Сайнжа внимательно посмотрел на Йонге и выразительно сжал кулак несколько раз. Йонге в ответ показал искру, надеясь, что Сайнжа не определит его реальный потенциал. Искра была последним жалким выплеском возможностей.

– Хорошо. Я буду рядом, умансоо, – почти насмешливо сказал Сайнжа. – Если нужно будет, смогу защитить тебя. Смотри.

Он нажал несколько клавиш. Привычное дрожание воздуха заслонило обзор, но на этот раз оно скрывало не яута. Йонге протянул руку и осторожно коснулся пальцами видимой границы. Пальцы немедленно пробило резкой неприятной дрожью.

– Использовал подсказки Фелис и твою способность, – довольно сказал Сайнжа. – Твой щит.

– Нет! – резко сказал Рудольф. – Он не пойдет! Ищи другую приманку, пусть это будет… не знаю, какой-нибудь вездеход! Найдем и пустим к ним!

– Руди, ты что, думаешь, они откроют вездеходу? – Йонге невольно улыбнулся. Механик яростно поскреб в затылке. – Сам бери вездеход и двигай к маяку, а…

– Опять пытаются связаться с кораблем, – перебил Сайнжа. – Пока вы думаете, они добьются связи. Настойчивые умансоо.

– А что ее глушит сейчас? – медленно спросил Рудольф.

– Наш маяк.

– Как именно? – очень осторожно уточнил механик.

– Я им управляю. То есть Фелис, – поправился яут. – Она связалась с ним при падении, и связь держится. Я могу подавать команды.

– Что мы знаем о яутских маяках? – риторически вопросил Рудольф.

– Мощь, – выразительно ответил Сайнжа.

Йонге постоянно оглядывался. Видел он уже почти нормально, и ему неотступно казалось, что пока они чешут языками в быстро остывающем ангаре, за ними кто-то наблюдает. Он машинально попытался запросить у “Фелиции” таймлайн, но в ответ получил залп нечитаемых символов и головную боль. Сайнжа заворчал и сделал такое движение, будто собирался уходить.

Рудольф быстро шагнул вперед, преграждая ему дорогу, и даже раскинул руки.

– Вот что я думаю, они теперь боятся взлетать, – заявил он. – Думают, что сели на орудийную площадку и на взлете их поджарит. Это отлично! Поэтому и пытаются пробиться к “Байлиону”, чтоб запросить, что за херня творится. Сколько челноков на крейсере?

– Я не знаю, – нетерпеливо сказал Сайнжа. – Не счетовод…

– Охотник, – хором закончили напарники.

– Ладно, хрен с ним, – продолжил Рудольф. – Но вот что я еще думаю: мы смогли в них пальнуть, будто мы – это гиперион. Так давайте же и пошлем им сигнал, будто мы гиперион!

– Мы не уверены, что они и впрямь боятся взлететь, – предупредил Йонге.

– Но я точно боюсь, что сюда может сесть весь крейсер.

– Люди очень сложные, – констатировал Сайнжа, но прислонился к приснопамятной плите.

Йонге махнул рукой. Ему очень хотелось прислониться уже к самому яуту. Ангар остыл окончательно, и теперь каждый лишний вздох снова охватывал легкие морозом.

– Итак. Есть такая клевая штука, – Рудольф лихорадочно зарылся в волосы. – Очень древняя, ее в докосмическую эру на Земле записывали. Понимаете, они знали чертовски мало о всяком, что происходит у них буквально под ногами. И вот там был такой звук… движение льда, массы воды – он фиксировался, и тогдашние исследователи думали, что это контакт с внеземным… Ха! В итоге он стал очень популярным, валялся там в местных сетях… Мерзкий такой звук! Ни на что не похож, и одновременно, как бы сказать, у людей он вызывает такую… панику, что ли.

– А где взять? – не выдержал Йонге.

– А? – Рудольф рассеянно посмотрел на него и пару раз моргнул. – У Фелиции. В архиве, кажется, блок двадцать седьмой. Слушай, великий охотник…

– У меня они, – мрачно сказал Йонге. – Все твои археологические раскопки в музыкальной сфере.

Рудольф посмотрел на него так пристально, словно прикидывал, в каком месте нужно вскрыть череп товарища, чтобы изъять оттуда нужную информацию. Йонге молча продемонстрировал ему кулак. Рудольф вздохнул и опустил плечи.

– Ладно, – сказал он. – Давайте приманку.

Сайнжа по-прежнему сохранял неподвижность. Мгновением позже он оторвался от стены, потянулся и шагнул вперед. Оказавшись прямо перед Йонге, он потянулся, обхватил первого пилота за загривок и наклонился, заглядывая в глаза.

Йонге не успел открыть рот и сформировать вопрос, как почувствовал быстро нарастающий поток обращений по глейтеру. Это было так странно, что он заморгал, а потом еще и зажмурился. Но это уже не помогло – “Фелиция” рылась в его мозгах со скоростью, не позволявшей даже определить, что именно она перекапывала. Йонге опять открыл глаза, не в силах наблюдать ворох нечитаемых символов, исторгаемых двадцать седьмым блоком.

– Слушайте, да вы гадостью какой-то занимаетесь, – мученически сказал Рудольф. – У меня словно мозги против своей оси закручивают.

– Нашел, – Сайнжа дернул головой и зашевелил пальцами, будто поймал что-то осязаемое. – Отправлять?

– Стой-стой! – заторопился Рудольф. – В смысле нашел?

– Запись нашел. Могу отправить на маяк и попросить сделать усиление во много раз.

После мозгового штурма Йонге чувствовал полный кавардак в мыслях, и ему очень хотелось немедленно вырубиться. Мешал яут, по-прежнему не убиравший руку. Йонге мечтал, чтобы договаривающиеся стороны как можно быстрее пришли к соглашению и оставили его в покое.

– Что, правда? Тогда давай еще присобачим туда отсчет, – воодушевился Рудольф. – Возьми… там должны быть в библиотеке еще записи “Об эфирных волках” и “Наши истоки – мифы и реальность”…

– Какое еще говно напихано мне в голову? – встрепенулся Йонге.

– Иди нахрен. Так вот, там одинаковые записи, предполагаемые праязыки. Надо их наложить. С пары сотен начинай в обратную сторону. С интервалом… ну пусть минута.

– А когда отсчет кончится, тогда что? – шепотом возопил Йонге, окончательно теряя сонливость.

– Надеюсь, они вылезут чуть раньше, – бодро сказал Рудольф.

– С чего бы это… – с отвращением начал Йонге. – Ой бля!

– Нашел, – перебил яут. – Что значит – наложить?

На мгновение Рудольф замер на месте. Йонге с огорчением подумал, что они слишком много вообразили о возможностях искина, запиханного в толстый череп инопланетчика. Потом до него дошло, что подумал он это на каком-то чужом языке. На всякий случай думать дальше Йонге перестал.

– Ладно, без отсчета, – мрачно сказал Рудольф.

– И это не праязык, – снисходительно сказал Сайнжа. – Это технический диалект. Но он действительно использовался существами, которые очень старые. Когда народ Найхави начал свое развитие, они были уже вымирающим видом.

– Это я запишу в следующий патент, – хладнокровно сказал Рудольф, хотя Йонге чувствовал охватившее его смятение. – Хрен с ним, с отсчетом, только быстрее. Натурально, висим на месте.

– Я могу отправить обе записи, пусть наш маяк их отправит одновременно. Так?

Рудольф молча кивнул.

Сайнжа наконец-то разжал руку. Йонге уже успел прийти в себя и отделался легким головокружением. Опираться на плиту он не стал – она выглядела слишком холодной.

– Готово. Чего вы хотите дальше, умансоо?

– Как готово?

Сайнжа не сказал ни слова, однако на Йонге внезапно обрушился страшный грохот. Или рев. Или вибрация. Может быть все вместе сразу. Он машинально схватился за голову, пытаясь хотя бы частично заглушить звук. Вибрирующая нота начала ускоряться и подниматься. Почти на самом пике, грозя вот-вот разорвать голову, нота вновь рухнула вниз, и перекатывающаяся пульсация отдалась в позвоночнике.

Затем сигнал оборвался. Тишина казалась почти такой же оглушающей. Йонге посмотрел на Рудольфа и убедился, что механик тоже потрясен до самой печенки.

– А…

Даже слабый звук прозвучал невыносимо резко, и Рудольф тут же стиснул губы – почти испуганно.

– Это именно так слышно? – просипел Йонге, радуясь, что не может громко говорить.