— Я же не виноват, что бизнес здесь не катит. Придётся бить на сострадание. Главное, найти фишку.

Место возле универсама было людным. Антон огляделся и увидел пса непонятной породы. В ожидании хозяина он коротал время на привязи неподалёку от входа. Каждый раз, когда дверь распахивалась, пёс с нетерпением вскакивал, но, видя, что обознался, он снова усаживался ждать.

— А вот и гвоздь программы! Сейчас эта псина заработает нам обед, — обрадовался Антон.

— Интересно, как? — скептически усмехнулась Настя.

— Увидишь. Дай-ка бумагу и фломастер.

Настя вырвала из тетрадки листок, а Антон вывел на нём печатными буквами: «Подайте на корм животным».

— Ну как тебе? — спросил он в ожидании похвалы.

— По-моему, бред. Это чужая собака. Сейчас она тяпнет тебя за ногу и будет права. Пошутил и хватит.

— Я ещё даже не начал. Учись, пока я живой!

— Нет уж, это без меня, — помотала головой Настя и нарочито отошла в сторону.

Антон приблизился к собаке. Пёс склонил голову на бок, с интересом посмотрел на мальчишку и вильнул хвостом. Ожидание ему порядком наскучило, и он был не прочь пообщаться. Антон опустился на корточки, погладил собаку по загривку и заговорщически подмигнул:

— Ну что, друг, поработаем на пару?

Пёс отчаянно закрутил хвостом, как будто принимая правила игры.

Антон положил перед собой бейсболку, взял в руки объявление и жалобно запричитал:

— Извините, что я к вам обращаюсь. Подайте на корм собаке. У неё щенки. Десять штук. Кормить нечем. Помогите, кто чем может.

Подле остановилась высокая толстуха. Сердце Антона радостно подпрыгнуло. Его план приносил плоды. Он уже предвкушал, как сердобольная тётенька вытащит кошелёк, но она укоризненно произнесла:

— Как не стыдно! И кто же тебя учит попрошайничать?

К ней присоединилась сморщенная старушка с клюкой.

— А ещё, небось, пионер. Куда только родители смотрят.

Пьеса разворачивалась явно не по задуманному сценарию, но новоявленный нищий не думал отступать, тем более зрителей прибавилось. Среди них должна была найтись хотя бы одна добрая душа.

Видя, что кормящая собака народ не впечатлила, Антон сменил пластинку и жалостливо захныкал:

— Родители пьяницы. В доме есть нечего.

При виде него прослезились бы даже режиссёры мыльных опер, но здесь народ оказался более закалённым.

Какой-то незнакомый пацанёнок смерил Антона взглядом и ехидно заметил:

— Ништяк. Родители пьяницы, а сам весь в фирме. Джинсы-то не индийские.

— Да ещё в кроссовках, — подхватил его ДРУГ.

Антон поздно осознал, какой обидный промах он допустил. Вид у него, в самом деле, был далеко не нищенский. Нужно было как-то выкручиваться, и он брякнул первое, что пришло в голову:

— Всё куплено в секонд хэнде.

— Где, где? — заинтересовался первый парнишка.

— В секонд хэнде, где поношенные вещи продают, — пояснил Антон.

— Значит, в комиссионке прикупаться у тебя деньги есть, а на хлеб не хватает? — съязвила толстуха, а старушка с осуждением покачала головой:

— Я старая и то подаяние не попрошу. А ты с мальства по кривой дорожке пошёл. Что же дальше будет?

Всё это время пёс внимательно следил за развитием событий. Он явно не понимал, зачем собрались эти люди. Чтобы привлечь к себе внимание, он звонко тявкнул. Стоящая рядом мамаша с мальчуганом лет четырёх назидательно сказала сынишке:

— Видишь, какой плохой мальчик, даже собачке за него стыдно.

— Надо в школу сообщить. Пропесочат его в пионерской организации, — выступил с инициативой мужчина в очках.

Настя стояла и наблюдала за этой сценой со стороны. Ей было так стыдно, что она готова была провалиться сквозь землю. Ну почему Антон не мог вести себя, как все нормальные люди! Вечно он со своими дурацкими затеями! Ей хотелось прекратить этот балаган, но она не знала как.

В это время из универсама вышел пожилой, седовласый мужчина с авоськой.

Пёс радостно взвизгнул и, потеряв к происходящему всякий интерес, бросился к нему, но его не пустил поводок. Подойдя к толпе, старик поинтересовался:

— Что случилось?

— Видали субчика? Милостыню просит, — ответили из толпы.

Седовласый скользнул по Антону безразличным взглядом, протиснулся к собаке и отвязал поводок. Пёс, радостно повизгивая, заплясал возле хозяина.

— Так это ваша собака? — поинтересовалась толстуха.

— Да. А что?

— А он говорил, его. Плохой мальчик, — наябедничал четырёх летний мальчуган.

— Ты что же это, хотел мою собаку украсть? — возмутился седовласый и крепко ухватил Антона за руку.

Провал на поприще нищенства был полным и безоговорочным. Антон понял, что пора уносить ноги. Он попытался высвободиться, но тщетно. Хватка у старичка оказалась железной.

— Господа, я пошутил, — примирительно произнёс Антон, но его реплика только подлила масла в огонь.

— Какие мы тебе господа! — сердито сказала толстуха.

— То есть, друзья, — исправился Антон.

— Тамбовский волк тебе друг, — сердито отрезал хозяин собаки.

— Что случилось? По какому поводу собрание?

Властный окрик заставил всех обернуться. Настя обмерла. К Антону подошёл милиционер. Зычный голос совсем не вязался с его невзрачной внешностью и, казалось, достался ему по ошибке. Блюститель порядка был невысок ростом, но в его взгляде сквозила такая уверенность, что он невольно внушал почтение.

Все наперебой заговорили:

— Попрошайничает…

— Пионер называется. Только позорит…

— В школу сообщить…

— И родителям…

— В отделении разберёмся, — козырнув, коротко пообещал участковый.

— Смотрите, чтоб не убежал. Ишь, ужом вертится, — предупредил пожилой, передавая Антона, что называется, с рук на руки.

Положение было критическим. Настя бросилась на защиту Антона.

— Пожалуйста, отпустите его. Он пошутил, — взмолилась она.

— Так вы вместе? — спросила толстуха и, уперши руки в боки, уставилась на Настю: — А ещё девочка. На вид чистенькая, а сама чем промышляешь. И не совестно?

— Тьфу! Совсем стыд потеряли, — сплюнула старушка.

— Мы больше не будем, честно. Это же просто шутка, — попытался отговориться Антон, но умилостивить милиционера ему не удалось.

— Расходитесь, расходитесь, товарищи, — скомандовал тот толпе и повёл ребят в отделение.

Нельзя сказать, что Антон не подумывал о побеге, но, судя по всему, участковому тоже приходила в голову такая мысль, потому что он на всякий случай подхватил под локоть и «сообщницу». Птицей-тройкой они направились в участок.

Отделение милиции находилось в том же здании, где и раньше, вернее, где оно будет располагаться позже. Это было всё то же унылое двухэтажное здание, только вместо привычного скопления машин возле него стоял жигулёнок шестой модели и два уазика с красно-синей полоской на корпусе.

Дежурный окинул ребят любопытным взглядом.

— Семёныч, кого это ты привёл?

— Да вот, попрошайничали возле универсама.

— А по одежонке не скажешь, что цыгане, — удивился дежурный.

— Вот-вот. Надо разобраться, откуда такие птенцы залетели.

Его слова звучали зловеще. Путешественникам во времени стало не по себе. После солнечной улицы коридор, освещённый неоновыми лампами, казался особенно мрачным. Участковый пропустил ребят вперёд и конвоиром следовал за ними, отрезая путь к бегству.

— Накаркал, — буркнул себе под нос Антон.

— Что? — тихонько переспросила Настя.

— Директор накаркал. Сказал, что следующий этап для меня — милиция. И вот, пожалуйста.

Обстановка кабинета поражала одновременно аскетизмом и излишеством. Тройке потёртых столов и видавшему виды шкафу было явно тесно в этой комнатушке. Стулья для посетителей неприкаянно стояли на свободном пятачке посередине кабинета. При необходимости их можно было развернуть к любому из столов. Всюду, включая подоконник, были навалены кипы бумаг и распухшие от документов скоросшиватели, что ещё больше усиливало впечатление тесноты.