Мужчина помедлил, мысленно прикидывая что-то.

— Хорошо, — наконец решился он. — Но я соглашаюсь только ввиду своего нетрезвого состояния.

— Хитрец, — Гарри перевернулся на спину и с наслаждением потянулся. — Начинай.

Мужчина невольно проследил взглядом изгибы обнаженного тела любовника и усмехнулся.

— Правда или действие?

— Пусть будет правда, — ответил тот, кладя руки под голову.

— Хм, — мужчина еле заметно приподнял уголки губ. — Твой первый любовник?

— Если ты говоришь о любовниках мужского пола, то это был Рон. Правда или действие?

— Правда.

— Хм, что бы у тебя спросить? — на губах у молодого человека блуждала улыбка. — Впрочем, ты знаешь, я бы тоже не отказался узнать твоего первого любовника или любовницу.

— Розалинда. Сейчас ты можешь знать ее под фамилией Забини, — невозмутимо ответил зельевар. Пока вопросы были приемлемыми. Что-то ему подсказывало, что лишь пока. — Правда или вызов, Гарри?

— Правда, Северус. Давай, задай мне какой-нибудь хитрый вопрос, — подначил юноша.

— Меня все еще не оставляет мысль о твоем первом опыте. Всегда думал, что мистер Уизли испытывал определенные чувства к нынешней супруге с самого пубертатного периода.

— Это так и есть. Всё произошло немного неожиданно. В то время мы скитались, искали крестражи… Мы не знали, что нас ждёт дальше. Ощущение тоски, безысходности… Какого-то пробирающего до костей холода, который не уходил. Я не могу сказать, кому первому в голову пришла эта мысль, но в один вечер, наполненный молчанием, как и предыдущие, нас захватило это чувство. Мы испытывали такое желание жить, понять, успеть хоть что-то. Так что мы это сделали. Все втроём.

— О, — Северус отвел взгляд. Он и не думал, что за этим могло скрываться нечто настолько хрупкое и личное. Всему виной чертов алкоголь. — Что ж, опережая вопрос, я выберу действие.

— Было бы здорово, если бы ты продекламировал что-нибудь или почитал, пока я буду растягивать тебя.

— Что? Черт, — Северус даже соизволил покраснеть, судя по ощущениям легкого жжения на шее. — Поттер, ты редкостный извращенец.

— Угу, но, уверен, тебе понравится. Мы можем заняться этим потом, если хочешь.

— Пожалуй, — с еле заметным облегчением выдохнул мужчина. Он не был против этой… фантазии партнера, но к ней определенно нужно было подготовиться. — Итак, правда или вызов?

— Пусть будет правда.

— Самое необычное место, где ты занимался сексом?

— Эээ, Северус, ты точно хочешь это знать? — Гарри чувствовал, как краснеют щёки.

— Конечно нет, — ядовито ответил маг. — Я заинтересован лишь в озвучивании вопроса, но никак не в ответе.

— Сам напросился. Ночью в отделении какого-то банка в России в окружении пяти горшков с венгерским сортом Мимбулус Мимблетония и припаркованным в километре на север драконом.

Брови Северуса приподнялись в изумлении.

— Не думаю, что хочу знать, как ты к этому пришел.

— Я же говорил. Правда или действие.

Наученный опытом прошлого выбора, мужчина не задумываясь, бросил:

— Правда.

— Северус, расскажи, какое самое стыдное или пошлое зелье ты варил для соблазнения, секса и тому подобного?

— Глинтвейн, который можно было использовать в качестве смазки. С помощью заклинания.

— Вау, да Вы затейник, мистер Снейп! Мне интересно, кого Вы так коварно поджидали на огонёк, — Гарри вновь перевернулся на живот и выудил из вазы сливу.

— Это уже другой вопрос, на который я точно не отвечу, — осадил его маг. — И прикройся уже, Поттер!

От неожиданности молодой человек подавился.

— Северус, ты чего? Я ж всегда так лежу. Тебя это раньше не смущало.

Невозмутимо поправив шкуру, лежащую на коленях, маг беззлобно прорычал:

— Правда или вызов, Поттер-р.

— И опять правда. Давай, Северус. Смути меня.

— Это игра превращается во что-то запретное, Гарри, — низко произнес мужчина. — О чем ты думаешь сейчас?

— Я ни о чём особенно не думаю, поэтому отвечать нечего и скучно. Пусть будет действие.

— Как насчет корсета на Вашем молодом гибком теле? — зельевар одним лишь взглядом бросал вызов. — В любой названный мною день.

— Что-о? — Юноша подскочил. — И он ещё меня извращенцем назвал. Вот, где всё самое горячее было, а я, дурак, разговоры разговаривал. Впрочем, деваться некуда, выбора нет.

Про себя Гарри с изумлением обдумывал эту возможность. Пока он не мог представить себя в корсете, с другой стороны…

— «Любое желание», — повторил мужчина слова любовника, осклабившись. — Считай это извращенной фантазией на старости лет.

— А я и не отказываюсь, — хихикнул Гарри. — Просто не рассматривал такой вариант.

— Теперь у тебя есть пища для размышлений, — зельевар коварно усмехнулся, мстительно предвкушая сцену, когда Поттер будет выбирать корсет и делать заказ на свое имя. О, или, быть может, он посвятит в это одну из своих подруг, чтобы та помогла ему с покупкой.

— Итак, Северус, правда или действие? — Гарри вышел на тропу войны.

— Правда, — маг расслабленно откинулся на меха.

— Колись, откуда ты пришёл такой пьяный? — молодой человек сел и пристально уставился на Северуса.

Мужчина неосознанно напрягся.

— Я уже уведомил тебя, что навещал друзей.

— Что за друзья? — Гарри нетерпеливо похлопал себя по голым пяткам.

— Это допрос?

— Это игра «правда или действие». Ты сам согласился на правду, — напомнил юноша.

— Тогда я хотел бы перейти к действию, — произнес маг, недовольно поджимая губы.

— Северус, меня это интригует. Что там за друзья такие, что ты даже не говоришь о них? — молодой человек с возрастающим вниманием рассматривал эмоции, которые мелькали на лице любовника.

— Действие, Поттер, — отрезал зельевар.

— Вот как? Ну ладно, — Гарри чувствовал раздражение от упорства мужчины. Однако своего упускать не собирался. — Действие, так действие. Я давно, Северус, мечтаю о твоих нежных губах на своём члене.

Потрясенно выдохнув, маг качнул головой.

— Нет.

Гриффиндорец некоторое время молчал.

— Почему? — тупо переспросил он. В животе рождалось какое-то противное чувство. Словно ему только что влепили пощёчину, а он никак не мог понять, за что.

— Я… — Северус чувствовал, как жар распространяется по плечам и шее, но ничего не мог поделать со своим смущением. — Я не хотел бы говорить об этом.

Говорить стало как будто нечего. С одной стороны, Гарри ощущал неприятное чувство от того, что его отвергли, словно он предложил что-то грязное. С другой — любовник имел право отказать ему, если какое-то действие было неприемлемо. А это так и было, раз он говорит «нет» второй раз. С третьей — алкоголь в крови молодого человека горячил его и нашептывал, что нужно разозлиться и раскричаться, ведь он готов дать Северусу всё, а тот отказывает ему в такой малости. И, наконец, в-четвёртых — румянец мужчины говорил о каких-то скрытых мотивах. Это действие что-то определённое значило для него. Гарри никак не мог ухватить эту мысль за хвост, поэтому…

— Мне нужно выпить, — рассеянно сказал он.

Настороженно следя за поникшим и растерянным любовником, Северус злился на себя, свою отвратительную особенность и Поттера с его идеей-фикс. В конце концов, маг ненавидел чувствовать себя виноватым — это состояние и без того преследует его всю жизнь. Неловко поведя плечами, он осторожно произнес:

— Может, не стоит?

Гарри, всё ещё пытаясь понять, что за идею пытается подсказать ему шестое чувство, махнул рукой.

— Нет, налей, я думаю.

Молча плеснув в бокал ликер, он передал его любовнику и отвернулся к окну.

— Ты совсем отказываешься поговорить об этом? — Гарри сделал глоток.

— Не вижу в этом смысла. Более того, я думаю, что тебе больше не стоит оказывать мне… подобную ласку.

— Тебе противно? — сердце молодого человека ёкнуло. То, что для него вобрало в себя всю возможную нежность, для Северуса настолько отвратительная забава?