– Нет, не говори, я знал, – Йонге нервным движением вздернул воротник куртки. Они опять выскочили на мороз. – Ты тайком от меня протащил лайнер в собственной заднице!

– Ничего подобного. Просто я тут кое-что нашел!

Дальше Йонге не спрашивал – ледяной воздух не давал толком даже дышать, не то что говорить. Они явно бежали к далекому ангару. Будь ландшафт хоть чуть-чуть не таким ровным, и, возможно, они бы не успели. Но вымороженная поверхность Лифанги – гипериона! – была идеально ровной.

Из тридцати предсказанных яутом минут прошло уже двадцать. Рудольф, похоже, тоже подсчитывал время, потому что ломился вперед так, будто от этого зависела его жизнь.

Хотя она и вправду зависела.

Ангар, разумеется, был закрыт на замок.

Задыхаясь, Йонге вцепился в защитную пластину, Рудольф присоединился к нему – и под сдвоенными усилиями оледеневший кусок пластика все-таки оторвался. Пока Рудольф морщился и облизывал ободранные пальцы, Йонге прижал уже обе ладони к схемам и отчаянно выжал из себя все крохи энергии, что еще оставались. Чтоб этому яуту пусто было с его праздным любопытством!

Замок щелкнул, из механизма управления потянулся тонкий, но очень вонючий дымок. Рудольф немедленно навалился на дверь плечом. Йонге услышал, как щелкают шипы на его обуви, впиваясь в лед. Механик поднажал, багровея от усилий, и дверь поползла в сторону. Йонге дождался, когда щель станет чуть пошире и тоже впрягся в работу, отжимая створку.

– Хватит, – просипел он, видя, что уже может протиснуться.

– Вперед!

Рудольф буквально впихнул его в ангар. Внутри было темно, как в заднице яута. Мгновением позже Рудольф включил свет. Йонге приставил ладонь ко лбу и сощурился. Рудольф обогнул его и метнулся к закрытым пластиком предметам. Он с такой яростью срывал их, будто несчастные куски пленки были его персональными врагами. Покончив с делом, он застыл на месте.

– Давай уже объясняй, что это, – прохрипел Йонге, подходя ближе.

– А ты скажи, на что оно похоже? – Рудольф хлопнул нечто по гладкому боку.

– На хрен это похоже. Автономного наведения, – с подозрением сказал Йонге.

Штука была и впрямь странная. Еще и на подвижных креплениях, позволявших ставить ее почти вертикально. И в таком виде она действительно дико напоминала чей-то хрен.

– Да ты прямолинеен, как мичман Сталин, – оскалился Рудольф. – Знакомься, мобильный силовой комплекс Херренкнехт, – Рудольф снова погладил механизм. – Используется для горных работ взрывного типа. Восемь цилиндров рулевого управления, сто пятьдесят импульсов на цилиндр, номинальная мощность…

– Хватит! Что можно этим делать?

– Если выделять равномерно, то…

– Руди! У нас нет времени!

– Ладно-ладно, – механик поднял руки. – Я увлекся. Если мы позволим этому красавцу выплюнуть всю мощность за секунду, то тогда…

Не договорив, он поднял палец и наклонил голову, искоса поглядев вверх.

– Серьезно? Ты вообще уверен, что из этого можно стрелять?

– Документальных свидетельств я не находил. Но кто-то же должен быть первым.

– Ты точно собрался стрелять по орбитальному крейсеру? – потрясенно уточнил Йонге.

– Здесь восемь крошек, способных прорубиться на десятки километров вглубь любой породы. Я же сказал – сойдет за пробный залп гипериона.

Больше вопросов Йонге задавать не стал.

Несмотря на лютый холод, пот катился градом – Херренкнехты были тяжеленные, и хотя от напарников требовалось только поднять “стволы”, не двигая с места, работа была адской.

– Запроси у этого недоумка координаты, – пропыхтел Рудольф. – Можно и без них, для виду, но если попадем, будет зашибись. Все, я за пультом!

Возблагодарив небеса за то, что Херренкнехты работают на дистанционном управлении, Йонге сосредоточился на запросе к “Фелиции”. Яута он решил игнорировать, приравняв к биофлэшке.

“Фелиция, говорит первый пилот, – позвал он. – Необходимы орбитальные координаты”.

“Да, я слушаю, первый пилот, – мгновенно отозвался корабль. – Не могу выслать сигнал”.

“Ориентируйся на маяк колонии и маяк имперского дома Найхави”.

“Сведения будут неточными, – почти обижено сказал корабль. – Погрешность составит… составит…”

“Не надо, – прервал Йонге, понимая, что сейчас корабль вот-вот поджарит мозги носителя. – Просто примерно посчитай, сверху огромный крейсер висит. Мою локацию видишь?”

“Конечно, первый пилот. Пожалуйста, ожидайте”.

– Ну? – Рудольф как раз вернулся с охапкой пультов.

– Она считает, – закатил глаза Йонге.

Рудольф понимающе покивал и махнул рукой, чуть не уронив два пульта. Йонге забрал у него половину груза, и они поторопились в самый дальний угол. Там Рудольф сгрузил все на пол, присел на корточки и начал включать пульты один за другим. Над приборами тут же формировались прицельные рамки.

– Тут обычно задается вектор бурения, – пояснил Рудольф, – но техника-то вся одинаковая, что ей дашь сожрать, то и будет делать. Даже ломать не пришлось. Есть координаты?

“Внимание, посадка челнока класса “Раннер”, – доложила “Фелиция”.

– Нет пока. Зато есть сраный модуль, то есть целый челнок! Эти “Раннеры” больше всей “Фелиции”!

– Тогда стреляю просто так.

– Нет, стой!

Их собственный корабль поднатужился, и в голову Йонге полились цифры. Он быстро повторял вслух, радуясь, что адаптированность искина под людей позволяет преобразовывать математическую абракадабру во внятную речь. Иначе они бы так и остались с набором цифр. Рудольф набрал всю комбинацию на одном пульте и лихорадочно принялся перебивать на остальных. Визор он поднял, видимо, перестав надеяться на технику.

– Так, так, сейчас… с поправкой, делаем кольцевой… будет не восемь, а один общий…

Поняв задумку, Йонге наклонился и прямо через плечо Рудольфа поправил координаты. Механик благодарно кивнул и хрустнул пальцами, разминаясь.

– Стой, не то буду стрелять, – продекламировал он.

– Стою, – машинально продолжил Йонге старую шутку.

– Стреляю.

И Рудольф быстро нажал восемь кнопок подряд.

*

Сидя на припекающем задницу полу, экипаж “Фелиции” дружно рыдал.

Утирая слезы, Йонге попытался уверить себя, что это от счастья. Во-первых, что они нашли рабочие Херренкнехты. Во-вторых, что “Фелиция” сумела передать им координаты. В-третьих, что ему хватило интуиции тормознуть Рудольфа, когда суперкомплексы не откликнулись на волшебные кнопки с первой же секунды.

Тогда, пару минут назад, Йонге уговорил напарника подождать ту самую пару минут за замечательной надежной бетонной плитой, которую словно на этот случай тут и поставили. Возможно, на ней как раз проводили испытания некоторых установок, потому что она все-таки выдержала.

– Я ж не вижу нихрена! – наконец простонал Рудольф.

– Да радуйся, что глаза еще на месте, – в сердцах ответил Йонге, бросив попытки утереться.

Глаза слезились неимоверно. Удар восьми Херренкнехтов едва не стал последним, что Йонге видел в своей жизни.

Зато теперь над головой у них не было крыши и, если его не подводило упавшее зрение, плотные облака разошлись. Йонге даже казалось, что он видит какие-то цветные всполохи в голом небе, но это уже точно были зрительные галлюцинации.

– Кто-то же должен быть первым, – передразнил он. – Ты, товарищ Вебер, хоть бы подумал, что надо зарыться куда-нибудь, прежде чем проверять!

– Мне бы трекер, – невпопад ответил Рудольф. – Эх, услышать бы!

– Чего услышать-то?

– Что у них там наверху.

– Не думай, что ты такой крутой и сбил “Байлион”, – сердито сказал Йонге. – Максимум поцарапал.

– Кто знает, кто знает, – мечтательно протянул Рудольф. – В ответ-то не стреляют!

С этим Йонге поспорить не мог. Ребята на крейсере сейчас, скорее всего, крепко чесали в затылках. Вероятнее всего, они рассчитывали разом накрыть и колонию, занятую маскировочной мышиной возней, и неожиданно явившихся хозяев, а вместо этого получили в брюхо залп с гипериона.