Две разномастных конструкции, живо напомнивших Йонге скелеты монстров вроде крассигирина, сдвинулись друг к другу, и в глубине ветвистого ущелья вспыхнуло что-то очень яркое. Йонге машинально вскинул руку, прикрывая глаза.

– Исходящий запрос. Воин-один, залп системы “Огненная Погибель”, – механически пророкотала “Фелиция”.

Дикая мысль о нелепости названия метнулась и тут же исчезла, расплавилась. Изображение “Императора” заняло весь экран, заставляя испуганно съежиться. А затем вдоль планетарных компрессоров крейсера прошла гигантская трещина.

И “Байлион” вывернулся пульсирующими потрохами наружу.

Экран разделился на привычные группы более мелких, и все как один продемонстрировали потерю визуального контакта. Сирена продолжала завывать, но искин предусмотрительно убавил ее до минимального уровня.

– Господи, мы или сейчас прыгнем, или нам кранты, – шепотом сказал Йонге. – Это же дипломатический пиздец.

– Девяносто секунд до свободного прыжка, – тут же отозвался искин.

– Сейчас! – взревел Сайнжа с новой силой.

– Принято, первый навигатор. Сброс маршрута на курс по сетке четыре-один-четыре. Внимание, просьба всем закрепить страховочные ремни.

– По какой сетке? – возопил Йонге, пытаясь вскочить с места. Ноги упорно не слушались. – Фелиция, что это за маршрут?!

Он все-таки встал, его тут же повело. Рудольф кинулся ему навстречу, преодолевая гравитацию.

– Расширенный курс: Лифанга – Сплат – станция РХ-двадцать – мост Зеты – Сскульдахарга.

Рудольф рванулся вверх по помосту, гравитация опять изменилась, и сопровождаемый усилителями костюма прыжок механика закончился тем, что он влетел прямиком в пилота, забивая того обратно в кресло.

Грянувшись бронированным задом об анатомически спроектированное сиденье, Йонге успел вознести хвалу всем покровителям звездоплавателей за почти вполовину уменьшенную гравитацию и бронированные штаны. Колено Рудольфа врезалось ему точно в пах.

– Возможны перепады стабилизирующего поля, – предупредила “Фелиция”. – Подтверждаете непрерывный транзит?

Йонге открыл рот и увидел, как за спиной Рудольфа настойчиво вспыхивает экран вызова с эмблемой человеческого блока.

Он почти в отчаянии уставился на Рудольфа. Тот беззвучно шевельнул губами. Йонге обхватил его за пояс и сомкнул пальцы в замок.

– Да!

*

Температура на корабле повысилась настолько, что в костюме начало припекать. “Фелиция” многословно извинялась, сыпала цифрами и рассматривала прогнозы, по которым выходило, что стабилизироваться показатели должны только минут через сорок.

Шипя сквозь зубы проклятья, Йонге приступил к нелегкому делу – снять скафандр, кувыркаясь в невесомости. Особенно его бесил шлем, летающий вокруг отважного первого пилота, как настойчивый маленький спутник.

– Семь стабилизаторов! – горестно рассуждал вслух Рудольф. – Два кресла! Диван!

– Комбайн, – дополнил Сайнжа.

– Все пропало, мать его!

– Прошу прощения, первый механик, большинство мелких грузов сохранены, – встряла “Фелиция”. – Список прилагается…

Под монотонный бубнеж Йонге все-таки избавился от скафандра и, забыв про правила поведения в невесомости, пинком послал его куда подальше. Вследствие чего сам тут же ускорился, а вдобавок еще и завертелся. Кое-как остановив вращение, он обнаружил, что у него на пути яут с протянутой рукой. За нее Йонге с радостью ухватился.

– Я все-таки спрошу – что это был за мудацкий маршрут? – наконец внятно выразился он.

– Улучшенный маршрут, – поправил его Сайнжа. – Я выбрал самые короткие отрезки пути и соединил их.

– А если бы мы развалились? – вознегодовал Йонге, пытаясь заодно и пинать яута. Невесомость сводила все усилия на нет.

– Тогда ты не задавал бы глупых вопросов.

– Набор инструментов! – радостно взвыл Рудольф, перебивая обоих.

– Совершенно верно, первый механик, – воодушевленно отозвалась “Фелиция”. – Полная сохранность.

Ударив кулаком в ладонь, Рудольф тут же кувыркнулся, отрываясь от консоли, и Сайнжа протянул вторую руку. За пол он цеплялся только когтями. Рудольф поймал его ладонь и повис вниз головой. Йонге тоже машинально постарался развернуться, чтобы оказаться с напарником лицом к лицу. Сайнжа слегка потянул, подтаскивая их к себе. Дредлоки встали дыбом и колыхались, будто экзотические морские растения.

– Все-таки не все утрачено, – с оптимизмом сказал Рудольф.

– Ничерта себе не все! – Йонге почувствовал, что вот-вот пойдет пятнами от негодования. – Да всю бывшую “Фелицию” разнесло! Стабилизаторов не осталось! Блядство, это все даже продать толком нельзя и некому! Сайнжа, ты нас просто разорил! Мы в какой-то жопе!

– Попробуй найти плюсы, – примирительно отозвался Рудольф. – Во-первых, мы живы. Во-вторых, пока я сидел на тебе во время самого долгого прыжка в моей жизни…

Рудольф взял многозначительную паузу, и Йонге машинально поежился. Самый долгий прыжок сопровождался бурным оргазмом, который по большей части остался в недрах костюма, но кое-что выплыло на свет божий.

– Очень приятный прыжок, – кивнул Сайнжа.

– А ты, – Йонге уставил на него свободный палец, – ты будь любезен объяснить, что это за траектория? Когда ты ее запихнул в приоритетные? Как… как это вообще? Нам нужно было на Сельву!

– Я не знаю, что такое Сельва.

– Это огромная замечательная станция, где мы могли бы отремонтироваться! Могли бы продать этих сраных киборгов, остатки, упокой боже ее душу, “Фелиции”-первой и, я не знаю, еще что-нибудь! А теперь? У нас ничего не осталось, даже этот челнок вот-вот крякнется!

– Первый пилот, смею уточнить, что корабль не развалится, – вмешалась “Фелиция”. – Производятся необходимые технические работы. Основной стержень цел, время на калибровку колец – около восьми часов. В это время экипажу предлагаются напитки, легкие закуски, не требующие приготовления, и рекомендован сон.

– Молодец, моя девочка, – Рудольф помахал невидимым камерам. – Вот за что я тебя люблю, в отличие от этого сварливого засранца.

Сайнжа потянул еще сильнее, и напарники едва не столкнулись лбами прямо перед его мордой.

– Для вас действительно так важен заработок?

Йонге вовремя отдернулся, чтобы не надеться скулой на влажно поблескивающий клык. Его совершенно не прельщало изучение местного медотсека, каким бы навороченным он ни был.

– Я же уже объяснял, – почти простонал Йонге. – Мы – частные предприниматели, коммерческий разведчик, служба доставки, старатели и геологи в одном лице. Мы живем тем, что летаем! Ты знаешь, что такое кредит-полетная история? Знаешь, что тебя могут лишить полетной лицензии, если эта история подпорчена утратой корабля?

Выкладывать прописные истины, вися вниз головой, было чисто психологически неудобно, но Йонге это уже не останавливало. Он врезал кулаком в плечо яута, не достигнув при этом никакого успеха, и бессильно выматерился.

– Нет, я не знаю, что это за глупости, – Сайнжа сощурился. – Но если вы объясните без криков и брызганья слюнными жидкостями мне в лицо…

Рудольф сдавленно загоготал. Йонге резко дернулся, ныряя вниз, уперся коленом в грудь яута и еще раз рванулся. Сайнжа кашлянул и разжал пальцы. Пилота понесло в сторону.

– Эй, ты чего? – забеспокоился Рудольф. Волосы у него тоже колыхались. – Ну хочешь, я ему все объясню?

– Мне надо поссать. Оставьте меня в покое.

Встретившись со стеной, Йонге вцепился в нее как в родную.

– Раньше думать надо было! – крикнул Рудольф. – Я вот, в отличие от тебя, первым делом узнал, что тут и где!

– Это у тебя понос от паразитарной терапии, – безжалостно отозвался Йонге, быстро перебирая руками по малозаметным выемкам.