— Ммм, — маг с неохотой оторвался от шоколадных на вкус губ партнера и назидательно заметил, — для этого нужен особый талант.

— Или опыт, — не согласился Гарри. — Знаешь, мне всё больше импонирует идея про секс в общественных местах.

— Ты как подросток, Гарри, — низким голосом произнес зельевар, ненавязчиво ведя пальцами по каемке воротника, в миллиметрах от шеи любовника, — тебе всегда мало.

— А тебе нет? — хрипло ответил юноша.

— А я собираюсь использовать шанс с умом и выпить чаю, — с легкой полуулыбкой на губах, зельевар щелкнул любовника по носу и прошел за кассу, туда, где предположительно находился столик.

Молодой человек покачал головой и, улыбаясь, направился в сторону кокосовых тянучек.

***

— Северус, ничего в этом нет. Такой хороший вечер!

— Нормальные люди совершают прогулки в лесу или парке, а не по оживленной улице, — проворчал зельевар.

— Это очень хорошо, что ты заговорил про природу. Я скажу Тедди, что мы всё-таки поедем в Годрикову впадину.

— Ты восстановил дом или отстроил новый? Когда я видел его в последний раз, он осыпался буквально на глазах, — хмыкнул Северус, провожая особо пристально вытаращившихся на них людей ледяным взглядом.

— Я восстановил родительский дом, а Гермиона помогла расширить пространство некоторых комнат. Кроме того, выкупил достаточно большой участок земли, в том числе, часть леса, так что там достаточно места и для больших праздников, во время которых мы ставим шатры, и для семейного отдыха — в доме господствует деревенско-холостяцкий стиль. Я лишь слегка изменил прежнюю обстановку и вуаля: в меру уюта, в меру уединения, в меру тишины и много пространства.

— А поле для квиддича ты там, случайно, не построил? — беззлобно пустил шпильку мужчина.

— Нет, всего лишь отвлекающие чары, — абсолютно серьёзно ответил молодой человек. — Ну и смягчающие падение — после того, как в прошлом году свалился на черепичную крышу.

Лишь чудом Северус не споткнулся на ровной дороге.

— Поттер!

— Что? — невозмутимо сказал он. — Тедди говорил, ты знаешь.

— Это не умаляет твоей абсолютной безбашенности и совершенно наплевательского отношения… — Северус на мгновение застыл, напрягшись всем телом, крылья его носа затрепетали, глаза расширились — все внутри кричало об опасности. Мужчина оказался быстрее меньше чем на секунду — дернув на себя Гарри и почти упав вместе с ним на какого-то тучного мага, он заметил лишь пролетевшую мимо них зеленую вспышку, прямо на том месте, где чуть ранее стоял гриффиндорец. Раздался многоголосый женский вопль.

— Твою мать, — выругался Гарри. — Уходим!

Но не успел он активировать портключ, как Северус отпустил его и развернулся в другую сторону.

— Уходи один, — резко бросил мужчина и, выудив из чехла на поясе палочку, устремился по предполагаемой траектории выпущенного кем-то непростительного заклинания.

Не мешкая, Гарри активировал сигнальную монету. Через три секунды рядом с ним возник Виктор.

— Авада в меня, Северус побежал в ту сторону, — Гарри указал рукой в нужном направлении.

Виктор кивнул и рванул следом. Гарри ничего не оставалось, как активировать порт-ключ: если у злоумышленника был напарник, то он мог напасть в любой момент, а это означало, что все меры защиты были бы напрасны.

***

Свернув за угол, Северус выставил перед собой палочку и осмотрел мрачный закоулок. Это был один из проходов на Лютный, и он пустовал. Абсолютная тишина. Сделав несколько пассов палочкой, зельевар раздраженно заскрежетал зубами и резко повернулся на каблуках, неожиданно натыкаясь на Виктора Крама.

— Ничего? — спросил молодой человек.

— Абсолютно, — процедил мужчина. — Гарри?

— Уже должен быть в квартире. Я мельком увидел, как он активировал порт-ключ.

— Хорошо, — с видимым облегчением выдохнул Северус, чувствуя, как начинают подрагивать руки.

— Следов нет, ничего? — ещё раз уточнил Виктор.

— Я все проверил, заклинание не нашло даже волоска — убийца хорошо подготовился, — раздраженно и устало произнес маг, чувствуя себя совершенно опустошенным.

— Тогда, сэр, я очень рекомендую Вам отправиться сейчас домой, нам не стоит афишировать свои действия больше, чем мы уже успели. Все дальнейшие разговоры при личной встрече, — спокойно сказал Крам. — Всего доброго.

Молодой человек аппарировал.

Рассеянным взглядом осмотрев пустое пространство, где только что исчез болгарин, Северус на мгновение замер, до белых пятен сжимая кулаки и собирая воедино в панике разбежавшиеся внутри себя мысли. На еще более оживленную улицу он выходил с каменным выражением лица и почти сразу же был перехвачен отрядом авроров.

***

Вырваться из лап бравых и дотошных представителей закона Северус смог лишь через полчаса или около того. Все это время его съедало беспокойство за партнера, поэтому он с явным удовольствием поставил подпись под своими показаниями и шагнул в камин, чтобы через несколько томительных мгновений оказаться в почти родном холле.

Гарри, который сидел всё это время на кушетке рядом со входом в большом зале, затушил сигарету.

— Ты как? — бесцветно спросил он.

Зельевар открыл рот, чтобы ответить, но горло сжалось, и он был не в силах вымолвить и слова. Лишь с трудом сглотнув, мужчина медленно направился к любовнику и с трудом прохрипел:

— Отвратно, — быстро осмотрев юношу на наличие возможных повреждений, маг прикоснулся пальцами к плечу Гарри. — Ты не ранен?

— Нет, — юноша перехватил его руку и сжал. — Я же первый бегу с поля боя, кто мне навредить успеет.

Выпустив руку мужчины, Гарри прикурил ещё одну сигарету.

— Не нужно, — мужчина перехватил никотиновую палочку и затушил ее о пепельницу, прижимая освободившиеся пальцы к губам. — Не говори так, ты через многое прошел.

— Но это правда, — молодой человек избегал смотреть магу в глаза. — Я даже ничем не могу помочь, могу только прятаться, чтобы всем не приходилось отвлекаться на меня. Нам действительно не стоит появляться в людных местах.

— Не смей, Гарри, — твердо произнес зельевар, подцепляя пальцами подбородок любовника и устанавливая зрительный контакт. — Ты заслужил жить так полноценно, как можешь и хочешь сам. Ты единственный, кто пережил две Авады, зачем искушать судьбу?

— А зачем ты искушаешь судьбу вместо меня? Или другие… Я делаю, всё что могу, но на передовую идёте вы, а я сижу за вашими спинами. Это тяжело, Северус, — Гарри ответил, не вырываясь, но и не делая движения навстречу. — Вы не меньше моего имеете право оставаться живыми и здоровыми.

— Это не важно: кто кого защищает. Разве у тебя возникали такие мысли, когда ты шел сдаваться Волдеморту? — зельевар нахмурился. — Ты делаешь все, что можешь. Этого достаточно, ты понимаешь? Без тебя не было бы нас и нашего будущего.

— Так должно было быть и дальше. Я должен был стать аврором и продолжать стеречь наш мир наравне с другими. Я должен быть в авангарде. Не Луна и Гермиона, которым больше идёт заниматься умственной работой, чем мне. Гарри Поттер, сидящий в библиотеке месяцами, разве это не смешно, Северус? — Гарри невесело рассмеялся. — И ты… Ты должен заниматься гениальными открытиями, а я должен тебя защищать. Потому что ты умный и настоящий учёный, а я так, на энтузиазме. Ты и так очень долго защищал меня и всех нас. И когда шёл к Волдеморту — тоже не думал, что твою работу должен сделать кто-то другой. Так что заслужил, чтобы больше ничто не тревожило твой покой.

Мужчина вздохнул. Иногда этот мальчишка был совершенно невыносим.

— Гарри, ты слишком много думаешь об этом, — он сел рядом с ним на кушетку и сжал обе его ладони в своих руках. — Я всегда осознавал, что жизнь — это борьба, и я должен буду рвать зубами, чтобы выжить, даже если Волдеморт чудом сыграет в ящик. Все повернулось, как повернулось, пусть и не такое будущее мы все представляли для тебя, но Гарри Поттер остается Гарри Поттером, это не изменить, как и наши… чувства к нему. Стань ты хоть горным троллем, и все твои друзья все равно защищали и любили тебя, это естественно. Никто никому ничего не должен. Тем более ты, Гарри… Аврорат, серьезно? Еще не наигрался в войну? Возможно, судьба предложила тебе лучший вариант, — осторожно произнес зельевар, поглаживая большими пальцами холодные ладони. Он ошибся, когда думал, что происходящее опустошило его — в груди медленно клокотали старательно давимая паника и беспокойство за любовника, что вылилось почти в жизненно необходимую жажду прикосновений.