— Да, всё могло бы быть: поездки, медали. Мог бы стать чемпионом, а вместо этого вас, балбесов, истории учу.

— Не переживайте. Вы классный учитель, — сказал Антон, чтобы подбодрить погрустневшего историка.

— Да. Честно, — наперебой загалдели ребята.

— Ладно, подлизы. Тема исчерпана, — сказал Анатолий Иванович, подводя под разговором черту.

Рано или поздно сенсации теряют свою новизну. Сначала все только и говорили, что о спортивном прошлом учителя истории, но постепенно интерес к старой фотографии угас. Шестой «А» погрузился в обычную рутину рабочего дня. Антон понял, что пора подумать о делах насущных.

Несмотря на запрет отца, он не собирался отказываться от поисков клада. Напротив, нужно было поторопиться. Бабье лето подходило к концу, а с наступлением осенней хляби земляные работы придётся отложить до весны.

Антона беспокоило только одно: как незаметно вести раскопки посреди школьного двора. Единственное, что приходило в голову, — копать ночью. Но бдительность родителей не оставляла никакого шанса выбраться из дома после полуночи. Искатель клада не первый день бился над этой проблемой, когда вдруг на уроке геометрии его посетило озарение.

Как и всё гениальное, решение задачи было настолько простым, что Антон даже удивился, почему он не додумался до этого раньше. Ему захотелось немедленно поделиться своим открытием с Кирюхой. Пока Алевтина Викторовна не видела, он взял ластик и запустил им в друга.

Кирилл сердито обернулся, ища взглядом того, кто метнул снаряд, и увидел, что Антон жестами пытается ему что-то сказать.

— Ермак, что это тебя так корёжит? — услышали они голос математички.

— У него на математику аллергия, — хихикнула Настя.

— Это уже не аллергия, а пляска святого Витта, — сказала Алевтина Викторовна и скомандовала: — Сядь ровно и не гримасничай.

Антон сердито зыркнул на Настю. Та нахально показала ему язык, но ей снова всё сошло с рук. Остаток урока Антон провёл в праведном гневе. Впрочем, этого никто не заметил.

Как только прозвенел звонок, Антон схватил Кирюху под локоть и потащил за собой.

— Пойдём. Есть серьёзный разговор.

Друзья сбежали на первый этаж и нырнули под лестницу. Антон торжественно объявил:

— Слушай, мы полные лохи.

— Почему это? — справедливо потребовал объяснений Кирилл.

— Нам не нужно ничего копать.

— Я тоже так думаю. Ну его этот клад. И потом ночью меня всё равно не выпустят, — сказал Кирилл.

— Нам ни ночью, ни днём копать не нужно. Там уже всё прокопали за нас.

— Кто?!

— Конь в пальто. Помнишь люк возле чёрного входа в школу? — спросил Антон.

— Ну?

— Куда он ведёт?

— В канализацию, наверное, — неуверенно сказал Кирилл.

— Ясно, что не в музей. Я спрашиваю, какой самый ближайший ко входу люк?

— А я откуда знаю? — пожал плечами Кирилл.

— Объясняю для тупых. Ближе всего люк перед школой. Теперь смотри.

Антон выдернул из тетради листок и стал чертить схему.

— Вот школа. Тут лежит клад. Вот один люк, вот другой. Соединим их прямой линией. Что получается?

— Ничего не получается, — сказал Кирилл.

— Как это ничего? Ты что, не видишь, что клад лежит на этой прямой?

— Может, тоннель проходит не по прямой? — возразил Кирилл.

— А как? Зигзагами, что ли? Прямая — это кратчайший путь между двумя точками. Усёк?

— Что это ты рисуешь? — раздался за спиной голос Насти.

Антон поспешно спрятал бумажку.

— Схему проезда до станции «Не твоего ума дело».

— Ой-ой, какие мы важные. Можно подумать, у тебя на бумажке карта сокровищ, — брякнула Настя первое, что пришло на ум.

Она понятия не имела, как близка к истине. Антон не на шутку разволновался.

— Кто тебе сказал?

— Что сказал? — не поняла Настя.

— Про карту.

— Так это правда? — заинтересовалась девочка. — Покажи.

— Ща, только шнурки поглажу. Слушай, Самсонова, знаешь правило моряков: женщина на корабле — к несчастью. Поэтому топай отсюда и не подслушивай. Тоже мне, уховёртка. Крути педали, пока не дали.

— Ермак, какой же ты всё-таки дебил, — в сердцах выпалила Настя.

— Кир, ты слышал? Ермака, покорителя Сибири, она дебилом назвала. Никакого уважения к героям прошлого, — усмехнулся Антон.

— Да ну тебя, — Настя повертела пальцем у виска и гордо зашагала прочь.

Подождав, пока она удалится на безопасное расстояние, Антон заговорщически проговорил:

— После уроков полезем в люк и проверим.

— В канализацию? Ещё чего, — неожиданно заартачился Кирилл.

— Ну и что такого? Только представь, может, клад прямо у нас под ногами. Ты же сам видел, что там рамка вертится, как бешеная.

— Мало ли что вертится? Вон Иванова тоже на уроке вертится. Что же она, по-твоему, сокровище? — усмехнулся Кирилл.

— Тоже мне шутник, — обиделся Антон. — Так прямо и скажи, что тебе клад не нужен.

— Я в канализацию не полезу, — упёрся Кирилл.

— Хорошо. Только, когда я сокровища найду, не говори, что я тебе не предлагал. Сам же пожалеешь, что отказался. Ещё умолять будешь, да поздно будет, — в сердцах сказал Антон, надеясь, что Кирилл всё же передумает.

— Один ты никуда не полезешь, — с уверенностью заявил Кирилл.

Он был прав. Кто бы сунулся в канализационный люк в одиночку? Гениальный план был на грани срыва, и тогда Антон прибёг к последнему средству.

— Спорим, ты полезешь со мной?

— Чего это я полезу? — усмехнулся Кирилл.

— За автограф Бэкхема, — выпалил Антон, сверля друга взглядом.

Автограф великого футболиста был его драгоценной реликвией и предметом зависти всех мальчишек. Не в силах отказаться, Кирилл кивнул:

— Замётано. После уроков на заднем дворе.

Природа радовала последними тёплыми деньками. Деревья уже начали ронять листву, но это ещё не портило их золотого убранства. В воздухе витал пряный и немножко дымный аромат осени.

В такие дни было особенно тяжко сидеть в заточении в школьных стенах, но всё когда-нибудь кончается. Наконец прозвенел долгожданный звонок с последнего урока. Класс, минуту назад окутанный дремотой, внезапно ожил. Шумно сдвигались стулья. Книги и тетрадки наспех летели в сумки и рюкзаки. А у дверей возникла потасовка, как возле последней шлюпки с «Титаника». Антон с Кириллом тоже ринулись на штурм двери, когда Кирилла остановил окрик Алевтины Викторовны.

— Геворгян, задержись. Ты сдал домашнее задание?

Кирилл, как раненый боец, внезапно потерял живость. Пока он что-то мямлил в своё оправдание, Антон резонно рассудил, что благоразумнее поскорее исчезнуть из класса, пока учительница не вспомнила и его долгов.

— Я тебя на месте подожду, — крикнул он другу и прошмыгнул в дверь.

Им овладело предвкушение праздника, как перед Новым годом или накануне дня рождения. Сегодня должно было свершиться то, о чём он так долго мечтал. Антон уже предвкушал, какой переполох поднимется, когда они с Кирюхой найдут клад. Охватившая его радость требовала выхода. Разогнавшись, Антон проехался по линолеуму, споткнулся об оброненный кем-то ластик и едва не пропахал носом по полу, но такая мелочь не могла испортить хорошего настроения.

Выбежав из школы, Антон вздохнул полной грудью. На время можно было забыть про формулы и задачки. Он обогнул здание школы и оказался на заднем дворе. Сейчас здесь было пустынно. Значит, им с Кириллом никто не помешает. В ожидании друга Антон залюбовался на старый клён, который рос посреди двора. Он стоял точно объятый пламенем в огненных язычках резных алых листьев.

Загребая ногами сухую листву, Антон не спеша направился к люку и с удивлением увидел, что чугунная крышка сдвинута. На самом деле в этом не было ничего мистического. Просто рабочие, которые сегодня меняли вентиль, забыли поставить её на место. Но в подобном совпадении Антон увидел знамение. Он достал рамку и принялся мерить шагами землю, когда из-за угла вывернула Настя.