http://www.pichome.ru/ok — кривляки ;)

========== Глава 5. Разрешите пригласить Вас на вальс! ==========

“Что это он задумал?” — ладони неожиданно вспотели, а сердце пропустило пару ударов, когда Вуд вдруг поднялся и пошел в его сторону. Маркус абсолютно не имел представления, как себя вести, что говорить и делать. Он никак не ожидал, что Оливер решится подойти к нему, да еще и с таким щекотливым вопросом. Одновременно хотелось и послать его куда подальше, и восстановить провалы в его памяти. Сердце билось уже где-то под кадыком, поэтому ответить что-то связное и членораздельное казалось просто невозможным.

— Эээ… — с усилием вытолкнул он из себя, окидывая Оливера хмурым взглядом, и зачем-то переспросил. — Вчера?

Вуд кивнул и продолжил смотреть на него выжидающе и нетерпеливо.

— С какой стати тебе было ко мне подходить?! Ты ебнулся, что ли?! — опомнился Маркус и выплюнул неожиданно осипшим голосом, глубоко вздохнул и отвернулся, словно показывая — разговор окончен.

“Просто свали отсюда… Ради Мерлина!”

Оливер переменился в лице.

“Ну вот. Что и требовалось доказать. Мне все лишь приснилось…”

И все-таки Флинт вел себя странно — какой-то он слишком нервный и дерганный. Пользуясь возможностью — нечасто ему приходилось вот так запросто стоять напротив, — Оливер уставился на Маркуса, внимательно разглядывая его, словно видел впервые, заново изучая и невольно признавая, что тот красив какой-то дикой, неприрученной красотой. Самого Оливера несколько раз называли “хорошеньким”, что ему трудно было считать за комплимент, и, честно говоря, он завидовал Флинту, являвшему собой настоящий образец мужественности. Осознав, что уже с минуту пялится на Маркуса, Оливер поспешил отвести взгляд и опустил голову.

— Эмм… Ну извини тогда.

Маркус порывисто обернулся и впился взглядом в лицо Оливера, словно стараясь что-то на нем разглядеть.

— Ты что, не помнишь, что вчера делал? — попытался он добавить насмешки в голос. Получилось откровенно плохо.

Оливер неосознанно поднял руку и коснулся пальцами губ. Ситуация попахивала абсурдом.

— Скорее наоборот — помню то, чего не было.

— А что… — Маркус запнулся. — Что ты помнишь из того, чего якобы не было? — произнес он хрипло, ожидая, что Оливер сейчас скривится от отвращения.

‎”Так я и сказал, что фантазировал, что ты меня поцеловал. О, Мерлин, это даже звучит… ужасно!”

Оливер поспешно покачал головой.

— Ничего. То есть… Ну… Неважно… Раз не было, то зачем вообще говорить, — он нервно усмехнулся.

Странно было вот так стоять и вести что-то похожее на мирный разговор с Флинтом. Оливер бы никогда не подумал, что такое вообще возможно. На этом моменте стоило сбежать, и он уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг выпалил:

— А ты… Ну… Случайно меня не целовал?!

Маркус не спешил с ответом. Он внимательно посмотрел на нервно кусающего губы Оливера и протянул:

— Случайно — нет, — изумленно отметив на лице Оливера разочарование, Маркус пояснил. — Только если специально, — сказал, как в ледяную воду прыгнул, и сразу стало легко на душе.

— А… Ну да, — только и смог выдавить Оливер, пытаясь до конца осознать только что сказанное Флинтом и сопоставить разрозненные кусочки воспоминаний в единую картинку.

“Бладжер мне в голову, какого хрена я вообще этот разговор начал? Теперь-то что? Утолил любопытство?”

— Ну да? И все? — Маркус ожидал именно такой реакции, но отчего-то стало горько и обидно.

Оливер выглядел так, словно сейчас грохнется в обморок. Он рассеянно пожал плечами, одновременно отрицательно повертев головой.

— Ты… Кхм… Блять… Я не знаю, что сказать… Сильно противно? — вдруг выпалил Маркус.

Этот вопрос прозвучал настолько не в духе Флинта, что, зажмурившись, Вуд, должно быть, от неожиданности выдохнул:

— Совсем-нет-мне-понравилось!

— Тебе… Что?! — Маркус запустил руку в свои волосы и вдруг рассмеялся. — Блять… Это… Ну… — связных слов не было. — Слушай, я, короче, не умею говорить всю эту херню, которую в таких случаях говорят… Я… — махнув рукой, Маркус шагнул вперед, оказавшись с Оливером лицом к лицу. Тот нервно сглотнул.

— Ну и чего ты опять трясешься? — и, не дожидаясь ответа, Маркус наклонился и немного неловко прижался губами к чуть приоткрытым в немом изумлении губам Оливера.

Позволяя углубить поцелуй, тот попробовал отключиться от всего и наслаждаться вкусом чужих губ на этот раз без оговорок о галлюцинациях и смелости, помноженной на выпитое. Хотелось смотреть на такое близкое сейчас лицо, но, несмотря на терзающее любопытство, было в то же время страшно открыть глаза. Повинуясь желанию повторить то, что так опрометчиво чуть не выбросил из памяти, он коснулся лица Флинта пальцами, правда, почти сразу отдернул руку — трезвого Оливера выдавала нервная дрожь, но Маркус перехватил его руку за запястье и вернул обратно. Все еще не верилось, Оливер все еще боялся, что это неправда, но постепенно поцелуй вытеснил все мысли из его головы. Стало душно, и он разорвал касание губ, пытаясь отдышаться. Но тут же сам потянулся за поцелуем вновь.

Маркус порывисто обхватил Оливера руками за талию, притягивая к себе ближе, остро желая сейчас чувствовать ладонями жар его тела отнюдь не через одежду. Он чувствовал себя ошалевшим подростком: вот так вот самозабвенно целоваться, стоя на берегу озера перед Хогвартсом, абсолютно безрассудно и так одурительно хорошо. И даже в голову не приходило, что любой может выглянуть в окно… и подумать, что сошел с ума.

*

Они смогли оторваться друг от друга только когда на озеро стали спускаться сумерки. Пальцы уже онемели от холода, а губы припухли от бесконечных поцелуев. Несмотря на то, что это был Маркус — именно тот Маркус, что изводил его с самой первой встречи, когда на квиддичной тренировке второкурсник Флинт заехал по голове метлой первокурснику Вуду, из любопытства пробравшемуся на поле, тот самый Маркус, который пытался добиться всего кулаками, который привык просто брать то, чего хочет — именно с ним все происходящее казалось абсолютно естественным. И уж тем более на этом фоне Оливер не собирался переживать из-за того, что это — парень. То, что это — Маркус Флинт, перекрывало все.

Они не говорили больше друг другу ни слова, прощаясь на ступенях Главного входа. Маркус переминался с ноги на ногу и вдруг протянул руку, чтобы быстро взлохматить пшеничного оттенка волосы, усмехнулся и прошептал:

— Пока, цыпленок.

“Цыпленок…”

Оливер улыбнулся. То, что сначала было использовано как оскорбление, сейчас произносилось абсолютно другим тоном, хоть Маркус и пытался это скрыть за пренебрежительными жестами и ухмылками. Так что желания протестовать даже не возникало.

Осторожно пробравшись в темную спальню, Оливер тихо, чтобы никого не разбудить, наощупь добрался до своей кровати, взял пижаму и также бесшумно скрылся за дверью ванной комнаты. Волшебник, отразившийся в зеркале, был знаком лишь смутно: на щеках пятна лихорадочного румянца, глаза возбужденно блестят, губы ярко-красные от поцелуев. Очень кстати вспомнились слова Алисии, когда они расставались: “Тебе, Оливер, надо с метлой встречаться. Или с таким же квиддичным маньяком, как ты сам”, — он прыснул, глядя на собственное глупо улыбающееся отражение. Оливер сам до конца не понимал собственные чувства, оставляя самокопание девчонкам (а он, даже если и целовался несколько часов подряд с парнем, ей не стал), поэтому остановился на очень краткой, но верной мысли:

“Это было охуенно”.

*

Драко нервно расхаживал взад-вперед по лакированному паркету в Бальном зале, открытом по такому поводу. Ему все-таки пришлось согласиться вести уроки танцев. Фамильная честь дороже фамильной гордости. Он не мог позволить Дамблдору порочить их имя. Если для того, чтобы обезопасить от старого манипулятора хотя бы маму, нужно кривляться перед стадом невежд, то он возьмет себя в руки, нацепит очередную непробиваемую маску и сделает это.