Визору удалось опознать только несколько ритуальных оскорблений, а Салливан не утруждал себя ролью переводчика.

Видимо, придя к удовлетворительному для всех решению, яут захлопнул панель, поднялся и перемахнул через борт.

“Это у них точно национальное – на брюхо не садиться”, – прокомментировал Рудольф.

Ударившись подошвами о каменные плиты, Йонге моментально породил культурологическое обоснование в виде концепции, в которой яуту не положено окружать себя излишними удобствами, а в идеале вообще надо влачить полную самоистязаний жизнь.

Салливан, ворча, вывалился следом за ним. По всему было видно, что он тоже не слишком одобрял отсутствие пандусов.

Дахнагара остановился впритык к стене и взмахнул рукой. Несколько элементов орнамента вспыхнули, по фигуре яута прокатилась сканирующая полоса, и каменная плита со скрежетом отодвинулась. Ровно настолько, чтобы мог пройти взрослый яут.

– Это что, испытание? – осведомился Йонге. – Потом он свалит в темноте, а мы останемся в крысином лабиринте?

Салливан захохотал.

“Торговцы, – зашипел яут, – не ходят через главные ворота славы!”

– А ты тоже, что ли недостоин? – осклабился Рудольф.

“Ради выполнения своей миссии возможно терзание”.

Сочтя разъяснения достаточными, яут развернулся и скрылся в темноте.

– Ну, надеюсь, там хотя бы будет прохладно, – мрачно сказал Йонге и полез следом.

Оглянувшись, он увидел, как Рудольф подталкивает татуировщика. Механик не любил оставлять за спиной кого-то, кроме напарника. Йонге воочию представил, как Рудольфу сейчас не хватает лайнера.

К счастью, ход был прямой и достаточно неплохо освещенный, правда, с помощью биолюминесценции, которой Йонге инстинктивно сторонился, чтоб не вляпаться.

– Гол’ву не зад’рай, – посоветовал Салливан. – Тут стал’ктиты эти ср’ные… Ненав’жу, чтоб их. Ползай тут…

– Чего стонешь? – не выдержал Йонге. – Сидел бы себе в своей халупе, нахрен поперся? Переводчика у этих яутов не найдется, что ли?

– Умный ты б’льно! – Салливан передохнул и продолжил несколько потише. – Род’вая горд’сть не позв’ляет им норм’льно вести т’рговлю, нед’стойно это, поним’ешь ли. А я вот предст’вляю интер’сы.

– Во всех сделках? – искренне удивился Рудольф. – Ай бля…

– Я предупрежд’л насчет головы, – строго сказал татуировщик. – Не во всех. В особ’нных.

– В черных, – внес ясность Йонге. – Так я и думал.

Коридор ощутимо начал поворачивать, и Йонге уже забеспокоился насчет лабиринта, когда искусственное освещение начало блекнуть. Они явно приближались к выходу, и кроваво-красный закатный свет неумолимо вливался в коридор.

Наконец выход показался на прямой линии. Силуэт яута казался ослепительно-четким и слишком черным на фоне почти полыхающего проема.

– А не в плавильню ли мы идем? – озвучил смутные опасения обоих Рудольф.

– П’чти, п’чти.

Салливан, судя по голосу, ухмылялся. Йонге чуть замедлил шаг, но Дахнагара без колебаний вышел в свет, и пришлось последовать за ним.

– Ну нихрена себе!

Возглас вырвался сам собой. Салливан опять засмеялся, но Йонге даже не возмутился. Предупреждая их, татуировщик говорил истинную правду. От зрелища можно было охренеть.

Они стояли на самом краю каньона.

Глубокая трещина прошла сквозь континентальную плиту, прорубив гигантское ущелье. Взгляд выхватывал какие-то мелкие детали, не в силах объять всю картину, но постепенно зрение адаптировалось к бьющему свету, и Йонге наконец-то заметил самое главное. В центре каньона висела пирамида. Перевернутая острым концом вниз. А на плоской подошве, обращенной к полыхающему солнцу, стоял самый натуральный яутский дворец.

Дахнагара торжественно заревел, обводя пространство рукой, и визор послушно высветил перевод.

“Небесное Гнездо! Место, где случаются великие события!”

“Мафиозное гнездо”, – дополнил Рудольф, ухитрившись придать сообщению оттенок идиотского пафоса.

– Впечатляет, – честно признался Йонге, в первую очередь, обращаясь к яуту. – Туда типа рейсовый флаер ходит?

Вместо ответа Дахнагара молча указал пальцем. Йонге проследил направление и обнаружил, что к пирамиде ведет смехотворное подобие воздушного моста. С точки зрения инженерии он был очень даже неплох, но на фоне пирамиды терялся и представлялся Йонге сооружением крайне ненадежным.

– А страховку на случай падения дают? – мрачно спросил Рудольф.

Салливан опять включился в беседу, немедленно перейдя на тот самый непонятный диалект. Дахнагара внимательно выслушал его, пару раз кивнул и заклекотал.

“Смешно, – резюмировал он. – Юмор, базой на страхе смерти, очень умансоо”.

– Норм’льно там все, – Салливан стащил с головы повязку, встряхнул и перевязал заново, – тольк’ жарко дофига. Ну зато в туал’т бежать не зах’чется, все вып’рится.

Дахнагара уже двинулся с места, и дальнейшая беседа сделалась не слишком удобной.

Пришлось спускаться по узкой лестнице, вырубленной в скальном массиве, и Йонге живо представил себе мучительный переход по столь же узенькому мосту. Но чем ниже они спускались, тем внушительнее становился мост как на первый, так и на последующие взгляды.

К моменту, когда группа спустилась к площадке, мост уже превратился в широкую дорогу, по которой могли пройти сразу два глайдера. Йонге недоверчиво глянул вверх – пройденный путь не показался ему длинным, но место выхода он нашел не сразу. То ли атмосфера Ятранги шутила с преломлением, то ли чертова “высокая генетика” пакостила хозяевам.

– Я знаю, это путешествие пешком специально придумано, чтобы унизить торговцев, – мрачно пробубнил Рудольф.

– П’чти угадал, – моментально откликнулся Салли, – это для тех, чья ценн’сть еще не док’зана.

– О-о!

Рудольф комично воздел руки, сказал пару неласковых на берлинском и дальше двинулся, плотно спрятав руки в карманах и набычившись. Йонге машинально начал считать шаги, потом отвлекся, разглядывая пейзаж по обе стороны, сбился в подсчетах, начал заново и плюнул на это дело окончательно.

В отличие от лестницы, мост оказался длинным. Горячий ветер пытался стянуть капюшон и хлопал курткой по мокрой от испарины спине. Несчастная куртка пыжилась из последних сил, пытаясь защитить хозяина. Йонге даже иррационально пожалел ее. И ровно в то же мгновение им на головы упала тень. В первую секунду Йонге восхитился своей силой мысли, но потом поднял голову и увидел большущий глайдер. Уже даже не глайдер, а синхроплан – огромные крылья автономно крепились к вытянутому корпусу.

– А вот это уже п’четные гости, – прокомментировал Салливан.

Синхроплан бесшумно скользнул дальше. Йонге сжал челюсти и прибавил шаг, нагоняя успевшего прилично уйти вперед яута.

К моменту, когда мост все-таки кончился, Йонге искренне возблагодарил классический материализм. Ему уже начало казаться, что они влипли в математическую абстракцию и будут вечно топать по горячим плитам. К тому же оставалось у них всего-ничего – жалких пять часов до того, как “Фелиция” окажется на штрафной стоянке.

Йонге знал, как работают такие стоянки. Получить корабль с них было почти невозможно, потому что… Конкретно у них не было навигатора, которому принадлежал корабль и который должен был платить за штрафные часы.

“Соблюдайте почтительность”, – предупредил Дахнагара, взмахом руки открывая ворота.

К счастью, на этот раз им не пришлось тащиться в обход. Йонге мрачно подумал, что яуты предполагали, раз уж несчастные торговцы добрались до дворца сквозь все препятствия, то можно считать их успешно прошедшими испытание и повысить в рейтинге от жалкой твари до просто твари.

Встречать их с охраной не стали, оружия никто не отнимал, и Йонге после недолгих раздумий решил, что для яутов в принципе невозможна мысль о том, чтобы расстаться с вооружением.