таком виде, было страшно и возбуждающе одновременно. Оливер запустил пальцы в волосы Маркуса и откинул голову назад, упираясь макушкой в стену. Парик почти свалился с головы, но Оливеру уже было откровенно плевать, как он выглядит: с измазанной в блеске физиономией, покосившимся париком, в чулках, платье и спущенных кружевных трусах. И может, эта картина и привела бы его в ужас, увидь он ее со стороны, если бы не одна очень важная деталь, заставляющая разом забыть о таких «мелочах» — Флинт, стоящий перед ним на коленях. Флинт, блять, берущий в рот.

Маркус провел языком по головке, слизывая выступившую смазку, пососал и стал медленно и немного неуклюже насаживаться на член. Тот уперся в горло, вызывая рвотный рефлекс, и Маркус, который никогда, впрочем, не отличался терпением, отпрянул, грязно выругавшись. Он рывком поднялся с колен, впился в приоткрытые губы Оливера и стянул с него наконец мешающие трусы до конца.

— Я хочу тебя прямо здесь и сейчас! Блять! Это сумасшествие какое-то!

Он развернул Оливера лицом к стене и вжался всем телом, поглаживая ладонями задницу, покрывая поцелуями плечи.

Флинт, как всегда, вертел им, как ему заблагорассудится, и это очень заводило. Прижавшись щекой к прохладной стене, Оливер сам расставил ноги, призывно выгнув поясницу. Он плавился под умелыми, точными прикосновениями и лишь на долю секунды задумался о том, насколько, оказывается, хорошо Маркус успел изучить его тело, безошибочно зная, что и как надо сделать, чтобы он слетел с катушек.

— Так давай. Не тяни, — выдавил он сквозь зубы.

— Ох, — шумно выдохнул Маркус. — Ты не цыпленок! Ты сейчас самая настоящая развратная цыпочка!

Маркус облизал пальцы уже привычным движением, задрал юбку и раздвинул ягодицы Оливера. Наскоро растянув любовника, он надавил ему на поясницу, заставляя прогнуться сильнее, и толкнулся в его уже почти расслабленный анус. Сжав зубы, он начал медленно двигаться. Но долго продолжать неторопливые фрикции он не мог, и Маркус, зарывшись пальцами в длинные волосы (а когда еще представится такая возможность?!), задирая голову Оливера, стал быстро и резко двигать бедрами.