Оливер был растерян. Он абсолютно точно не знал, что ответить на все это. Пытаться уверить, что доверяет? После его реакции это было бы как-то глупо и нечестно по отношению к Маркусу. Поэтому его немного неуклюжая шутка разрядила обстановку очень кстати.

— Эй, не надейся на это, — хмыкнул он, и, задумавшись на мгновенье, спросил: — Я вот думаю, раз уж я здоров, могу ли я сбежать отсюда до прихода мадам Помфри?

Маркус пожал плечами.

— Идея заманчива, но, может, тебе стоит дать ей себя осмотреть и убедиться, что ты можешь завтра играть. Без ее разрешения Хуч тебя на поле не выпустит.

— Но она даже не здесь. Это же сидеть и ждать надо, — Оливер недовольно плюхнулся обратно на кровать и поерзал. Минута прошла в молчании. Оливер чуть скосил глаза на Маркуса и немного прокашлялся.

— Маркус, — начал он издалека, — вот ты же тоже часто в Больничном крыле, да? — дождавшись непонимающего кивка в ответ на этот вопрос, он продолжил уже чуть более уверено: — И вот лежишь тут, делать нечего… Нет никого, — выделив последнее слово интонацией, он выжидающе уставился на Флинта, но тот явно не мог понять, к чему он клонит, и Оливер вздохнул. — Ну, Больничное крыло же. Фантазии. Э-ти-ческие.

— Какие-какие? Этические? — переспросил Маркус насмешливо. — Может быть, у тебя еще и сотрясение мозга?

Оливер покраснел и повторил по слогам, переводя взгляд на свои колени.

— Э-ро-ти-чес-кие, Маркус.

— А-а-а, — протянул тот. — Были, конечно. Бывало, лежу себе, дрочу прямо под одеялом, — ухмыльнулся он и поерзал на стуле, расставляя ноги шире, словно ему сразу стало неудобно сидеть. — А у тебя?

— Угу, — Оливер нервно облизал губы, — и вроде как приходится быть все время начеку. Ну, и раз уж ты мой посетитель, — он как-то проказливо улыбнулся, — то ты… — понизив голос до шепота, он чуть потянулся в сторону Маркуса, и тот склонил голову, прислушиваясь. — Ты, — Оливер неудобно потянулся, опершись ладонями о колени Маркуса, в то время как ноги его все еще оставались на кровати, — раз уж все так понимаешь, — он коснулся губами уха Маркуса и фыркнул, обдавая горячим дыханием, — проследишь, и если что предупредишь меня, пока я буду дрочить, — жизнерадостно закончил он.

Маркус молча кивнул. Он расслабленно откинулся на спинку стула, как ни в чем не бывало, словно Вуд каждый день дрочил у него на глазах. Только его разом потяжелевший и помутневший взгляд выдавал острое возбуждение.

Чуть прихватив напоследок мочку его уха зубами, Оливер вернулся в кровать и довольно потянулся, прикрывая глаза, но неплотно, продолжая из-под ресниц наблюдать за Маркусом. Скулы еле заметно порозовели то ли от смущения, то ли от того, что температура в комнате стремительно повышалась, когда он смял тонкую ткань пижамы, задирая куртку выше, оголяя живот. Пальцы неуверенно заскользили по поясу штанов, и Оливер все-таки отвернул голову в сторону, чтобы не видеть Маркуса, не в силах решиться на большее под его явным изучающим взглядом.

А Маркус и правда жадно следил за каждым неуверенным движением его пальцев.

— Тебе помочь? — его голос прозвучал хрипло и как-то слишком громко в оглушающей тишине лазарета.

Оливер сглотнул и с трудом подавил улыбку в ответ на вопрос Маркуса.

— Помоги, — еле слышно сказал он, оттягивая штаны на бедрах чуть вниз. Он легко коснулся подушечкой пальца выпирающей косточки, вновь вернул взгляд на Маркуса. — Не заставляй себя ждать, Марк.

Маркус подорвался с места так резко, словно только и ждал момента, когда Вуд сдастся и позовет его. И хотя это произошло на удивление быстро — Маркус ожидал, что Оливер еще долго будет его дразнить, он чувствовал, что все равно не выдержит долго и вмешается в процесс сам, не спрашивая разрешения. Он скинул мантию, потому что она сковывала его движения, а спина уже была мокрой от пота. Маркус сел на край кровати и, наклонившись, провел языком вдоль резинки штанов Оливера. Одну руку подсунул ему под поясницу, другой накрыл член.

Оливер посмотрел на него, моментально выцепив все самое главное — напряженную линию плеч, сильные руки, удерживающие его, а потом его взляд скользнул по флинтовскому рту. Взгляд, которым смотрел на него Маркус, был чертовски искушающим, и Оливер языком влажно прошелся по пересохшим губам, прежде чем выгнуться, и ладонью неуклюже, просяще и чуть неуверенно надавить на шею Марка, порываясь потянуться к нему, отчаянно желая почувствовать его губы на своих.

Внизу живота защекотало, и Оливер, плотно зажмурившись, издал странный звук — что-то среднее между стоном, вздохом и «Давай же», так и не успев решить, что он все-таки хотел сказать. Но Марк, кажется, решил поиграть с ним. Вместо этого он, склонившись ниже, поцеловал его в подбородок, слегка задержавшись. Его дыхание касалось губ, но поцелуя так и не последовало. Вместо этого он вытянул руку, перестав удерживать ее на пояснице, и надавил пальцем на губы Оливера.

— Открой рот.

Оливер тут же подчинился и втянул его палец, посасывая, — его взгляд явно выражал сожаление, что это всего лишь палец Маркуса, а не его член. Марк глухо зарычал и, сжав вторую руку, начал гладить его, с силой сжимая член сквозь тонкий хлопок штанов. Оливер продолжал лизать и сосать его палец, постанывая при мысли, что мог возбудить Маркуса и таким образом, а то, что тот не оставался безучастным, было заметно по утяжелившемуся дыханию, лихорадочному блеску глаз и напряженному взгляду. Когда его ладонь крепко обхватила член, по телу Оливера пробежала дрожь. Ему хотелось рвануть завязки, не дававшие ему подобраться к обнаженной коже. Может, чертово зелье заставляло чувствовать себя пьяным, потому что о чем он совсем не думал, так это о том, что в любой момент кто-то мог сюда войти. Он был нетерпелив, и ему просто хотелось спустить пижамные штаны и трахнуть его руку. Интересно, смог бы он кончить от одной только мысли об этом, продолжая сосать палец.

Маркус заворожено наблюдал, как его палец погружался в рот Оливера, чувствовал скольжение языка и едва ощутимо — зубов. И эта ласка, еще почти не перешедшая грань, просто с ума сводила. Оливер выглядел так бесстыже сексуально, с таким удовольствием и энтузиазмом сосал его палец, что хотелось встать, спустить штаны и ткнуться членом в эти губы.

Маркус аккуратно освободил палец из орального плена, чтобы заполнить освободившееся пространство языком. Его руки тут же пришли в движение, ухватили за давно мешающую ткань и потянули штаны вниз, оставив их болтаться на коленях. Маркус оторвался от губ Оливера, скользнул вниз и, не мешкая, насадился ртом на его член, крепко сжав бедра.

Оливер непроизвольно шевельнул бедрами, почувствовав, как его член полностью погрузился в горячий рот, и, тихо вскрикнув, запустил пальцы Маркусу в волосы. Марк отстранился и провел языком по члену. И это было уже слишком. Сгорая от нетерпения, Оливер попытался толкнуться вперед, но Маркус удержал его на месте, продолжая лизать, сосать, ласкать. Он то дразнил его самым кончиком языка, то обхватывал губами, а Оливеру казалось, что он просто проваливается куда-то. На лбу выступили капельки пота. Он тщетно пытался о чем-нибудь думать, хоть о чем-нибудь, чтобы отсрочить оргазм, от которого по спине бегали мурашки. Но разве можно думать о чем-нибудь постороннем, когда вот он, Маркус.

— Марк, — почти жалобно позвал он, всхлипнув и закатив глаза.

Маркус быстро облизал два пальца и спешно толкнулся ими внутрь, при этом резко и глубоко насаживаясь ртом на член. Ему хотелось быть одновременно везде, но времени на долгий вдумчивый минет не было, поэтому он действовал быстро и чуть грубо. Он все время напрягал слух, не идет ли кто-нибудь. Очень не хотелось, чтобы быть застуканным в таком компрометирующем положении — с членом Вуда во рту.

Язык Маркуса, жадный и горячий, выписывал круги вокруг головки. В то же время его руки продолжали ласкать его в сводящим с ума ритме: одна — уже трахала до бесчувствия, другая — то поглаживала, то надавливала, заставляя оставаться на месте. Пальцы внутри погрузились глубже, посылая по телу дрожь.