Согласно нормативам космического кораблестроения, “Раннер” конструировался с расчетом на любые внутренние условия, в том числе потерю гравитации. Вспомогательное оборудование на нем было в полном порядке. Навыки передвижения при такой оказии вспоминались быстро. Вслушиваться в ответ Рудольфа Йонге не стал, а поскольку не получил ничего по синхронной связи, то пришел к выводу, что дар речи механиком временно утрачен.

*

Освоив сложный санузел, который следовало признать гораздо более совершенным, чем санузел “Фелиции”-1, Йонге неторопливо поплыл обратно на мостик. Он искренне надеялся, что Рудольф не пошутил, и сейчас действительно рассказывает, насколько плохо придется экипажу, у которого чужой, неприспособленный для привычной деятельности корабль, да к тому же незарегистрированный.

Слегка утешало, что место приписки перестало существовать, разлетевшись ошметками неподалеку от гипериона. Потерявшийся корабль можно было смело записывать на свое имя. Благо, опыт с яутским кораблем у них уже был.

Тем не менее, количество всплывающих вопросов буквально разрывало мозг, и Йонге непроизвольно кусал губы и морщился. Одна лишь перспектива вновь встретиться с адмиралом вгоняла в холодный пот.

На полпути “Фелиция” попробовала включить гравитацию, так что вдобавок ко всему Йонге почти шлепнулся на пол. Мгновение спустя кораблем вновь завладела невесомость.

– Предупреждать надо! – грозно сказал Йонге.

– Прошу прощения, первый пилот, – прошелестел искин. – Сюрприз не удался.

Самостоятельность “Фелиция” обретала с пугающей скоростью. Йонге был склонен списывать это на вредное влияние инопланетного навигатора.

До рубки ему все же удалось добраться без потерь. Там он обнаружил яута, развесившего семь штук информационных окон и увлеченно тыкающего в них пальцем. Рудольф висел у него за спиной, ухватившись за плечи и периодически начиная перебирать ногами в воздухе. Выглядело так, словно он вот-вот улетит пятками в потолок.

– Давай дальше листай, – командовал механик. – Во, это, это давай! Что такое?

– Аегис рока, – с невыносимой торжественностью озвучил Сайнжа.

На основном экране крупно обрисовалась паскудная, на взгляд Йонге, тварина. Но судя по хрипам, издаваемым Сайнжей, этот образчик эволюционного помешательства приводил его в полный восторг.

– Эндемичный хищник островов Хопто-Терер, – точно так же выразительно зачитал Рудольф. – Численность более тысячи экземпляров по состоянию на дату обновления… То есть на девяносто пятый эйхорн.

– Что это вы читаете? – осведомился Йонге от двери.

Оба повернулись к нему одновременно. Рудольф отцепился, но Сайнжа вовремя поймал его. Правда, за волосы. Механика перекосило, Сайнжа отпустил его и предложил руку.

– Слышь, Йо, здесь целый заповедник! И он может стать нашим!

Снисходительно пропустив мимо ушей нелюбимую кличку, Йонге оттолкнулся от комингса и медленно поплыл через всю рубку.

– Это тоже твое наследие, а, великий охотник имперского дома?

– Это… общеназначенная территория, – с заминкой пояснил Сайнжа, разворачиваясь обратно к экрану. – Поскольку я уже восстановлен в правах, то могу передать ее в пользование. Но не больше семидесяти частей.

– А бумажки? – строго спросил Йонге, придавая себе ускорения о пилотскую сферу.

Сайнжа громко фыркнул и вытащил на экран еще одну тварь.

Йонге оттолкнулся от колонны, прижал руки к бокам и образцово, словно на экзамене по гравиориентации, скользнул вперед. Импульса ему хватило ровно настолько, насколько он рассчитывал – чтобы аккуратно вписаться между Рудольфом и Сайнжей. Буквально поднырнув между руками напарника, он ухватился за дредлоки яута. Рудольф расцепил руки и обхватил Йонге подмышками. Синхронизация пульсировала лихорадочным азартом, и Йонге передернулся от чисто физического удовольствия, чувствуя, как по его бедрам скользят колени напарника.

Больше такой близкий контакт не пугал и не отталкивал. Наоборот – хотелось его еще больше и сильнее.

– Обалдеть, – пробормотал Рудольф, утыкаясь ему в ухо, – только подумай, можно стать этими… управляющими заповедника. Мы можем на этом заработать!

– Немного, – уточнил Сайнжа, перебирая профайлы тварей. – Символическая уплата за каждую душу Зверя.

– Почем?

– Цены нет. Есть мера вещей.

– Щитами и шкурами не принимаем! – грозно сказал Йонге.

Вместо ответа, Сайнжа махнул рукой, влез в интерфейс управления и невыносимо долгое время там ковырялся. Наконец на экране засветилась пресловутая “мера вещей”, в которой Йонге с полувзгляда распознал ходовые кварцолиты.

Рудольф возбужденно засопел и заелозил, как проклятый.

– Это же…

– Тихо! – шикнул Йонге. – Ладно, кристаллы у вас были на гиперионе. Но это откуда?

– Не знаю. Раньше их использовали для оружия, теперь мы перешли на более совершенные технологии. А эти любят все умансоо. Я прав?

– Еще как, – прохрипел Йонге.

За пару десятков кварцолитов можно было запросто приобрести гравистабилизатор. А в том, что страдающие от безделья на Найхави яуты ринутся сюда буквально сотнями, первый пилот был железно уверен.

– А ты со своей ДНК в пробирке не нарушишь никаких законов? – все-таки уточнил он.

Сайнжа повел головой, вынуждая напарников колыхнуться в воздухе.

– Нет, тут не действуют экологические законы Фузии, умансоо. Эта биосистема всегда обновляется. Кланы… виды истребляют друг друга, исчезают, но формируются новые. Примерно раз в…

Последовавший дикий кашель “Фелиция” милосердно перевела в “двадцать стандартных эйх-лет”.

– Почему же вы здесь не охотились раньше?

– Скучно.

Йонге вывернул шею и встретил полный смирения взгляд Рудольфа. Монстров, которыми кишела вся Скуль, было достаточно, чтобы господин Романофф и его коллеги по охоте сошли с ума от счастья. Но если яутам было скучно, спорить было бессмысленно.

– Теперь мы можем сделать новую эволюцию, – продолжил Сайнжа. – Я спущусь вниз…

– Нет!

Единодушный протест настолько развеселил яута, что он зашелся в клекоте и умудрился отцепиться от пола. Все трое медленно начали воспарять к потолку.

– Не смешно! – гаркнул Рудольф, предусмотрительно продолжая держаться за напарника. – Я не позволю тратить посадочный модуль на сомнительные вылеты! Только через ремонт!

– Ремонт? – Сайнжа перестал хохотать и неловко повернулся в воздухе. – Я думал, ты используешь привычное для вас выражение “только через мое обескровленное бездыханное тело”.

– Внимание, восстановлен гравитационный баланс, – “Фелиция” как всегда выбрала самый неудобный момент. – Переключаю режим.

– Стоп! Не надо! Пусть эта гадюка болтается в воздухе, пока не поумнеет!

– Что? – зарычал яут.

– Я вижу, что тебе в невесомости не очень, – Йонге подергал за дредлоки, и Сайнжа нелепо дрыгнул ногами, словно пытался найти опору. – Так что будешь висеть тут. Как я и сказал – пока не поумнеешь.

– Неслыханная наглость! – взревел Сайнжа. – Я сломаю тебя пополам, Йхо-онхе!

– Ну попробуй.

Недолгие дерганья ввергли яута в состояние полного бешенства. Йонге периодически давал циничные советы, а Рудольф обеспечивал гнусные смешки.

Поскольку желания уйти в самостоятельное воздухоплавание он не проявлял, вся воздушная чехарда сопровождалась очень тесным физическим контактом. Пот между телами быстро образовал скользкую пленку, а синхронизация обострилась настолько, что Йонге стало слегка трудно дышать.

В конечном итоге Сайнжа угомонился. Откашлялся, пощелкал клыками и снова заговорил.

– Если вы боитесь за меня…

– Предположим, тебя съедят, – тут же начал Йонге.