- Подожди, - он отложил палочки и явно собирался с силами, чтобы что-то сказать. – Если Ксюша выберет его, то я её отпущу.

- Ты дебил, Леонов, - я покачала головой и со свистом выдохнула. Даже люди вокруг обернулись. – Как можно так просто отпускать девушку? Видимо, ты не настолько хочешь быть с ней, раз готов сдаться. Что за парни пошли?!

Моему возмущению не было предела. А самое главное: слышать это от Леонова, красавца, умника, обаятельного парня, которому море по колено. Просто невыносимо. Честно, не сиди он напротив, я бы ударила его. Такой, сочный подзатыльник. Потому что это бред! Нет, ну, вы видели это вообще? Да я, обычная девушка, не смогу так просто отпустить парня, который меня, сука, добивается. Неужели это так трудно понять?

Я была в негодовании. Искры метала в Леонова. И знаете, что делал он? Спокойно жрал свои роллы. Гадёныш. Как можно сидеть с такой мордой и запихиваться этим рисом и рыбой, когда я тут готова сжечь тебя дотла взглядом. Ирод, мать твою!

- Я сейчас подавлюсь, - он с трудом прожевал очередной шедевр японской кухни и улыбнулся. Нет, не улыбнулся, а даже усмехнулся. Он что, издевается? – Ты бы себя видела. Я бы не был так спокоен, если бы не увидел в пределах ста метров огнетушитель.

- Это розыгрыш, да? – мой гнев страшен, Леонов.

- Провокация, если говорить точнее, - он протянул мне салфетку, иначе мои ногти растерзали бы собственную кожу ладоней.

- На кой хрен ты это сделал?

Вопрос риторический и вызван исключительно злостью. Я понимала, зачем ему это. Более того, где-то в глубине души одобряла и уверена, поступила бы так же на его месте. У Леонова были девушки-подруги – он же человек компанейский, очень дружеский и приятный. Если хотя бы пятая часть из них не влюблена в него, то это уже победа. Можно предположить, что ни с кем из них он не мог поговорить на такую тему. Или дело в Кравец. Я ведь её чуть ли с не пелёнок знаю. И да, при всём при этом, такой подставы с практикантом совершенно не ожидала. Так уж сложилось, что по глупости она забыла наше обещание, если вдруг какой-то из парней понравится нам обоим, как в случае с Леоновым было. Тут сыграл нюанс: когда Кравец влюблялась окончательно, она была уверена, что Егор мне не нравится. То есть правило не работает. А додуматься, что этот мажор может нашу дружбу расстроить, не судьба. Ну, вот, теперь ей не судьба вмешиваться в мою судьбу. А мне? Да, мне можно. Я ведь не влюблялась в мужика, которого она ненавидит. Пусть и втайне влюблена. Но не об этом сейчас.

Мне очень хотелось, чтобы разговор ушёл подальше от Егора. Я не готова ещё с улыбкой воспринимать его и всё, что было между нами. Да, тот поцелуй я ещё помню. А ещё помню попытку изнасилования. И своё состояние накаченной морфином. И как он позвонил мне, якобы Лене, и сказал, чтобы я вызывала скорую для него. И для его передоза. А потом были выяснения отношений. Тревога, которая была на лице, когда я лежала в квартире Саши и Ани, распластавшись на полу. Потом были снова поцелуи, снова ругань, снова поцелуи, снова ругань. Взгляды, обжигающие своей похотью и ненавистью, которые чувствовались бы даже по разные стороны огромного стадиона. А потом снова были разговоры. Я успокаивалась и снова приходила в ярость. Да уж, история, достойная не одного пособия по отношениям.

А помнишь, как он не касался тебя губами? Не целовал никогда. Только дыханием, только взглядом, только телом. Он напоминал о себе, о своём величии, о своей власти надо мной. Как там, «в мои сети попадали не только молоденькие девушки»? Что-то такое было. Мол, он и с женщинами старше встречался, влюблял в себя, а потом бросал. По какой причине – не рассказывал. «Не суй нос в мою личную жизнь, Скавронская». Да-да, не сую. Я просто внедрилась в неё, Егор Дмитрич. Всего-навсего. Потому что вы меня впустили. Причём, пустили тем же путём, что и Лену. Дерзкая, женственная. А, точно. Вы называли её женственной, женщиной – то, чего у меня нет. То ли ещё, то ли уже. Называли её яркой. Или это Аня называла её так. А я – блеклая, по сравнению с вами. А вы блеклый, по сравнению с ней. Были. В университете. Пока активистка Леночка завоёвывала внимание старших, заводила связи и утверждала свой авторитет. А потом брала тебя с собой на встречи и сходки, чтобы и ты вклинивался в этот мир. И спасала твою шкуру, когда ты косячил, когда ты писал работы на заказ. Твою жопу она частенько, думаю, доставала из бурлящего котла. Знаешь, я понимаю, почему ты в неё влюбился. Она твоя спасительница. Твой проходной билет в жизнь. В общество. Не студенты, не окружение, не сверстники. Ты всегда чувствовал себя выше этого. Как и я, пожалуй. Можно ли сказать, что теперь я использую тебя? Хах, а точно. Я, по твоему утверждению, блеклая. Ты – яркий. Значит, не я Лена, а ты. А я – это ты. Не заметил этой иронии судьбы? Ты ведёшь себя со мной так же, как она с тобой. Это месть. Ты жаждешь мщения, возмездия. Видимо, девушка из неё была так себе.

- О чём думаешь?

Костя стоял со мной на остановке. Посадить меня на маршрутку вызывался сначала, а потом уехать сам. И всё равно, что его транспорт, который довезёт домой, уже дважды проходил. Что поделать, если до меня добраться тяжелее, чем ему до своей окраины?

- Да, так, хронологию событий восстанавливаю в памяти, - я иронично усмехнулась, всё ещё смакуя собственные мысли. – Ты никогда не замечал, что наша жизнь циклична?

- Какие на тебя мысли серьёзные находят после целого дня в торговом центре, - он засмеялся и кивнул мне. Моя маршрутка.

Он прав. Такие несвойственные мысли. На самом деле наоборот. После физического истощения я чувствую себя гораздо лучше эмоционально, чем от безделья. Давно мне не было настолько хорошо. Вернее, моим мыслям в голове. Они прямо свежи и бодры, я вам скажу.

Ехать в маршрутке с кучей покупок – это ещё ничего. А вот как эти подарки скрыть от семьи? Хорошо Косте – Ксюша живёт не с ним, и свой свёрток он может легко спрятать дома. А мне надо подумать, куда это всё девать. Признаться, я совершенно не думала, как это спрятать после покупки. Ехала только за подарками, а не за тем, чтобы прятать. В камеру хранения отдать до завтра? Пока все будут по делам, пронесу домой. Как раз после учёбы смогу провернуть. Или отвезти Ярославу? Или Ксене? Чёрт. Вопрос.

И он решился телефонным звонком. Правда, достать мобильный было трудно. Считай, нереально. Куча пакетов, все пальцы заняты, а пассажиры оглядываются и смотрят на меня. Звонок раздавался на всю маршрутку и перекрикивал немного радио водителя. С большим трудом, попросив соседку придержать мои покупки, чтобы те не упали на пол и не проехали под ногами остальных людей, я достала из кармана телефон.

- Ты сейчас где?

Я была удивлена, как звонившим, так и вопросом, заданным этим человеком. Кравец, слишком обеспокоенная и какая-то озадаченная, явно хотела со мной что-то обсудить. Как я поняла, не просто обсудить, а непременно с глазу на глаз. Что там произошло, не знаю, но не вижу смысла не пользоваться этим подарком судьбы. Тем более, по обычаю, я все новогодние подарки оставляла у неё. Живёт недалеко, секреты хранить умеет, а если принести её маме шоколадку, то и она не выдаст меня моей маме.

- Встреть меня на остановке, там и поговорим, - на моё предложение Кравец согласилась и тут же положила трубку. Чтобы собраться, у неё минут 10-15, не больше. Хотя я не Костя, чтобы для меня наряжаться.

Когда маршрутка подъезжала к моей остановке, меня уже ждали. Ксеня, одетая в тёплое зимнее пальто с шапкой на голове и перчатками на руках, выхватила мои покупки, пока я спускалась по ступеням. Она пришла раньше, чем я думала и порядком замёрзла. Но по её лицу нельзя было понять, о чём пойдёт разговор.

- Привет, - она постаралась улыбнуться, чтобы хоть как-то загладить существующее между нами напряжение. – Подарки своим?

- Не только, - я забрала часть пакетов, где-то половину, и не спеша пошла следом за ней. – Ты хотела поговорить.

- Да, я помню. У меня никого дома нет, поэтому идём, спрячем их, а после выпьем чаю.