Снейп мог бы возмутиться такой наглости, прошипеть, что Поттеры не меняются и продолжают гнуть свою линию несмотря ни на что, но гриффиндорца, благоразумно умчавшегося куда-то по каминной сети, не было в зоне доступа, и напрасно сотрясать воздух Северус посчитал нецелесообразным занятием, к тому же — неблагодарным. Вместо этого он медленно подошел к магическим схемам и с интересом попытался разобраться в них. Увиденное впечатляло. Проект лабиринта поражал своими масштабностью и оригинальностью. Завидев несколько небольших, но значимых нестыковок, Северус не удержался и, резко вытащив из набедренного чехла палочку, несколькими пассами исправил ошибки, кое-где изменив рисунок магических линий. Проверив свою работу, он удовлетворенно хмыкнул и, развернувшись, направился в личные комнаты. Что ж, работа была действительно увлекательной, но если Поттер думает, что он сдастся так легко… разочарования ему не избежать.

***

Мистер Поттер не рассчитывал на быструю лёгкую победу и оказался прав. Две долгих недели Снейп держал оборону. Франсуа был на седьмом небе от счастья. Гарри дал ему карт-бланш на приготовление любых блюд, которые только придут ему в голову. Повар самозабвенно скупал все самые необычные продукты и редкие деликатесы. Помимо этого, в лаборатории появились даже те ингредиенты, которые Гарри знал только по названиям из книг, но на них требовалось разрешение аврората. Горничной в помощь была нанята вторая, и вещи теперь стирали и вымачивали в душистых травах. В большом зале стабильно появлялись всё новые и новые схемы. Последним шагом Поттера стала покупка восьми пергаментов, относящихся к раннему Средневековью, в которых были записаны несколько универсальных основ под лекарственные зелья и зелья трансформации человеческого тела. Пергаменты были аккуратно разложены на специальном полотне под стеклом с регуляторами постоянной температурой и влажности. О том, что это произвело впечатление на мизантропичного профессора, свидетельствовала выпавшая из рук стопка книг и просто непередаваемое выражение лица Снейпа. Гарри на всякий случай покинул лабораторию.

Это было вчера, сегодня же Гарри с наслаждением пил свой любимый травяной чай и завтракал. Дверь в столовую хлопнула так, как будто её пнули с ноги. Гарри продолжил невозмутимо жевать черничное суфле.

***

Снейп был зол. Нет, не так. Снейп был в ярости. И причиной тому, как в далеком-славном прошлом, был чертов Поттер. Он был везде и нигде одновременно. Его присутствие чувствовалось повсюду: в комнатах Северуса, в саду, в святая святых — личной лаборатории. Даже прием пищи теперь заметно отличался от обычного.

Гриффиндорец не надоедал своим присутствием, лишь систематически оставлял в коридорах магические схемы, а однажды и вовсе сделал Снейпу… презент. Очень дорогой презент, который тот не мог не оценить. Это выводило мужчину из себя. Он чувствовал к Поттеру что-то наподобие благодарности и при этом твердо осознавал, что его бывший ученик — предприниматель, причем достаточно талантливый. Стоит уступить - всё, конец сладкой жизни. А к хорошему, как известно, привыкаешь быстро. Но и продолжать в том же духе не было никакой возможности. Поттер, он в любом возрасте — Поттер. Всегда есть риск, что гриффиндорец вспыхнет и разворотит всю размеренную жизнь зельевара к дьяволу. А этого Снейпу очень не хотелось.

— Поттер, — отрывисто произнес он вместо приветствия. — Есть разговор.

— Да, мистер Снейп, я Вас слушаю, — сказал Гарри, сохраняя серьёзное выражение лица. Наконец-то! Впереди финальное сражение.

Как ни крути, Гарри привык добиваться того, что хотел.

Мысленно придушив поганца, Снейп твердо пообещал себе не сорваться, не накричать на выбешивающего его гриффиндорца. В конце концов, он взрослый человек, прошедший войну, пытки и двух манипуляторов-маразматиков с манией величия. Он вполне может себя контролировать, несмотря на бредовое заключение колдомедиков из Святого Мунго. И психика у него в порядке, никаких последствий от многочисленных Круцио. По крайней мере, никаких симптомов, указанных светилами магической медицины, он не заметил.

— Поттер… — он осекся, пытаясь настроить себя на вежливый, сухой разговор. — Мистер Поттер, я считаю, что Ваши действия в последние несколько недель вышли за рамки наших нейтральных соседских отношений.

Поттер помолчал некоторое время.

— Да, я понимаю, — вздохнул он.

— О, — несколько удивленно выдохнул Снейп, красноречиво выгнув бровь. — В самом деле?

— Да, я понимаю, сэр, - ответил мистер Поттер. — Я три года работал над проектом один, разумеется, у меня есть дизайнеры для доработок, конструкторские отделы и так далее. Но основную идею я вынашивал сам, дополнял, изменял. И тут совершенно неожиданно появляетесь Вы. После всего того, что я сделал, чтобы проект появился на свет, Вы отказались продавать мне землю. Мне некуда было деваться, и я был готов на всё, лишь бы справиться с этой ситуацией. Тогда я думал, что Вы — моя проблема. Но теперь… о нет, профессор, Вы не проблема, Вы — тот самый человек, которого мне не хватало. Вы дотошны, Вы стремитесь к совершенству, Вы уже подали мне несколько полезных идей. Этот проект — моё сокровище, моя жемчужина, я отдал ему душу. «Зеленые рукава», реконструкция старинных поместий, многое другое — да, я не жалел сил для них, но «Английский рай» — это другой уровень, это нечто большее, начало большего, если хотите. Я привёл этот проект в то состояние, когда все уже ждут, что я остановлюсь, потому что лучше, кажется, быть не может. Но я знаю, что может. Поэтому я совершаю не совсем логичные поступки в наших с Вами отношениях.

На секунду — целую секунду — Северус растерялся. Поттер говорил непривычно (с некоторых пор) много, горячо и с практически незаметным надрывом в голосе, практически незаметный, но он был. Мужчина был взволнован, взбудоражен, это сбивало с толку и, одновременно с этим, приносило теплое чувство понимания. Именно так себя чувствовал он, Северус Снейп, когда рассказывал очередному скучающему лаборанту о его будущей работе. Именно то горькое чувство разочарования он испытывал, когда вглядывался в пустые незаинтересованные глаза очередных первокурсников. Понял, наконец, Поттер, как тяжело, когда приходится объяснять, казалось бы, очевидное?

— Возможно, сейчас Вы ждете от меня восторженных криков радости, что именно я подошел Вам в качестве сотрудника, — ухмыльнулся он. — Но вынужден Вас разочаровать — мне это неинтересно. Поймите наконец, мистер Поттер, Земля вокруг Вас не вращается.

— Я не ожидал восторженных криков, сэр, — твёрдо сказал мистер Поттер. — Но проблема в том, что это Вы стали инициатором этой ситуации. Если Вам так уж неинтересна работа, которую я предлагаю, почему Вы вообще захотели понять, чем я занимаюсь? Зачем начали давать советы, зачем делали исправления в схемах две недели подряд? Вы скажете, что не обязаны что-то говорить, но в данной ситуации, боюсь, этот подход не сработает. Я прошу Вас объясниться.

— Это же элементарно, Поттер, — издевательски протянул он. — Из чистого любопытства. Иногда мне бывает скучно молчать днями напролет. Хотя я планирую завести попугая, и Ваши услуги мне больше не понадобятся.

— Восхитительно, мистер Снейп, я так и представляю себе эту чудесную ситуацию, как Вы разговариваете с моими схемами, — ядовито заметил мистер Поттер.

— А, то есть себя за собеседника Вы уже не считаете, да, мистер Поттер? Как самокритично, — прошипел зельевар в ответ.

— Ну что Вы, как Вы деликатно заметили, даже общество попугая предпочтительнее… По-видимому, я удерживаю Вас насильно от общения через камин с вашими многочисленными более разумными знакомыми. Но постойте-ка? Камин находится через двадцать метров от нас.

— Это, Поттер, выходит за любые рамки, — тихо и четко проговорил Северус, холодная ярость душила горло. — Если Вы не можете найти в себе силы справится с таким масштабным проектом в одиночку…

— Не Вам судить меня, сэр. Вы талантливый маг, от Ваших действий в войну зависело много жизней. Но шпион — это профессия одиночки. Создание строительных проектов — совсем другое дело. Даже основатели Хогвартса работали сообща. Я не могу позволить себе такого. Я сквиб. А даже если бы и не был им, я не великий маг. Мои фантазии были бы пустым звуком, рисунком, бумажкой, если бы я не смог заинтересовать других, не смог создать команду.