Модуль тряхнуло, и по всей кабине пошла вибрация. Йонге стиснул зубы и вывернул оба джойстика. В атмосфере тоже были свои лакуны, и хотя прыгать через них было невозможно, но зато построить маршрут по самым спокойным участкам Йонге вполне мог. Поэтому модуль нещадно вилял, проскакивая между активными воздушными потоками и прячась в зонах относительного затишья. Неэкономно, зато куда более безопасно.

Кривая маршрута на экране то и дело менялась, но в целом выдерживала спиральный характер. В крайнем случае они приземлились бы в паре километров от колонии.

Йонге никак не мог решить, нравится ли ему этот вариант, дающий колонистам время на подготовку. Хотя они и без того должны были заметить объект на радарах.

– Долгий полет, – прокомментировал яут и звучно подергал страховочный ремень.

– Персонально тебя можем отправить через люк, – грозно сказал Йонге и снова бросил модуль в сторону.

Услышав характерный щелчок замка, он резко обернулся. Сайнжа отстегнул пряжку и начал подниматься из кресла.

– Рудольф! – возопил Йонге.

Механик развернулся к Сайнже вместе с креслом.

– А ну сел на место! – скомандовал он. – Сдурел, что ли? Никто никого выбрасывать не будет!

– Я хочу быстрее. Открывайте люк.

– Йонге, сколько там сейчас?

– Восемьдесят пять.

– Известный мне рекорд прыжка с парашютом был с высоты сорок километров, – торжественно сказал Рудольф. – В скафандре. У тебя есть скафандр?

Услышав грохот, с которым яут опустился на место, Йонге удовлетворенно кивнул сам себе. Про рекорд прыжка с парашютом он услышал впервые.

– Кстати, а парашют есть? – дополнил Рудольф.

– Не скажу.

Йонге чуть не захохотал, услышав такой ответ, но вовремя сдержался. Они прошли вторую часть спирали, и до поверхности оставалось рулить еще добрых полчаса. Он был готов даже оповестить яута, когда высота станет километров двадцать – в тропосфере прыгать можно.

“Адреналиновый наркоман”.

По настоянию Рудольфа на этот раз оба обвешались ларингофонами, которые позволяли говорить даже при минимальном сигнале от “Фелиции”, по-прежнему не открывая рта. Умная техника считывала напряжение голосовых связок. Само по себе умение говорить горлом требовало определенного навыка, но в сочетании с синхронизацией процесс становился намного проще.

“Смирись, это их стиль жизни”.

“Если он тебе мешать будет, я ему и стиль укорочу, и жизнь тоже”.

“Спасибо, дружище”.

Не подозревавший об их переговорах яут бормотал себе под нос то ли боевые проклятия, то ли мантру, и с раздражающим металлическим звуком проверял, как работает все его наличное вооружение.

Йонге терпел молча, но когда у него над головой внезапно оказалось полтора метра телескопического копья, не выдержал.

– Поджарю! – рявкнул он, обернувшись на секунду и даже успев поймать взгляд яута.

Сайнжа хрюкнул, копье убралось. Йонге чуть шевельнул джойстиком, ловя едва не упущенную зону спокойствия. Он совершенно точно не смог бы работать дипломатом. Нервы для такого дела нужны даже не синтетические, а сверхкристалловые. Хлопнув по ручке кресла, он погасил вспыхнувшую на одном из колец искру.

Практической пользы в кольцах Йонге пока что не увидел, зато мгновенно приобрел дурную привычку то и дело крутить их на пальцах, менять местами и едва не жонглировать ими. При минус двадцати пяти градусах поверх колец должны были добавиться перчатки, и Йонге опять недовольно поправил капюшон.

– Да отстегни ты его уже!

Не дождавшись ответа, Рудольф перегнулся через подлокотник и сам потянулся отстегивать назойливую деталь. Отобрав у Йонге кусок ткани, он немедленно спрятал в него руки и удовлетворенно сложил ноги на дублирующую панель. Йонге не отказал себе в удовольствии слегка изменить курс. Модуль встряхнуло, Рудольф не удержался на гладкой поверхности, и с грохотом опустил ноги на пол.

– Что ты кутаешься, тут пока еще тепло, – наконец, сказал Йонге.

– Заранее готовлюсь. Твою… апчхи!

– Здоровый дух, но слабое тело, – ехидно проклекотал яут.

Пилот и механик одинаково проигнорировали его. Йонге сосредоточился на экране, где внезапно образовался провал, в который свалилась кривая снижения.

– Всем держаться за трусы, – скомандовал Йонге.

Прежде чем Сайнжа успел в очередной раз открыть рот – а Йонге был уверен, что яут не сможет промолчать – модуль бухнулся в провал и, по ощущениям, начал стремительно и бесконтрольно падать.

Рудольф со свистом втянул воздух сквозь зубы, Йонге ухмыльнулся, отслеживая лакуну, и в последний момент крутанул джойстик, уводя модуль в сторону. Хоть и воздушное, но дно кармана ему встречать не хотелось.

Перегрузка начала давить на позвоночник, и Рудольф без лишних напоминаний запустил систему компенсации. Расход твердого топлива тут же подскочил, и спираль снижения сделалась явственно уже. Искин тут же подсчитал оптимизацию процесса. Завидев эту оптимизацию, Рудольф немедленно полез за пазуху, с трагическим лицом выудил туковую палочку и засунул ее в рот. Острый свежий запах тут же разлился по кабине модуля.

Сайнжа на своем месте вопросительно зарокотал.

– Да, меня тошнит, – почти с вызовом сказал Рудольф. – Проблемы?

– Тебе необходимы тренировки, – сообщил яут. – Слабый центр равновесия можно укреплять.

– Только не предлагай свою помощь, – буркнул Рудольф и вновь спрятал руки в капюшоне.

– Проходим звуковой барьер, начинаю выравнивание.

Йонге бормотал скорее сам для себя, поскольку Сайнжа его точно не слышал, а Рудольф не следил за работой напарника. Приземления на модулях были довольно нечастым явлением, но ничего особо выдающегося при этом не происходило. Если, конечно, не считать исключений в виде особо отвратных атмосферных условий.

Йонге завершил спираль, модуль прошел над маяком и выполнил идеальное обратное торможение. Посадка в полутора километрах от маяка закончилась успешно.

На Лифанге было холодно, сумрачно и крайне спокойно.

“Установка автономного режима”, – сообщила “Фелиция”.

– Браво, пилот, – поаплодировал Рудольф. – Ничего не отвалилось?

Йонге презрительно хмыкнул, отпустил джойстики и незаметно пошевелил плечами, сбрасывая напряжение. Сборная конструкция модуля не подвела. Автоматически запустившиеся программы мониторинга одна за другой выкидывали на экраны полезные для пребывания сведения. Влажность, давление, содержание кислорода, температура…

Йонге наклонился вперед и постучал по окошку дублера, но цифры за ним не изменились. На Лифанге было долбаных минус двадцать семь.

– Сколько здесь холода?

То ли из-за удаленности от “Фелиции” синхрон сбоил, то ли Сайнжа не стал утруждаться внятными мыслями, но его речь снова начала походить на кривой перевод. С места он встал и сейчас нависал прямиком над пилотом. Йонге рассеянно отвел в сторону дредлоки, оказавшиеся едва не перед его носом, и вновь постучал по окошечку. Яут немедленно потянулся и с удовольствием присоединился. Острый коготь оставил на бронебойном пластике несколько белых точек.

– Эй, кончай портить имущество! – возмутился Йонге. – Холодно там, как в жопе дьявола!

– Хрм-м?

– Сопли в носу мерзнут, – попробовал Йонге еще раз.

Сайнжа фыркнул и выпрямился. Рудольф, сосредоточенно застегивавшийся и натягивавший рукавицы, показал яуту руки, и, видимо, этой демонстрации было более чем достаточно.

– Холодно, – заключил Сайнжа.

Йонге поднялся с места. В модуле было тепло, но от мыслей о том, что творится за раскаленными стенками, становилось очень неприятно. Он стащил с сиденья Рудольфа капюшон, пристегнул его и мрачно понадеялся, что микротоковый утеплитель, заботливо встроенный “Фелицией” в ткань их обмундирования, будет работать как полагается.

– Слушай, а нас там встречают, – не переставая грызть туковую палочку, Рудольф постучал по радару.