Этот день был по-настоящему ужасен. Мало того, что вся школа пестрела блевотно-розовым, и то тут, то там носились эти кудрявые черти — даром, что внешность ангельская — со своими охмуряющими стрелами, Оливер еще и получил самое омерзительное в своей жизни поздравление.

Конечно, мало что могло сравниться в ужасающей сопливости с тем ворохом зачарованных поющих валентинок, которые он получил от Алисии и еще нескольких девчонок. И хотя тот “подарок”, который он обнаружил на своей тарелке во время завтрака, «сладким» нельзя было назвать абсолютно точно, он был не менее ужасен. Это был дурно пахнущий, окровавленный кусок мяса, позже идентифицированный Гермионой, как сердце. Слава Мерлину, свиное. Она оказалась единственной девчонкой, не сбежавшей подальше от Оливера с его гастрономическими изысками на тарелке. Невилла, кажется, даже стошнило.

“В этот День принято дарить сердечки. Решил не отказывать себе в удовольствии”, — было размашисто выведено на клочке пергамента рядом, и у Оливера даже не возникло сомнений, жертвой чьего черного юмора он стал. Он тогда со злости отправил Флинту в ответ славную такую валентинку — всю в стразиках и блестках — с припиской: “Жду еще и почки, любимый”. Последнее слово было написано с такой яростью, что перо почти прорвало бумагу.

И все бы ничего, Оливер даже мог — хотел — принять этот поистине тупой жест Флинта за сигнал к примирению, но тот, получив открытку, выглядел слишком уж удивленным даже по скудным вудовским меркам притворства. Черт возьми, Флинт нагло и беззастенчиво переигрывал! Равнодушно пробежался глазами, читая текст, и, не задумываясь, смял валентинку. Через секунду она уже плавала в кубке Блейза Забини. Флинт даже не посмотрел в его, Оливера, сторону. Не прожег взглядом! Не глянул искоса! Словно ему и дела нет. Словно никакой Вуд ему и не нужен!

Это его угрюмое игнорирование было труднее всего. Оливер готов был смириться даже с тем, что Маркус, как и прежде, лез бы к нему с кулаками, пытался задеть или унизить. Но с того четверга, когда они хорошенько отколошматили друг друга, прошла уже неделя, а Флинт больше даже не посмотрел в его сторону. И это ощущение бессмысленности происходящего было поистине убийственно.

Сам же Оливер подходить к нему больше не пытался. Он, конечно, все еще верил, что перемены в поведении Маркуса произошли не просто так. И что он сможет вернуть себе прежнего, хоть чуточку влюбленного в него самого, Флинта, который обязательно оценит его терпение, благородство и мужество. Но время шло, положение усугублялось, а решения все не находилось. В конце концов, Оливер просто устал. Его неминуемо начали терзать подлые мыслишки, что и не было никаких проклятий, что Флинт просто кинул его.

Захлопнув очередной оказавшийся бесполезным учебник, Оливер метнул его через весь стол к куче уже просмотренных, таких же бесполезных книг. К сожалению, он не совсем рассчитал силу, и вся груда, лежащая на самом краю, с грохотом упала на пол. Оливер тут же подорвался и быстро поднял все книги, так что к тому моменту, как к нему подлетела мадам Пинс, он снова сидел, уткнувшись взглядом в учебник, и лишь непонимающе посмотрел на нее, оторвавшись на пару мгновений от своего занятия. Та смерила его подозрительным взглядом, но, не заметив ничего предосудительного, была вынуждена удалиться. Оливер проводил ее взглядом и только сейчас увидел Поттера, сосредоточенно жующего перо и что-то выискивающего в учебниках, подобно ему самому.

— Эй, Гарри, — громким шепотом позвал его Оливер. Тот поднял глаза и приветственно улыбнулся. — А ты чего тут? — снова прошелестел Оливер, пытаясь вытянуть шею и рассмотреть, что за книги лежали перед Поттером.

Тот многозначительно покосился куда-то вниз, и Оливер, проследив за его взглядом, смутился. На что это он намекает? Вуд вопросительно поднял брови, но Гарри лишь снова указал куда-то вниз, а потом виновато улыбнулся и снова уткнулся в книгу.

“Что это за игры такие? И этого Валентин пристукнул?!” — с ужасом пронеслось в голове Оливера, но когда он, набравшись решительности, пригляделся к Поттеру, то обнаружил, что на коленях у того, свернувшись в глянцевый, переливающийся серебристой чешуей комочек, спал малфоевский дракончик. Настало время виновато улыбаться самому Оливеру. Правда, он все еще не совсем понимал, что Гарри забыл в библиотеке в такой день. Грейнджер его покусала, что ли?

— И? — шепотом спросил он, и, не дождавшись ответа, взял пару книг и перебрался к Поттеру за стол. — УЗМС? Ты что ищешь, чем его кормить, что ли? Пусть Малфой с этим парится.

Гарри покачал головой и показал Оливеру обложку книги “Классификация диких и выведенных драконов”.

— А-а, — понимающе протянул Оливер. — Так разве не видно, что он карликовый какой-то? Тут особо и думать не надо.

Гарри пожал плечами и наконец произнес:

— Я тоже так думал. Но Чарли как-то странно отреагировал.

Оливер моргнул:

— Так, может, он не на дракона отреагировал, а на…

— Малфоя, — перебил его Поттер. — Я тоже так подумал, но все же решил убедиться, что с Сильвером все в порядке. А ты что тут делаешь? — резко сменил он тему.

— Вроде как тоже, того — просвещаюсь, — скупо улыбнулся Оливер, в противоположность Поттеру пряча название книги с заклинаниями. Но тот не зря был хорошим ловцом и резко выхватил книгу из его рук, а вот самого Оливера реакция подвела.

— “Привороты, отвороты и прочие любовные проклятья”, — прочитал вслух Гарри. — Кэп, у тебя все в порядке? — со слишком явной озабоченностью в голосе поспешил поинтересоваться он. — Зачем тебе эта байда?

— Не твое дело, — огрызнулся Оливер, мгновенно заливаясь краской.

— Понял, извини, — Гарри поднял руки в оборонительном жесте. Дракончик на его коленях зашевелился и вперил в Вуда осоловелый недовольный взгляд.

Оливер шумно вздохнул, заметив растерянность Гарри — таким психом он был лишь тогда, когда дело касалось квиддича, и поспешил исправиться:

— Это ты извини. Я просто устал и… — он махнул рукой, показывая, что продолжать не имеет смысла.

Гарри вдруг снял дракона с колен и посадил перед собой на стол. Тот, расправив крылья, выглядел куда более внушительным, чем казалось до этого.

— Похоже, Чарли действительно прав, — невольно вырвалось у Оливера, и Гарри озадачено почесал затылок.

— У меня такое чувство, что он растет не по дням, а по часам.

Они помолчали какое-то время, наблюдая, как Сильвер топчется по пергаменту, сминая его когтистыми лапками. Неожиданно Гарри снова подал голос:

— У вас не заладилось с Флинтом, да?

Оливер пожал плечами.

— Можно и так сказать, — отмахнулся он.

— А.. Ты его приворожить хочешь, что ли? — в лоб спросил Поттер, и Вуд уставился на него широко распахнутыми глазами.

— Ты что с метлы рухнул? — прошипел он недовольно.

— Тогда зачем? — не унимался Гарри. — Информация уж больно специфическая, знаешь ли.

Оливер обреченно вздохнул и закатил глаза.

— Меня интересует скорее, как определить, заколдован ли он.

— То есть ты думаешь, что его кто-то другой приворожил? — сомневающимся тоном протянул Гарри. — Ты извини, конечно, Оливер, но кому это надо? Он же дикий какой-то.

Вуд смерил его негодующим взглядом и показательно уткнулся в книгу.

— Ладно-ладно. Ляпнул, не подумав, — Гарри виновато улыбнулся и снова выхватил учебник из рук Оливера. — А Фините Инкантатем пробовал?

Оливер так и застыл, тупо пялясь перед собой.

— Об этом я как-то не подумал, — протянул он. — Это слишком легко.

— Знаешь, Экспелиармус тоже довольно посредственное заклинание по сравнению с тем же смертельным проклятием, но с его помощью я победил Волдеморта, — пожал плечами Гарри и отложил отобранный у Вуда учебник, не найдя там нужной информации.

— Но это заклинание даже вилки в Большом зале расколдовать не смогло, что уж говорить о таком непробиваемом болване, как Флинт, — буркнул Оливер.

Гарри потянулся к его стопке книг и вынул оттуда стандартный учебник заклинаний. Пробежав взглядом алфавитный указатель, он открыл нужную страницу и зачитал: