Когда все было окончено, он отложил клинок и отступил на шаг, любуясь своей работой.

Бэлок обмяк, тяжело дыша.

– Не сутулься, – скомандовал Атос, с удовлетворением наблюдая, как Бэлок сопротивляется распоряжению, содрогаясь всем израненным телом, но затем все же выпрямляется. В глазах мальчика горела ненависть – жгучая, как никогда, но его тело принадлежало теперь Атосу.

– Что случилось? – спросил бледный король.

Вопрос был обращен не к мальчику, а к Холланду, который появился в дверях. Антари окинул взглядом всю сцену – кровь, чернила, истязаемый простолюдин, – и на его лице отразилось нечто среднее между холодным удивлением и безразличием, словно это зрелище нисколько его не задевало.

Но это была ложь.

Холланду нравилось прикидываться черствым, однако Атос знал, что это всего лишь хитрость. Хотя Антари притворялся бесчувственным, вряд ли он мог устоять перед эмоциями и болью.

– Ёс-во тач? – спросил Холланд, кивая на Бэлока. – Вы заняты?

– Нет, – ответил Атос, вытирая руки темной тряпкой. – Думаю, на сегодня мы закончили. Так в чем дело?

– Он здесь.

– Понятно, – Атос отложил полотенце и взял белый плащ, висевший на стуле. Он плавным движением набросил его на плечи и застегнул фибулу. – Где он сейчас?

– Я доставил его к вашей сестре.

– Что ж, будем надеяться, она еще не обглодала его косточки.

Атос повернулся к двери, заметив при этом, как Холланд снова перевел взгляд на мальчика, распятого на металлической рамке.

– Что мне с ним делать? – спросил Антари.

– Ничего, – ответил Атос. – Куда он денется.

Холланд кивнул, но, прежде чем отпустить его, Атос поднес ладонь к его щеке. Холланд не отпрянул и даже не напрягся от прикосновения бледного короля.

– Ревнуешь? – спросил король.

Оба глаза Холланда, зеленый и черный, спокойно, не мигая смотрели в глаза Атоса.

– Он страдал, – тихо добавил Атос. – Но не так, как ты, – он приблизил губы к самому уху Антари. – Никто не страдает так красиво, как ты.

В глазах Холланда полыхнули злость, боль, непокорность. Атос торжествующе улыбнулся.

– Нам пора, – сказал он, убирая руку. – А не то Астрид проглотит нашего юного гостя целиком.

Астрид поманила его к себе.

Келлу хотелось положить письмо на узкий стол между тронами и уйти, сохраняя дистанцию, но бледная королева протянула руку за посланием и коснулась Келла.

Рука Астрид скользнула поверх письма и обвила запястье Келла. Он инстинктивно отшатнулся, но королева лишь крепче сжала руку. Кольца у нее на пальцах блеснули, и воздух наэлектризовался, когда она произнесла слово. По руке Келла пробежала молния: он почти мгновенно ощутил боль и разжал пальцы, выронив письмо. В крови вскипела магия, готовая действовать и защищать, но он подавил этот порыв. Астрид играла. Ей хотелось, чтобы он, Антари, сопротивлялся, поэтому Келл заставил себя этого не делать, даже когда ноги подкосились от испорченной, темной, противоестественной силы.

– Мне нравится, когда ты стоишь на коленях, – тихо сказала Астрид, отпуская его запястье. Келл уперся ладонями в холодный каменный пол и судорожно вздохнул. Астрид подхватила с пола письмо и положила на стол, после чего опустилась обратно на трон.

– Надо оставить тебя у нас, – добавила она, задумчиво постукивая пальцем по кулону, висевшему на шее.

Келл медленно встал на ноги. Рука отозвалась тупой болью.

– Зачем? – спросил он.

Астрид оставила в покое амулет.

– Просто мне не нравятся вещи, которые мне не принадлежат, – сказала она. – Я им не доверяю.

– А вы вообще чему-нибудь доверяете? – парировал Келл. – Ну или кому-нибудь, раз уж на то пошло?

Королева посмотрела на него, и уголки ее бледных губ поползли вверх.

– Все замурованные в мой пол кому-то доверяли. Теперь я ступаю по их телам, когда иду пить чай.

Келл поскосился на гранитную плиту под ногами. Конечно, ходили слухи о тусклых вкраплениях в блестящем белом камне…

Как раз в эту минуту у него за спиной распахнулась дверь. Келл обернулся и увидел, как в зал размашисто вошел Атос. Холланд отставал от него на пару шагов. Атос был точной копией сестры, только плечи были шире, а волосы – короче. Во всем остальном, включая цвет кожи, крепкие мышцы и жестокость, они были похожи, как две капли воды.

– Мне доложили, что у нас гости, – весело сказал Атос.

– Ваше высочество… – Келл склонил голову. – Я как раз собирался уйти.

– Так скоро? – удивился бледный король. – Останься и выпей с нами.

Келл замялся. Одно дело – отклонить приглашение принца-регента, и совсем другое – отказаться от приглашения Атоса Дана.

Атос усмехнулся над его нерешительностью.

– Смотри, как он разволновался, сестрица.

Келл понял, что Астрид встала с трона и подошла к нему, только когда она провела пальцем по серебряным пуговицам его куртки. Хотя Келл и был Антари, в присутствии Данов он чувствовал себя мышью в окружении змей. Он взял себя в руки и не отпрянул от руки королевы во второй раз, чтобы ее не провоцировать.

– Я хочу оставить его у себя, братец, – сказала Астрид.

– Боюсь, соседняя корона будет недовольна, – вздохнул Атос. – Но он останется выпить. Правда, мастер Келл? – Келл непроизвольно кивнул, и Атос расплылся в улыбке, а зубы его сверкнули, словно острые ножи. – Великолепно. – Он щелкнул пальцами, и тут же появился слуга, который вперил в хозяина немигающий взгляд. – Стул, – приказал Атос. Слуга взял один, поставил за спиной у Келла и удалился, словно призрак.

– Сядь, – скомандовал Атос.

Келл остался стоять. Он смотрел, как король поднимается на возвышение и подходит к столу между тронами. Там стояли графин с золотистой жидкостью и два пустых стеклянных кубка. Атос взял один, но не наполнил из графина, а повернулся к Холланду.

– Иди сюда.

Прежде Белый Антари, отступивший к дальней стене и буквально слившийся с нею, несмотря на свои почти черные волосы и совершенно черный глаз, медленно и молча выступил вперед. Когда Холланд подошел к Атосу, король протянул ему пустой кубок и сказал:

– Режь.

Келла затошнило. Пальцы Холланда сначала дернулись к застежке на плече, но затем потянулись к руке, не прикрытой плащом. Когда он закатал рукав, оказалось, что вся кожа на плече покрыта шрамами. Раны у Антари обычно заживали быстрее, чем у других, – значит, они были действительно глубокие.

Достав из-за пояса нож, Холланд вытянул руку над кубком.

– Ваше величество, – поспешно сказал Келл. – Я не люблю кровь. Вас не затруднит налить чего-нибудь другого?

– Разумеется, – беспечно кивнул Атос. – Нисколько не затруднит.

Не успел Келл облегченно вздохнуть, как Атос вновь повернулся к Холланду, который уже начал раскатывать рукав. Бледный король насупился.

– Я сказал: «Режь».

Келл поморщился, когда Холланд снова поднял руку над кубком и провел ножом по коже. Порез был неглубоким – всего лишь небольшая царапина. Кровь потекла тонкой струйкой.

Атос улыбнулся, выдержав взгляд Холланда.

– Я не собираюсь растягивать удовольствие на всю ночь, – сказал он. – Жми сильнее.

Холланд стиснул челюсти, но повиновался. Нож глубоко вошел в руку, и густая темно-красная кровь хлынула в кубок. Когда он наполнился, Атос передал его сестре и провел пальцем по щеке Холланда.

– Можешь привести себя в порядок, – тихо и ласково сказал он, словно отец ребенку. Холланд ушел, и Келл обнаружил, что сидит на стуле, вцепившись в подлокотники с такой силой, что костяшки побелели. Он заставил себя разжать пальцы. Тем временем Атос взял со стола второй кубок и налил светло-золотистой жидкости.

Бледный король поднес кубок к губам и отпил, желая показать, что это безопасно, после чего снова наполнил его и предложил Келлу жестом человека, привыкшего к заговорам.

Келл взял кубок и поспешно осушил его, чтобы успокоить нервы. Напиток оказался легким, сладким и крепким и пился легко. Атос тут же налил еще. Сами Даны потягивали по очереди из своего кубка, и кровь Холланда окрашивала их губы ярко-алым цветом. «Сила – в крови», – подумалось Келлу, как только его собственная от алкоголя потекла по жилам быстрее.