– Ты вот погрузчиком пользоваться умеешь?

– Не умею, – Йонге уже открыто развлекался. Колл ему нравилась. – Покажешь?

– Показать покажу, но учить не стану, – фыркнула та.

Йонге демонстративно прижал руку к груди, едва не уронив контейнеры.

– Это тебе не мешки ворочать, – гордо сказала Колл.

– Я-то думал, как раз все просто. Влез, пристегнулся и давай руками-ногами…

– Чего? – почти завопила Колл, еще выразительнее упирая руки в бока. – Да это дилетантство! Если хочешь знать, настоящий мастер может клешней на кредитках расписываться! Ну ты вообще!

– Да, я такой, – чуть рассеяно согласился Йонге.

Он как раз понял, что толком не знает дорогу. Синхронизация подсказывала направление, но ему не хотелось уткнуться в какой-нибудь ангар, вставший на пути между ним и теплым помещением. Он шарил глазами по зимнему ландшафту, но комплекс был удручающе однообразен.

– Потерялся, – с удовольствием догадалась Колл.

– Дезориентирован, – поправил ее отважный пилот космического корабля. – Так-то я своих всегда слышу.

– Ой фу ты, так вы из этих искусственных близнецов? – содрогнулась Колл. – Я как вспомню, что на “Большом Бинго” эти все время молча да молча… ужас. Летели, как на корабле-призраке!

– Ну мы еще и вслух разговариваем, – с достоинством отозвался Йонге и все-таки выбрал направление.

– Это я вижу. Налево, впереди склад, обходить замучаешься.

Всю оставшуюся дорогу Колл молчала, явственно погрузившись в размышления, и Йонге нисколько не огорчился, когда они наконец-то добрались до их блока. Иначе наверняка пришлось бы по правилам вежливости приглашать гостью, развлекать рассказами о буднях космических исследователей – в общем, заниматься тем, что Йонге не очень любил. К тому же он не был уверен, что яут с Рудольфом сейчас не разносят все жилье.

– Увидимся еще, – чуть отстраненно протянула Колл и сунула ему руку.

Йонге аккуратно пожал узкую, твердую даже сквозь рукавицу ладонь, и кивнул.

– Увидимся.

– И про погрузчик не забывай! – неожиданно весело бросила Колл и почти вприпрыжку устремилась прочь от жилого блока.

В современных жилых постройках очень не хватало замечательного свойства дверей, присущего старинным версиям – их нельзя было захлопнуть. Вместо этого, оказавшись внутри, Йонге толкнул плечом контактную панель, одновременно пытаясь стянуть ботинки нога за ногу. В глубине купола сухо щелкало. Нахмурившись, Йонге торопливо избавился от ботинок, оставил боксы прямо возле двери и пошел на звук. Он никак не мог вспомнить, что напоминают ему эти щелчки. Не металл, не стекло… пластик!

Одновременно с озарением, он достиг спального блока. Остановившись у входа, он с подозрением осмотрелся. Дальше особо идти было некуда. Двухъярусные конструкции типовых кроватей были разобраны и спущены на пол. Разделительную перегородку кто-то рукастый полностью вытащил из креплений, и Йонге даже догадывался, что вряд ли этим промышленным дизайном занимался яут. Он-то как раз смиренно стоял в углу блока, сжимая в пальцах уровень.

Рудольф истязал останки третьей кровати.

Йонге полюбовался на кипящую деятельность и после недолгой заминки наконец-то смог породить достаточно остроумную формулировку.

– Батальное полотно “Товарищ Вебер и Кровать Зла, противостояние”, – прокомментировал он. – Почему меня не пригласили в первый ряд зрителей?

Рудольф закончил отвинчивать модульную половину и потащил ее в середину помещения.

– Строит гнездо, – важно сообщил яут.

Йонге поморщился. Невзирая на прямую трансляцию речи в голову, иногда все-таки возникал конфликт понятий. Мозги у яута работали не так, как у людей, поэтому генерируемые им образы вставали поперек всех нейронов. Вот и сейчас обычная кровать внезапно представилась Йонге как обширное и уютное пространство, заполненное множеством теплых и шершавых тканей, в которые приятно зарываться и драть их когтями.

– В самом деле, не спать же мне на короткой койке, – добавил Рудольф. – Где моя жратва, Далине? Тебя только за альясами посылать.

– Глядя на тебя, я вспоминаю отличную характеристику, – Йонге пнул кровать. – Геморроидальный характер.

– Болезнь заднего прохода? – изумился Сайнжа. – Люди состоят из страданий и слабостей.

Йонге попытался уловить тонкую грань между “умансоо” и “люди”, однако потерпел филологическое поражение и решил не разбираться, в каких случаях Сайнжа использует их.

– Вот покончим со всеми делами, и я займусь трудом всей своей жизни, – пообещал Рудольф, не прерывая работу. – Напишу глобальное исследование по взаимодействию людей и яутов. Продам! И разбогатею просто невероятно.

На этот раз формулировок у Йонге не нашлось. Он хмыкнул и направился обратно к выходу.

– А еда? – громко забеспокоился напарник.

– Погрею, – мирно отозвался пилот.

– Оно не пересолено? – въедливо осведомился Рудольф ему в спину. – Я говорил…

К счастью, дверь закрылась, избавив Йонге от возможной лекции о здоровом питании. В памяти опять всплыл сельдерей, но теперь к нему добавилось еще и звуковое сопровождение – Йонге хорошо помнил хруст, с которым Колл грызла свои стебли.

Секундой позже он сообразил, что это хруст из-за двери – Рудольф совсем разошелся.

В жилых блоках кухня объединялась с кают-компанией. Йонге с трудом вспомнил, что вне корабля это называется “гостиная”. Поэтому он даже не удивился, когда прямо на столе встретил полуразобранный стандартный передатчик. Приглядевшись, Йонге понял, что передатчик не испорчен, а вовсе даже наоборот.

Запихнув боксы в стерилизатор, по совместительству выполнявший тут роль подогревателя, Йонге подошел к столу поближе и начал изучать внезапные апгрейды. На всякий случай не трогая их руками.

Деятельность Рудольфа восхищала. Пока отважный космический пилот пробирался сквозь снега, хлюпая носом, механик успел расчленить местный обычный передатчик, понадергать по всему жилому блоку дебаггеров, открутить узнаваемые трансляторы и все это собрать в единую конструкцию, весьма бодро работающую. Результаты отображались на точно так же варварски присобаченном планшетнике.

Йонге склонил голову сначала вправо, потом влево – и вот под этим углом уже начал узнавать типовые потоки данных, прогоняемых при расшифровке сигнала.

Оставалось непонятным, зачем Рудольфу понадобилось что-то расшифровывать – не местную же книгу рецептов он раздобыл. Навскидку Йонге мог предположить, что речь идет о геологических картах, может, еще о бухгалтерской отчетности. Эта мысль ему внезапно понравилась: если кристаллы здесь добывали почти четыре месяца, то он с удовольствием получил бы возмещение за незаконные разработки уже в чистом денежном варианте. А вот уже на эти деньги можно прикупить скромный рудодобывающий комплекс, партию автоматических сборщиков не самой крутой модификации… А грузовой корабль у них и так есть.

Погрузившись в приятные размышления, он не стал оглядываться, услышав шаги. Кто-то тяжелый старался подкрасться как можно более незаметно, и Йонге милосердно сделал вид что ничего не слышит. Но когда к шагам прибавилось еще и сопение, он хмыкнул.

– Фиговый из тебя охотник.

Сопение сделалось громче, а потом в шею Йонге легко ткнулось что-то острое, в чем он немедленно опознал коготь. Коготь двинулся из стороны в сторону, касаясь едва ощутимо и порождая неуловимо приятное ощущение. Йонге вздрогнул, прищурился и одновременно оскалился, с шипением втягивая воздух. Коготь по-прежнему скользил, и в бой уже пошла армия мурашек, градом посыпавшихся по спине.

– У-ух… С-сайн…

Яут неожиданно очень по-человечески хрюкнул, и Йонге распахнул глаза, не договорив фразу. Резко обернувшись, он едва не столкнулся нос к носу с Рудольфом. В роли когтя выступала отвертка, которую механик сжимал в пальцах.