Несмотря на это, правительство Чан Кайши жестоко преследовало крохотные организации Коммунистической лиги, считая их существование опасным прецедентом. Продолжались аресты. В середине октября 1932 г. был арестован Чэнь Дусю. Вслед за ним в застенки отправились почти все остававшиеся еще на воле активные деятели Лиги в Нанкине, Шанхае и других городах. Их обвинили в подрывной деятельности и образовании организаций, угрожающих безопасности Китайской республики. В апреле 1933 г. состоялся закрытый судебный процесс в Верховном провинциальном суде провинции Цзянсу, на котором Чэня приговорили к 13 годам тюремного заключения и 15 годам лишения политических прав. Пэн Шучжи получил тот же срок. Остальные члены ЦК отделались более мягкими приговорами. Все они находились в тюрьме до 1937 г., когда в изменившихся политических условиях, после нового нападения Японии на Китай, были амнистированы[198].
В 1933–1934 гг. предпринимались незначительные попытки продолжать агитацию с позиций, исповедуемых Троцким. Правда, именно в этот период к китайским деятелям присоединились два иностранца. Один из них — южноафриканец Френк Глэсс, приехавший в Китай как журналист, считал себя убежденным сторонником Троцкого. Он помогал изданию подпольной литературы, внося ежемесячно на это дело по 100 долларов (четверть своих доходов). Вторым был журналист-американец Гаролд Айзекс, установивший контакт с китайскими коммунистами в 1932 г. и издававший на английском языке журнал «Чайна форум» («Китайский форум»). Вскоре Айзекс, и ранее поддерживавший связь с оппозиционными коммунистами у себя на родине, окончательно разочаровался в Коминтерне, поддерживаемом китайской компартией. Он закрыл свой журнал, а всю типографскую базу передал сторонникам Троцкого. Несколько позже Айзекс опубликовал книгу о китайской революции, в основном написанную с троцкистских позиций[199].
Считая своим наиболее авторитетным китайским сторонником Чэнь Дусю, Троцкий не отказывался от контактов с представителями других групп китайских оппозиционеров-коммуни-стов, подчас соперничавших с Чэнем и даже враждовавших с ним. Троцкий переписывался и с членами коммунистической группы «Наше слово», и с группами китайских эмигрантов, убеждая их как можно скорее изжить разногласия и создать единую организацию. «Великая историческая миссия налагает на китайскую оппозицию исключительные обязательства. Мы все здесь надеемся, что китайская оппозиция очистится от духа кружковщины и поднимется во весь рост, чтобы оказаться на уровне стоящих перед нею задач», — писал Троцкий. Несколько раз к Троцкому обращался Нель Си (настоящая фамилия Лю Лосань) — член компартии Китая с 1921 г., являвшийся одно время генеральным секретарем Коммунистического союза молодежи Китая. В 1923–1926 гг. Лю Лосань был слушателем Международной Ленинской школы в Москве. Он поддержал объединенную оппозицию, а в 1929 г. встречался с Троцким в Турции, на Принкипо. По возвращении в Китай он основал общество «Октябрь», которое в 1931 г. объединилось с другими китайскими оппозиционерами-коммунистами. Нель Си убеждал Троцкого, что подлинные его сторонники не могут объединяться с Чэнь Дусю, так как последний стоит на позиции «демократической диктатуры».
Чэнь, действительно, заявил в какой-то момент, что Гоминьдан завоевал поддержку большинства населения, что коммунисты должны признать временное поражение и отказаться от партизанской войны в деревне, во что активно был вовлечен тогда стоявший на левом фланге борьбы Мао Цзэдун[200]. В официальной коммунистической прессе Чэня стали даже называть «правым оппортунистом». 22 августа 1930 г. Троцкий отвечал Нель Си, что на самом деле Чэнь занял «безупречную позицию» — он выступает за установление диктатуры пролетариата, ведущего за собой крестьянскую бедноту. Отдельное существование группы «Октябрь» Троцкий считал неразумным, «оттенки же касаются отчасти академических вопросов, отчасти тактических, которые будут уточняться по мере развития событий… Если такой выдающийся революционер, как Чэнь Дусю, порывает с официальной партией, т. е. подвергает себя исключению, и заявляет о своей солидарности с Интернациональной оппозицией «на 100 процентов», неужели же мы можем повернуться к нему спиной? Может быть, у вас много коммунистов такого роста, как Чэнь Дусю?».
В других странах Востока попытки создания групп сторонников Троцкого не привели к заметным результатам. В первой половине 30-х гг. троцкистское движение зародилось только во французской колонии Индокитай — в Аннаме, Тонкине и особенно Кохинхине (нынешний Вьетнам). Возникло оно не в результате раскола компартии или исключения из нее отступников, как это имело место в других странах, а в рамках Национальной партии независимости, сформированной индокитайскими студентами, учившимися во Франции, и имевшей скорее национальную, а не классовую основу. Перед отъездом в Париж два активиста этой партии — Та Тцу Тцай и Хуанг Ван Фуонг — сформировали в начале 1928 г. в Сайгоне революционную группу, а затем, уже во Франции, установили связь с Росмером. При его поддержке они организовали 22 мая 1930 г. демонстрацию перед резиденцией президента Франции, Елисейским дворцом, требуя независимости и объединения трех французских колоний Индокитая. Непосредственным поводом для демонстрации послужили репрессии французских колониальных властей после восстания местных солдат в индокитайском военном форте Йен-Бай. Восстание было жестоко подавлено. Военный суд вынес свыше 50 смертных приговоров. Полиция в Париже действовала не столь жестоко, тем не менее организаторы демонстрации были арестованы и признаны нежелательными для Франции лицами. Депортированные после этого выступления в Индокитай, студенты в январе — мае 1931 г. сформировали здесь группу под названием Ассоциация революционной молодежи, которая познакомилась с документами Интернациональной левой оппозиции, одобрила их и объявила себя составной частью этого течения.
Вскоре возникли и другие группы со своими малотиражными журналами. Различались они главным образом по вопросу о сотрудничестве с ВКП(б), но в принципе соглашались с точкой зрения Троцкого[201]. В апреле 1932 г. состоялась совместная конференция троцкистских групп, но усилия по объединению не увенчались успехом. Группы «Борьба» и «Октябрь» продолжали остро критиковать друг друга, обвиняли противников в оппортунизме и сталинизме, и единую организацию создать так и не удалось.
В конце 20-х — начале 30-х гг. мелкие и крохотные организации, течения и группы троцкистов возникли и во многих других странах. С рядом из этих течений и групп Троцкий вступал в переписку, пытался учить их уму-разуму в духе революционного большевизма, окрашенного собственными идеями перманентной революции. Все эти труппы и их деятели оставались незначительными по численности, были оторваны от массового рабочего движения, тяготели к расколам, потом к объединениям с вроде бы себе подобными, затем к новым расколам. Ни одно из этих течений не смогло перерасти рамок замкнутой сектантской группы, превратиться в полноценную политическую партию, которая обладала бы определенными, тем более существенными социальными связями, могла бы участвовать в парламентских или хотя бы местных выборах с надеждой на достижение минимального успеха, который выразился бы в получении мандатов.
С самого начала, как это обычно бывает с мелкими отколовшимися политическими единицами, внутри оппозиционных групп и между ними происходили острые столкновения по вопросам теории, догматики, организационных принципов и особенно личного руководства. Вокруг оппозиционных коммунистических групп терлось немало авантюристов, мошенников и даже агентов советских спецслужб. Соперничавшие маленькие политики стремились привлечь Троцкого в качестве своего защитника и арбитра, и он обычно охотно, хотя весьма осторожно, ввязывался во всевозможные конфликты и дрязги, пытаясь при этом сохранить позицию отца-примирителя. Эта роль, однако, редко ему удавалась, хотя окружавшие и смотрели на него снизу вверх, и он сам всячески поощрял такую иерархию, сочетая ее с внешним демократизмом, правда только до тех пор, пока дело не доходило до вопросов, которые представлялись ему принципиальными. В этих случаях демократизм внезапно исчезал и прилагались все усилия для того, чтобы во что бы то ни стало навязать свою волю.
