Первому пилоту “Фелиции” очень хотелось верить, что они побоятся связываться с махиной планетарного класса. Хотя бы из опасений ее повредить и лишиться трофея.

Подумав о трофеях, Йонге сразу же вспомнил про яута и немедленно занервничал.

– Я надеюсь мы не зря стреляли, – Рудольф традиционно взял на себя выражение его мыслей. – Если после такого отвлекающего маневра этот засранец ухитрится облажаться, то хреновые у нас корабль и экипаж оказались.

Йонге хотел развить мысль, но в ангаре внезапно несколько раз что-то лязгнуло. Херренкнехты, сделав свой титанический выстрел, истратили весь заряд, поэтому шума генераторов не было, и даже такой слабый звук, как пресловутое лязганье, слышался очень хорошо. Йонге повернулся в сторону шума. Перед глазами все плыло, а треклятый двадцать седьмой блок ухудшал ситуацию, пытаясь показывать какие-то настройки. Йонге раздраженно замахал рукой у себя перед лицом, потом зажмурился до боли, и слезы полились еще сильнее.

– Нихрена не вижу, – повторил Рудольф. – Что там?

“Тише. Кто-то здесь шляется”.

“Раннер” уже сел?”

“Я не в курсе. Давай двигайся. Туда, туда, шевелись!”

“Куда? Далине, ты в моего защитника решил сыграть?”

“Зрячего, попрошу заметить. Просто признайся, что не хочешь быть у меня в долгу”.

“Ха!”

Но все-таки Рудольф позволил упихать себя в самый угол. Смаргивая продолжающие течь слезы, Йонге убедился, что в обход него Рудольф теперь не проскочит, и развернулся.

“Эй”.

Йонге бросил взгляд через плечо. Все расплывалось, и пришлось обернуться нормально. Рудольф протянул ему рассекатель. Йонге едва не промахнулся, вынимая лезвие у него из пальцев.

“Я согласен. Давай, спасай мою шкуру”.

Поводив рассекателем перед собой, Йонге сдвинулся вдоль плиты и остановился у самой кромки. Лязганье повторилось. Неизвестный не переговаривался с экипажем, не клацал затвором и вроде бы не слишком торопился. Йонге бесшумно вздохнул и начал считать шаги. Кто-то совершенно точно пер в их сторону, прямо как назло.

Попутно Йонге лихорадочно вспоминал знакомые ему типы брони. Вроде бы все известные модели защищали носителя полностью, но сочленения оставались уязвимы. Вряд ли на Лифангу высадился отряд в полной защите, скорее всего легкие костюмы, защищающие от холода и случайных порезов, которые можно получить, копаясь в разрушенных зданиях.

Неизвестный остановился. И шагнул еще раз.

Секунда растянулась на пару световых лет, за которые Йонге успел выбросить руку вперед, увидеть, кто стоит перед ним, развернуться – и лезвие ушло в воздух.

Время снова ускорилось, плечо заломило, и Йонге с удовольствием выругался в голос. На последнем слове едва-едва восстановившиеся голосовые связки вновь отказались работать.

Сайнжа склонил голову и насмешливо заклекотал.

Значит, “Фелиция” отступила.

– Предупреждать надо! – захрипел Йонге, жалея, что не может как следует заорать.

– Я показывал, – возразил Сайнжа. – Послал тебе картинку.

– Да я тебя-то плохо вижу, какие там картинки, – в сердцах сказал Йонге. – Что? Успешно прошла твоя охота?

– Нет, – буркнул яут. – Они не открывают.

– Как я удивлен, – саркастически сказал Рудольф со своего места. – Ты стучал?

– Почему вы оба источаете слезы? – с интересом осведомился яут. – Это забота обо мне?

– Это нарушение техники безопасности, – мрачно сказал Йонге.

– И мой гениальный план по спасению наших задниц.

Рудольф поднялся с места и двинулся к ним вдоль плиты, касаясь ее кончиками пальцев.

– О, неужели я вижу свет? А, нет, это сияет раздражение моего друга Йонге.

– Хороший выстрел, – одобрительно кивнул Сайнжа. – Я почувствовал ущерб, причиненный крейсеру.

– Шикарно! – Рудольф поднял палец и тут же споткнулся. Йонге подставил ему локоть. – А насколько их припекло?

– Сильно, – ухмыльнулся яут. – Я слышу, как малый корабль пытается связаться с ними.

– Сайнжа, а ты не ощущаешь… ну, не знаю, неудобства какого-то? – осторожно спросил Йонге. – Нет чувства, что ты, допустим, с ума сходишь? Ты же понимаешь, что это не ты слышишь, а… наш корабль. Через него.

– Иногда мешает думать, – согласился яут, – но это забавно. Мир увеличился. Я вижу и слышу больше, я чувствую все вокруг. Даже людей в малом корабле. Это величайшее благо для охотника.

“Ну приплыли”, – мрачно констатировал Рудольф.

– Но ты же понимаешь, – вновь выразительно сказал Йонге. – Мы должны будем изъять Фелицию из… Йезус Мария, из твоей головы, даже говорить такое неловко.

– Ее тело умерло. Она лежит возле нашего маяка, и уже никогда не взлетит.

Йонге привалился к плите, чувствуя, как подгибаются у него колени. Их корабль… его корабль! Привычные каюты, камбуз, кожаная мебель в кают-компании, все что у них было…

Только сейчас на него накатило чудовищное понимание, до сих пор задвинутое в дальний угол. Он настолько зациклился на том, что искусственный интеллект их корабля оказался удачно спасен, что не подумал об остальном.

И наверняка искин гораздо больше действовал на мозг яута, чем тому казалось. Иначе Сайнжа уже изрыгал бы проклятья насчет сгинувших вместе с “Фелицией” трофеев, которыми он так старательно загаживал все свободное пространство.

Йонге вспомнил нелепую полосатую шкуру, щит на стене, и ему стало физически больно.

Рудольф прислонился рядом с ним. Йонге не хотел даже представлять, какие чувства одолевают механика. Человека, для которого корабль – больше, чем железо, чем искусственный разум, почти как член семьи.

– Я сожалею, – прощелкал Сайнжа. – Мне…

Все еще сквозь слезы Йонге увидел, как яут дернул головой. Одновременно он заскрежетал так, будто полностью утратил способность говорить. Потом резко замолчал и поднял голову.

– Но если вы достанете комплект модифицированных переходников V-1, мы можем использовать их на “Раннере”. По моим прогнозам перемещение данных должно пройти успешно.

Изумляться самовольному появлению “Фелиции” Йонге несколько подустал.

– Переходники V-1? – повторил он.

– Это ты о тех, которые я делал? – с неожиданной и непонятной страстью спросил Рудольф.

– Совершенно верно, первый механик.

– Почему я не знаю? – Йонге повернулся к Рудольфу. – И что за маркировка?

Вместо ответа механик засмеялся.

– Это самостоятельный эксперимент, – вежливо объяснила “Фелиция”. – Одна из разработок, которые должны, цитирую, “принести мне славу и почет, каких эта вселенная еще не видела”.

– И вытащить демона из нашего навигатора, – добавил Рудольф, опуская визор обратно.

– О-о, – многозначительно протянул Йонге.

– Все знаменитые первооткрыватели называли свои достижения в честь себя, – сказал Рудольф, вытирая остатки слез. – “V” – значит “Вебер”, что тут непонятного?

– Мне непонятно лишь одно: как я мог связаться с таким тщеславным сукиным сыном.

– Очень умным сукиным сыном, – ухмыльнулся Рудольф. – Я знаю, о чем бормочет наш одержимый. Мне нужно добраться до Фе… до места крушения. И тогда – мы все исправим!

– Боюсь сбивать полет твоей мысли, но у нас тут крейсер на орбите, – мрачно напомнил Йонге.

– Значит, мы должны попасть внутрь челнока, как я и говорил, – пожал плечами Рудольф.

Сайнжа вновь захрипел, перехватывая управление, и Йонге остро почувствовал, что им нужны экспериментальные переходники. Легкость смены доминирующей личности просто пугала.

– Чем дольше вы тут сидите, тем хуже, – сообщил яут. – Идите и будьте для меня приманкой.

– Да ты свихнулся, – изумленно сказал Рудольф. – Ты думаешь, кто-то из нас полезет под выстрелы?

– Там нет оружия, – терпеливо проворчал яут. – Может быть несколько установок.

– Это просто потрясающе, – ядовито сказал Рудольф. – Всего лишь несколько установок!