– Лучше бы он опять железом обвешался, – мрачно сказал Рудольф. – Лопни моя диафрагма, если это не череп лаймера у него на плече. Нас же арестуют за оскорбление разумных.
– Я разберусь, – вздохнул Йонге.
Сайнжа подошел к ним и приветственно зарокотал. Еще раз вздохнув, Йонге призвал на помощь все свои дипломатические таланты.
– Сайнжа, это у тебя настоящий череп?
Он ткнул пальцем в оранжевую кость. Яут покосился на его палец и кивнул, а затем снова зарокотал – довольно, словно вспомнил хорошее. Йонге нахмурился, но тут же постарался сделать нейтральное выражение лица.
– Ты же знаешь, что это лаймер?
– Конечно.
– На многорасовых планетах не принято носить такие… трофеи. Лаймеры являются гражданами Фузии.
– Лаймер стоит ниже на половину пункта, чем предельная граница разума.
– Да, но в современном обществе принято считать их допустимо разумными.
– Правда на моей стороне!
– Сайнжа, конечно, ты прав, – терпеливо сказал Йонге. – Но ты задолбаешься объяснять каждому недовольному, что закон на твоей стороне, и что лаймеры ниже предельно допустимой границы. Ты готов драться за свою правду с каждым?
– Да!
– Просто. Сними. Эту. Хрень.
Рудольф вклинился в разговор без предупреждения. Оттеснив Йонге, он сунул кулак под нос яуту, для верности свободной рукой ухватив того за ремни, идущие поперек груди внахлест. На последнем слове он оскалился и почти зарычал.
Яут заворчал, гневно дергая челюстями, но затем резким движением сорвал череп и впихнул его в руки Йонге.
– Забирай! Глупый умансоо и глупые традиции!
– Спасибо, приятель, – расплылся в улыбке Рудольф. – Йонге, убери этот… предмет.
– Может, еще наверх сбегать, отнести в сейф? Кстати, почему объясняю я, а слушает он тебя?
Рудольф пожал плечами. Йонге хотел добавить еще пару экспрессивных фраз, но понял, что будет выглядеть глупо, и только выпятил челюсть.
Первым пройдя к выходу, он положил череп перед напрягшимся охранником.
– Пожалуйста, уберите это в ячейку хранения, – сквозь зубы процедил он. – Это… предмет большой исторической и культурной ценности. Нам бы не хотелось его потерять.
– Ваш номер семьдесят пять, – кивнул охранник, забирая череп. – Напоминаю, что мы закрываемся в двенадцать по общему меридиану, поэтому могу посоветовать отель в городе.
– Спасибо, – буркнул Йонге.
Проходивший мимо яут демонстративно пихнул его, заставив натолкнуться на стойку. Йонге кивнул охраннику и поспешил следом за экипажем, на ходу расплываясь в злобной ухмылке. Он почти сразу придумал, какой будет его месть, и пришел в настолько хорошее расположение духа, что готов был терпеть яутские выходки до победного.
*
Центр располагался на полуострове Ятра, занимая его целиком. К радости напарников, прямо от основного корпуса можно было спуститься в базовый узел подземки и за несколько минут домчаться до основной развязки уже на материке. Конечно, любой желающий мог вызвать флаер, даже с персональным автопилотом или с живым водителем, но расценки за такой вояж были космические. Судя по тарифной сетке, Ятранга крайне сурово относилась к частному транспорту. Поэтому единогласно было решено потратить час личного времени, но сэкономить на этом довольно приличную сумму.
Единственным, что напрягало Йонге, было количество живых существ, толкущихся на пересадочных станциях. Он успел подзабыть, что такое плотный пассажиропоток, и внутренне порадовался компании яута. Сайнжа не заморачивался и пер сквозь толпу напролом, снося с дороги препятствия, не успевшие уклониться. Йонге просто следовал за ним и еще успевал извиняться. Рудольф же, шедший в хвосте невольно образовавшейся колонны, посылал по матушке всех тех, кому извинений не хватило.
Вагон был почти пуст, однако Йонге чувствовал, как тесно в нем двум людям и яуту. Общее недовольство висело на синхроне, как жирная ядовитая медуза. Йонге прислонился к стеклу лбом и уставился на прихотливо извивающиеся цветные линии в черноте. Пока подземка действительно шла под землей, работал экран, генерирующий простенькую геометрию. В отражении Йонге увидел, как яут плюхнулся на сиденье и надвинул маску. Дыхательные трубки он подключать не стал, но и без того выглядел достаточно выразительно. Синекожий таульганец, сидевший на расстоянии не меньше трех метров, сразу же встал и перешел к свободным местам у дальнего окна.
“Следующий узел – Лазурные Источники, время прибытия – десять минут”.
Рудольф пару минут стоял посреди вагона, успешно борясь с тягой, возникавшей по ходу движения, но потом все же не выдержал и направился к сиденью. Сайнжа немедленно скрестил руки на груди, словно его вот-вот должны были торжественно похоронить. Рудольф расположился рядом и поступил ровно наоборот – закинул руки за голову и вытянул ноги.
Пару секунд Йонге разглядывал картину “непримиримость и пренебрежение”, а затем больничный браслет деликатно пиликнул, и пилоту пришлось открывать сообщение. Найгваль выслал ему напоминание, что после “увольнительной” отважных звездоплавателей ожидают новые тесты, поэтому не следует увлекаться тяжелой и жирной пищей, а тем более галлюциногенными препаратами, и просил оповестить об этом весь экипаж.
– Ну хотя бы для кого-то я авторитет, – вслух пробормотал Йонге.
Сайнжа начал ворчать. Состав двигался почти бесшумно, и Йонге скорее угадывал, чем действительно слышал, как срабатывают магнитные кольца бустеров, разгоняющие экспресс. Сайнжу было слышно гораздо лучше. Йонге постарался не сосредотачиваться на издаваемых яутом звуках, чтобы не переводить их.
“Йонге. Он скорее лопнет, чем признается, что вел себя как мудак”.
“Ты уверен, что хочешь подстраиваться под каждый выверт чужой психики?”
“Не, ну я тут не главный, – мигом сдал назад Рудольф. – Тебе решать”.
Сайнжа зарычал, обрывая глейтерную беседу, и сел прямо.
– Мне тяжело иметь дело с чужими обычаями! Они часто не соответствуют закону и уму. Это глупо!
Йонге развернулся и засунул руки в карманы.
– Но я понимаю твои попытки объяснить мне чужие правила, – продолжил Сайнжа, уставив на него палец. – Твои старания заслуживают одобрения. Я признаю, что ты действовал, как полагается по чужим обычаям, и предлагаю забыть разногласие.
Йонге моргнул. Правильным переводом было бы “убить разногласие”, уничтожить причину раздора, но глейтер все же не совсем справлялся с правильным переводом. Зато он очень хорошо передал мутные потоки яутских переживаний, связанных с большой, по его мерке, уступкой. Йонге почувствовал прилив снисходительного всепрощения и сделал широкий шаг навстречу.
Вагон вздрогнул, пилот потерял равновесие – и яут резко подался вперед, едва не слетев с места. Йонге еле успел выдернуть ладонь из кармана и поймать вытянутую руку. Сайнжа дернул, Йонге крутануло, и он приземлился рядом с яутом, нелепо взбрыкнув ногами.
– Красиво спикировал, – прокомментировал Рудольф.
Сайнжа заклекотал, разжимая хватку, и Йонге тоже усмехнулся. Яут раскинул руки и положил их на спинку сиденья, потеснив Рудольфа. Как обычно, от него шло тепло, в котором Йонге привычно хотелось задремать.
– Я бы поставил аларму, – озвучил его мысли Рудольф. – Меня в поездках укачивает постоянно. Или кто-то будет нести вахту?
– Я пас, – отказался Йонге. – Что я, курортных пейзажей из окна не наблюдал? Потом куда-нибудь мотнемся.
– Сначала выставка, – обеспокоенно произнес Сайнжа.
– Тогда тебе и караулить, – тут же раздал указания первый пилот. – Точку выхода помнишь?
Сайнжа заворчал, не высказываясь вслух, но явно понося человека за то, что тот посмел усомниться в выдающихся умственных способностях великого охотника.