Иллюстрируя собственную фразу, он немедленно вскочил на ноги и уверенно двинулся к переходу в служебные отсеки. Сайнжа загрохотал следом.

Йонге уже привык к постоянному присутствию яута, но в мертвой тишине “Раннера” невольно прислушался внимательнее. За спиной у него словно шел боевой киборг Макс-2. Каждый тяжелый шаг сопровождался отчетливым металлическим звуком, а дыхание, пропускаемое сквозь маску, напоминало работу пневматической системы.

– Откуда ты знаешь, как справляться со взрывчаткой?

– Особых умений не нужно, – Йонге переступил уже через настоящего киборга. Даже в неровном аварийном освещении было видно, что он весь продырявлен, будто его использовали словно щит. – Они же не собирались подрываться с гарантией. Шутиху ставят на видном месте и с большими кнопками отключения.

– Шутиху?

– Это и есть гасилка, мы ее по-другому называли.

– Ты тоже взрывал корабли? – заинтересовался яут, догоняя его.

– Лично я нет, но… ах вы ж суки!

Йонге тормознул перед дверью в управляющий сектор. То ли “Алебастр” не доверял своим пассажирам, то ли изначально не предполагалось, что посторонние могут разгуливать где угодно.

– Трудно понимать ругательства, направленные на женщин, – пожаловался Сайнжа.

– Тогда пидарасы, – мрачно исправился Йонге.

– Что плохого в дружеском совокуплении? – изумился яут.

– Отвали!

Сайнжа замолчал, но выразительно начал постукивать когтями по стене. Йонге осмотрел замок, не прикасаясь к нему, а затем вздохнул и опять приложился обеими ладонями. Внутри скреблось сомнение, что он сможет раз за разом взламывать электронику без вреда для собственного здоровья, но деваться было некуда. Поблагодарив гиперион за создание гигантской электрической станции, Йонге нахмурился, а затем толкнул разряд вперед.

– Ты ломаешь новый дом Фелис, – неодобрительно заметил яут.

– А если не сломаю, то дома вообще не останется, – огрызнулся Йонге.

Сайнжа заклекотал и осторожно похлопал его по плечу. Неожиданно тяжесть когтистой ладони оказалась весомой поддержкой, и неохотно раскручивающаяся спираль напряжения вспыхнула гораздо ярче. Пиктограмма замка на видеопанели пошла помехами, последовательно мелькнуло несколько изображений, и экран погас.

Шипение нагнетаемого воздуха показалось Йонге лучшей музыкой. Сайнжа оттеснил его и привалился к двери плечом. Йонге хотел указать на то, что современное кораблестроение не подразумевает дверей, открывающихся древним способом, но к его удивлению дверь медленно и плавно пошла внутрь. Первому пилоту не оставалось ничего, кроме как следовать за навигатором.

– Да твою ж мать!

К исходу пятнадцатой минуты поисков стало ясно, что гасилку запихали очень далеко. Йонге в сердцах пнул гладкий бок гасителя – это название теперь звучало как насмешка – и присел на выдающийся вентиль. Сайнжа беспокойно расхаживал по небольшому помещению, то и дело срываясь на приглушенное рычание.

– В других местах? – наконец предположил он.

– Слушай, если ее здесь нет, то можно обыскаться! Пока мы на воздух не взлетим. Это целый, мать его, корабль!

– Давай попросим Фелис, – с энтузиазмом предложил Сайнжа.

– Чего?

– Я же говорил, мир сразу становится больше. Наверняка я сразу увижу чужой элемент.

Йонге махнул рукой, одновременно разрешая навигатору все, что тот хочет, и отказываясь от всякой ответственности. Сайнжа остановился по центру и застыл, глядя в потолок. Маску он так и не снял. Йонге предположил, что с ее дополнительными фильтрами яут просто лучше видит.

В медитации яут провел добрых несколько минут, а затем сдвинулся с места. Йонге поднялся и пошел за ним. Больше вариантов действий у него не оставалось.

Можно было, конечно, включить искин “Алебастра” и попробовать вытрясти из него нужные сведения, но Йонге не хотелось лишний раз активировать чужую программу. Синтетические мозги имели вредную привычку игнорировать чужаков или даже пытаться им навредить в меру соблюдения законов робототехники. А проводить коррекционную сессию у Йонге тем более не было времени. Поэтому он просто шел за яутом и прикидывал, когда стоит бежать прочь, чтобы их не задело взрывом.

Сайнжа спустился к охладительным генераторам, попетлял в сузившихся коридорах и остановился перед очередной дверью. Йонге мрачно цыкнул зубом. Концентраторная была отличным местом для расположения шутихи. Экономически выгодным. Повреждались необходимые детали, но сам корабль оставался невредим, и его можно было отремонтировать. Где-нибудь в специально оборудованных доках. Их команда себе позволить такого не могла.

– Что медлишь?

– Холодно там, – проворчал Йонге.

– Хуже, чем на поверхности?

– Намного, – пилот глубоко вздохнул. – Дело-то плевое, но все равно уши обморозить за это время можно.

– Я пойду. Мое совершенное здоровье…

Йонге заткнул уши, и Сайнжа послушно замолчал.

– Сиди здесь, – коротко приказал первый пилот.

После чего взялся за демонстративно старинный запорный механизм и принялся откручивать колесо. Теперь шипение воздуха его совсем не радовало – даже в полумраке видно было, как из-за двери начинают бить струи пара. И были они просто ледяными. Сайнжа с ворчанием отступил на шаг и демонстративно погладил себя по бедру, где висел метательный диск. Йонге докрутил колесо до предела, еще раз вздохнул и попрыгал на месте, размахивая руками.

Сайнжа буркнул что-то о сумасшедших умансоо, однако не стал вмешиваться. Подпрыгнув еще пару раз и побоксировав с тенью, Йонге сжал губы, набрал полную грудь воздуха и ринулся на приступ.

Криогенные установки на “Раннере” работали безупречно. Дикий холод навалился сразу со всех сторон, сжимая тело. Йонге даже показалось, что он слышит потрескивание, с которым легкие сминаются, как дешевый бумажный пакет. Ресницы тут же смерзлись, Йонге схватился за них леденеющими пальцами, расклеил и успел заметить шутиху, издевательски подмигивающую на гладком серебристом боку цистерны. Проклиная изощренный ум хозяев “Алебастра”, Йонге подскочил к цистерне, стянул рукава насколько мог и схватился за коробку шутихи. Она отцепилась легко – присоска на таком морозе толком не держала.

Йонге метнулся на выход, стукнулся о дверь, вообразил, что она закрылась сама собой, но все же сообразил, что тянуть нужно на себя. Снаружи помогли, и уже через несколько секунд Йонге проскочил мимо яута. За спиной загудело, а затем раздался глухой чпокающий звук – уплотнитель двери сошелся с косяком. Йонге выдохнул и втянул уже теплый воздух. В груди заболело и опять раздался воображаемый шелест.

– Я наружу! – хрипло каркнул он. – Ничего тут не трогай!

Не став слушать мнения яута, он торопливо устремился прочь по коридору. Время у них было, но засиживаться все равно не стоило. Йонге не мог с уверенностью сказать, что шутиха окажется такой же простой, как все ее аналоги.

Пандус открылся неохотно, словно ему тоже не хотелось морозиться. Йонге почти застонал, вновь чувствуя потоки ледяного воздуха. Продолжая сжимать в руках шутиху, он спустился, цепляясь шипами за металл, и поспешил прочь от челнока.

Отсчитав пятьсот шагов, он остановился и огляделся. Расстояние было довольно приличным, чтобы не повредить ангары, в которых могло быть напихано черт знает что. Шаттлом и так разнесло половину колонии, и гиперион взбунтовался, скорее всего, именно по этой причине.

На юге по-прежнему продолжалась вакханалия молний. Йонге подумал и решил, что ему вовсе не хочется устраивать еще один взрыв на вздумавшем проснуться артефакте.

Словно подтверждая его догадки на юге громыхнуло: явственно ломалась толща льда. Нервно натянув капюшон поглубже, Йонге присел и аккуратно положил шутиху в снег. Потом откинул контрольную панель и замер, всматриваясь в настроечный экран. Там ожидаемо светился секретный вопрос. Внимательно перечитав его два раза, Йонге облегченно вздохнул. Подышал на пальцы и аккуратно, тщательно проверяя, как отображается каждый символ, ввел ответ. А-л-е-б-а-с-т-р.