— Нокс! — он довольно хмыкнул и, подхватив метлу наперевес, вышел в ночь, мечтая о том, как спустя пару секунд взлетит над трибунами, но его сиюминутному желанию не суждено было сбыться. На выходе он едва не врезался в идущего навстречу студента…

Прохладный воздух приятно освежал. Пальцы чуть подрагивали от нетерпения, от желания скорее сорваться вверх, ввысь, в небо, подставляя лицо ветру. Но, как всегда, есть один человек, способный испортить одним своим появлением все и сразу — возле подсобки Вуд резко затормозил, чтобы избежать столкновения с Флинтом. Черные, слегка взъерошенные волосы, кожа, покрытая россыпью рисунков. Как там магглы их называют? Тату… татуировки? Странно, что чистокровный вроде него мог опуститься до чего-то столь откровенно маггловского. Флинт заметил его раньше, чем Оливер успел обдумать и воплотить в жизнь свой план по сматыванию куда подальше. Однако, как только мерзкая усмешка расползлась на чужих губах, он упрямо вздернул подбородок. Драться не хотелось, но, несмотря на то, что все их стычки заканчивались именно этим, Оливер не мог позволить себе сбежать.

— О, и малыш Олли тут как тут! И как это только тебя одного отпустили? — противно протянул Маркус, припоминая Оливеру, что весь прошлый год он всюду таскался с Алисией, которая не отлипала от него ни на минуту. — Кыш с дороги! Растопчу ненароком!

Оливер прищурился в ответ, кидая на Флинта взгляды, как он надеялся, достаточно красноречивые, чтобы показать свое презрение.

— Что-то ты раскудахтался, Флинт. Хотя это же отличительная черта вашего гадюшника — вам на герб петуха надо бы!

Маркус ‎одним быстрым движением сгреб Оливера за воротник мантии и дернул на себя, насмешливо глядя в лицо, теперь находящееся буквально в десяти сантиметрах от его собственного.

— Ку-ка-ре-ку! — медленно протянул он по слогам и вдруг, отбросив метлу в сторону, резко ударил Вуда поддых.

Оливер согнулся пополам, не успев среагировать. Однако прошла всего пара мгновений — и он резко выпрямился, выбрасывая руку, сжатую в кулак, вперед, почти не целясь, тыча слепо туда, где должна быть мерзкая усмешка Флинта. Костяшки скользнули по теплой коже — достал.

— Сука!

Удар пришелся в скулу. Зашипев от боли, Маркус вцепился рукой Оливеру в волосы, приподнимая голову, и впечатал кулак ему в нос. Давясь заливающей рот кровью, Оливер беспорядочно взмахнул руками, силясь достать в ответ, и уже через несколько мгновений они, слившись в бешено шипящий и матерящийся клубок, покатились по земле. Маркус ‎колотил Вуда по бокам изо всех сил, вкладывая в удары всю свою ненависть. Оливер не отставал и отвечал ему тем же. Неожиданно, уворачиваясь от очередного удара, Маркус поймал себя на мысли, что происходящее его даже забавляет. Адреналин кипел в крови, ярость смешивалась с азартом, эмоции одуряли. Он всегда любил драться, упиваться болью противника, давить чужое сопротивление, а Вуд был противником достойным — дерзким, строптивым, хоть и недостаточно сильным, чтобы справиться с ним. Наконец, когда эта яростная возня ему надоела, Маркус сделал захват, ухватив Оливера за запястья, и припечатал его к земле, наваливаясь всем телом, полностью блокируя его движения. Кровь из разбитой губы стекала по подбородку, и Маркус инстинктивно облизал губы, поморщившись от терпкого вкуса.

— Ну и кто тут у нас петушок? — спросил он хрипло. — Только и можешь, что ерепениться. Хотя ты даже на петушка не тянешь! Так… Цыпленок, — и тихо захихикал, чувствуя, как Оливер неистово задергался под ним, стараясь столкнуть с себя.

— Пошел к черту! — выдохнул он. — Проклятое животное!

Маркус осклабился и, подавшись вперед, выдохнул Оливеру в лицо:

— Р-р-р! — Вуд снова дернулся, стараясь увернуться от горячего дыхания, и тут, к своему ужасу, Маркус осознал всю ситуацию в полной мере. И пары часов не прошло, как он вернулся в школу, а уже ввязался в перепалку. Даже не так, в самый настоящий мордобой! Да и с кем — с Вудом! Такими темпами он не успеет сказать “квиддич”, как вылетит из Хогвартса.

Несмотря на эти мысли, Маркус по-прежнему продолжал прижимать Вуда к земле, чувствуя через несколько слоев ткани его гулко стучащее сердце, а их лица находились всего в паре сантиметров друг от друга. От осознания полной беспомощности Оливера внезапно стало жарко. Маркус резко откатился в сторону, подскочил на ноги и, схватив валяющуюся неподалеку метлу, перекинул ногу через древко.

— Вали отсюда подобру-поздорову, цыпленок! — процедил он сквозь зубы и, окинув Вуда напоследок гневным взглядом, оттолкнулся и взмыл в воздух.

Внезапное бегство ошарашило Оливера, но ноющие от боли ребра и, видимо, сломанный нос не слишком располагали к обдумыванию поступков неадекватного Флинта. Приняв сидячее положение, он подтянул колени к груди и провел ладонью по лицу, еще больше размазывая кровь.

— Охренеть полетал! — гнусаво произнесенные вслух слова вызвали какую-то иррациональную обиду на самого себя: Флинт, как ни в чем не бывало рассекал воздух, а Оливер чувствовал себя совершенно разбитым. Прежде чем унизительно соскрести себя с земли, он убедился, что в воздухе уже не видать слизеринской мантии, вздохнул и поплелся обратно к замку, почти волоча метлу за собой.

Решив, что демонстрировать всем в первый учебный день синяки и ссадины, не самая лучшая идея, Оливер добрался до Больничного крыла и почти сразу пожалел об этом. От удушливой заботы мадам Помфри, причитающей над ним как курица-наседка — ах, ну да, — над цыпленком, он еле сбежал. В какой-то момент вся ситуация Оливера даже позабавила: стоило столкнуться с Флинтом, и все сразу вернулось на круги своя. Как и желание выиграть, отобрать кубок именно у него.

Пробравшись через темноту спальни, Оливер выпутался из мантии, скинул остальную одежду и забрался в постель.

“Здравствуй, Хогвартс!” — подумал он и закрыл глаза.

========== Глава 2. Используй метлу правильно ==========

Каждый год, N-го сентября мы с друзьями приходим… нет, не в баню — на поле, где, как всегда, оказываются ушлые гриффиндорцы…(с)

В первый день учебного года гриффиндорская спальня мальчиков всегда радовала взгляд опрятностью. Ненадолго. Стоило дать им всего пару дней, и комнату было не узнать. Вот сейчас, например, Рон раскидывал свои вещи по комнате, не заботясь о том, на чьей личной территории они окажутся. Кровать Симуса уже была завалена какими-то странными чертежами, и он один за другим расклеивал их на стене возле своей кровати, размахивая палочкой. Раскрытые сундуки являли миру горы сваленной одежды вперемешку с книгами, свитками, перьями, журналами и прочим скарбом, и мальчишки, толкаясь и дурачась, распихивали все это по тумбочкам.

Эльфы порывались было складывать все по местам, но после нескольких фееричных выступлений по утрам в поисках учебника по Зельям либо носка в пару, ушастых попросили не нарушать творческий беспорядок. Поэтому до тех пор, пока кто-нибудь не запинался о кучу сваленной одежды или оброненный учебник и не начинал орать на других, завалы не разгребались. Именно поэтому Гарри считал Хогвартс своим настоящим домом. Он, улыбаясь, стащил с себя мантию и галстук более-менее аккуратно пристроив их на спинку кровати. Затолкав ботинки под кровать, он с размаху плюхнулся на постель и погрузился в свои мысли.

Переставший висеть над головой Дамоклов меч в виде помешанного на идее расправы над ним Волдеморта открыл перед Гарри возможность провести этот год в роли обычного студента. Ну, не совсем обычного, конечно… Он закрыл глаза. Перед его мысленным взором предстали авроры, разноцветные вспышки заклинаний, фигуры в капюшонах, поглощенный пожарами Хогвартс. Он словно наяву снова ощущал запах смерти и слышал грохот отваливающихся балок, громкие крики с обеих сторон, то призывающие к бою, выкрикивающие проклятия, то полные горя и безнадежности, оплакивающие погибших прямо там, на поле боя. Волдеморт допустил фатальную для себя ошибку, воспринимая идущих за ним волшебников как домовых эльфов. Этих-то чистокровных снобов, с детства взращиваемых в полной уверенности в своем превосходстве? Вот уж, правда недальновидно. Если бы не эта ошибка и не помощь аристократов, переборовших даже свое отвращение перед носителями “грязной крови”, светлой стороне, то неизвестно, как бы могла закончиться эта война, с какими потерями. Сам Гарри сделал все на грани своих возможностей, чтобы, столкнувшись с безносым ублюдком, выстоять и даже победить, оставшись в живых. Все это, естественно, оставило свой отпечаток, но он старался изо всех сил смотреть с оптимизмом в будущее. В конце концов, Мерлин спас его от потерь — все близкие ему люди остались живы.