Переступив через порог, Йонге тут же вляпался в какую-то жижу. Он автоматически задрал ногу, чтобы посмотреть на подошву. Черная. А может и красная. В рубке аварийка почему-то не работала, светились только два монитора, но в ждущем режиме они скорее обманывали зрение, чем оказывали помощь. Вдобавок внутри страшно воняло.

– Сайнжа? Что ты тут без нас делал?

“Охотился”.

На этот раз ответ пришел рычанием, пробуравившим глейтерную связь. Йонге помахал рукой возле двери, надеясь, что фоторецепторы сработают. Но свет не зажигался, и, приглядевшись, Йонге увидел, что вся сенсорная панель разбита вдребезги.

– Что ты ищешь? – пробурчал все еще невидимый яут.

– Свет. Не хочу сломать шею.

В темноте что-то упало и тут же вспыхнуло желтым пламенем. Йонге на секунду прикрыл глаза ладонью, затем убрал ее и тут же крупно пожалел.

– Сайнжа, ты… охренеть просто.

Йонге раз за разом оглядывал рубку, залитую кровью от пола до потолка. В самом буквальном смысле. На новомодном графическом столе с активной поверхностью лежали трофеи – черепа с длинными хвостами позвоночников. Всего…

Йонге насчитал то ли семь, то ли восемь – в глазах плыло, и он не мог сосредоточиться. Дикая вонища забивала ноздри. Сайнжа закончил приматывать веревку к решетке в полу и поднялся во весь рост. Кровь капала с дредлоков, с пальцев, с выпущенных лезвий…

Йонге поднял голову, машинально проследив вдоль тянущихся к потолку тяжей.

– Твою…

Договорить он не смог, шарахнувшись назад. Мозг заклинило, и Йонге никак не мог сообразить, что это такое жуткое находится под потолком. А затем с одного из жутких объектов упал планшетник, и Йонге наконец-то понял, что это трупы, из которых выкручены, выдернуты головы и позвоночные столбы.

Йонге попятился к выходу, сжимая автомат во вспотевших ладонях. Сайнжа повернулся к нему, провел ладонью по маске, с которой тоже капало, и сделал два широких шага навстречу.

Автомат грохнулся на пол. Пилот “Фелиции” автоматически вскинул руку, запуская разряд. Шторм успел зарядить его на один хороший удар. Сайнжа почти одновременно вытянул руку, схватился с ним ладонь в ладонь и крепко сжал пальцы. Разряд погас сам собой. Ладонь яута была жесткой, мокрой, липкой… Йонге снова дернулся, пытаясь высвободиться, но Сайнжа потянул к себе.

Свет погас.

В темноте Йонге почувствовал, как когти легко скользят по его лицу, опускаются на голую шею, а затем Сайнжа сжимает пальцы, и один из когтей упирается прямо в податливую кожу под самым ухом.

– Фелиция? – почти жалобно сказал Йонге.

– Безопасность экипажа – превыше всего, – прокурлыкал яут. – Все источники угрозы должны быть переведены в неактивный режим.

– Спасибо, – пробормотал Йонге и замолчал, понимая, что сейчас или заорет, или все-таки шарахнет по яуту всем электричеством, какое есть в запасе. Кольца почти вибрировали, чувствуя его напряжение.

Он отчаянно надеялся, что Рудольф привезет нужные переходники, и они смогут выдать “Фелиции” новое пристанище. Одержимый заботой об экипаже искусственный интеллект, помноженный на природу охотника, пугал до колик между ребрами. Оставалось только собраться с духом и прожить обещанные час-полтора в компании жуткого гибрида.

– Сколько здесь было человек? – осведомился Йонге.

– Восемь, – после паузы ответил яут. – Где Рхудо-о’ф?

– За переходниками поехал, – все так же спокойно и доброжелательно ответил Йонге. – Всего восемь человек?

– И еще двенадцать искусственных. Сильные, но недостаточно умные. Поэтому охота получилась не слишком интересная.

– Но очень, очень удачная, – совершенно искренне сказал Йонге. – Давай выйдем отсюда? Воняет страшно.

– Нет. Мое логово… Нет, логово Фелис здесь. Я отключил внутренний разум этого корабля.

Прежде чем Йонге успел вступить в дискуссию о логове для искусственного интеллекта, один из экранов очнулся от комы. Полосы настройки заметались по всей поверхности. Йонге машинально присел. Попытка утянуть за собой яута не увенчалась успехом, однако Сайнжа и сам быстро понял, что маячить перед экраном связи не стоит.

– “Алебастр”, это “Император”, вы слышите меня?

– Все-таки прорвались, – с досадой прошептал Йонге.

Мало того, что крейсер пробил блокировку сигнала, он еще и обошел отключенные системы, установив прямую связь базового корабля с “личинкой”.

– “Алебастр”, повторяю, у вас есть сорок минут на взлет, мы отходим. Как слышите, “Алебастр”?

Сайнжа приподнялся, и Йонге вцепился в его руку изо всех сил. Яут мотнул головой, а затем быстро опустился на пол всем телом. Йонге пришлось повторить за ним. Разумеется, первым делом он вляпался в лужу, о происхождении которой ему не хотелось задумываться.

– “Алебастр”, передаю сообщение: взлет через сорок минут, в противном случае запустится гасилка. – Неизвестный помолчал, а затем продолжил: – Парни, отрывайте ваши задницы и валите на третьей космической! Босс велел не ждать. Этот сраный гиперион вот-вот вылупится!

Йонге не знал радоваться или материться. Ушедший с орбиты “Байлион” несомненно был лучшим подарком, но слова насчет гасилки его более чем обеспокоили.

Сайнжа перевернулся на спину и снова открыл свою голограмму гипериона. Йонге подобрался ближе, игнорируя липкую жижу на полу, зарылся в дредлоки яута и зашептал прямо туда, где по его представлению должно было находиться ухо.

– Что-нибудь знаешь про гасилку?

“Взрывное устройство”.

Йонге опять передернулся. Мерзкое глейтерное звучание выбивало из колеи больше чем новость о том, что гребаный “Алебастр” заминирован.

– Тогда поползли отсюда. Надо ее найти.

“Я не знаю, как она работает”.

– А тебе и не надо, – Йонге даже порадовался, что посадил голос. – Я сам разберусь!

Яут засопел и Йонге кинулся зажимать ему пасть. Недовольно дернув головой, Сайнжа поднял руку, ткнул в маленький шарик гипериона и начал собирать и разбирать его, как головоломку. Наблюдая за его опытами, Йонге машинально попробовал выбраться из лужи, используя Сайнжу как платформу. Яут ненадолго прервался, осмотрел пилота, прошипел что-то невнятное и вернулся к компиляциям. Гиперион завертелся, а затем вывернулся наизнанку и сложился в конструкцию, ощетиненную во все стороны.

– Ну звезда смерти, – пробормотал Йонге.

Сайнжа повернул к нему голову, и из-под маски раздалось быстрое тихое щелканье. Потом яут свернул голограмму в сияющую точку и движением пальца отправил вверх. Йонге не успел его остановить. Голограмма вспыхнула, разбухая огромным красным шаром.

– Парни, вы…

Неведомый связной поперхнулся. Голографические плиты гипериона двигались и перестраивались. Йонге почти завороженно наблюдал, как шар, чуть сплюснутый с полюсов, превращается в супероружие. Затем над голограммой вспыхнули символы, в которых Йонге почувствовал что-то смутно знакомое. Ему показалось, что именно такую абракадабру Сайнжа вытаскивал из двадцать седьмого блока. Они менялись, словно… обратный отсчет.

– Все, челнок за вами никто не пошлет! – почти истерично сказал связной. – Пауль! Пауль, глянь, эта хрень сожрала “Алебастр”! Он передает этот чертов…

Связь оборвалась. Видимо, неизвестный очень торопился.

Яут встряхнулся и сел.

– Я овладел подлостями умансоо в совершенстве, – довольно сказал он. – Заставлять врага думать о тебе больше, чем ты есть на самом деле – очень хитрое искусство.

Йонге тоже сел, подумал и перекрестился. Потом поднялся уже на колени, сжал череп яута обеими руками и смачно расцеловал в обе железных “щеки”, не боясь замараться в крови. Сайнжа немедленно обхватил его поперек корпуса, прижал к себе, но затем все-таки ослабил хватку и шумно вздохнул.

– Нужно найти взрывчатое устройство, – заявил он.

– Да даже искать не надо, – Йонге оглянулся, все еще не вставая. – Хочешь с гарантией все поджарить – иди к центральному стержню.