Литмир - Электронная Библиотека

— Я, младший лейтенант Иванов, принял первый бой на границе нашей Родины СССР в 4 часа 20 минут по Московскому времени на территории границы нашего погранучастка в составе наряда из двух человек — меня и рядового Васюткина. Рядовой Васюткин геройски погиб в бою, а я с боями прорывался из окружения до сегодняшнего утра в течение двух недель почти. В процессе боев встретил и мобилизовал штатских Петрова и Вяземского, а затем — возвращающегося из отпуска боцмана Сидорова. При форсировании железной дороги отрядом был уничтожен охранный отряд на железнодорожном переезде под командованием фельдфебеля, Петров его фамилию знает, фельдфебель как командир отряда взят в плен и доставлен в расположение наших частей. Личный состав в процессе ликвидации вражеского отряда проявил мужество и героизм, потерь нет.

— Дополнения, возражения? — спросил полковник у стоящих перед ним Петрова, Сидорова и Вяземского.

— Дополнений и возражений по сути не имеется, — за всех ответил Петров. Только вот хочу отметить, что личное оружие числом в два ППД было найдено в лесу брошенным в исправном состоянии и с полным боекомплектом. Учитывая, что ППД состоят на вооружении в основном войск НКВД, хочу по этому поводу сделать представление присутствующему здесь майору СМЕРШа.

— А где вы, товарищ Петров, были до 1917 года? — неожиданно вступил в разговор молчащий до сих пор особист. Занимались чем?

— Где, где! — начал было отвечать Петров. Но, скомкав напрашивающийся ответ, перефразировал — не родился я еще к тому времени. Восемнадцатого года я. А род занятий у меня разнообразный был. С десяти лет работал форточником, с пятнадцати — на гоп-стоп переквалифицировался, а с восемнадцати и по 20 июня сего года включительно — рос над собой на стройках коммунизма. Направлен был для работы в Брест, да вот не доехал.

— Ну ладно, к вам претензий не имею. К боцману тоже — пока. А вот товарищ Вяземский… Фамилия мне ваша смутно знакома. Не напомните ли, мы не встречались?

— Никак нет, майор. Последние двадцать лет счетоводом в сельсовете работал. Разве что с отцом вашим пересекались. Да вряд ли, тех уже давно в лагерях перевоспитали. А насчет фамилии знакомой — так следующая деревня «Вяземское» называется. Вы сюда когда ехали, видать вывеску и прочитали…

Майор вытащил из планшета карту, поглядел на нее.

— Да, так оно и есть. Ну тогда у меня претензий нету. Однако предложение — появилось. Полковник, во многих частях существенный некомплект личного состава, и я считаю нецелесообразным отправлять этих в тыл. На флот — сообщим насчет боцмана, пограничники и так по нашему ведомству проходят, а гражданских — мобилизуем вторично, официально уже, по месту службы. Это — первое. А второе — товарищи прошли тылами немцев и без потерь, языка даже взяли. Вяземский, гляжу, местность прекрасно знает. А в дивизии Лапушкина в разведроте только связистки и остались. Посему предлагаю этих орлов направить в разведроту Лапушкину. Где Лапушкин находится, знаете? — повернулся он к четверке.

— Нет, товарищ майор, ответил Иванов. Где дивизия Гудериана — знаем. Мы же не по нашим тылам ползали. По немецким все-таки.

— Ну вот и отлично, — заключил разговор полковник. Зайдите в канцелярию получите аттестаты и все такое, получите направления в дивизию Лапушкина и — с богом. То есть, и — за Родину, за Сталина! — уточнил он, покосившись на майора.

На крик полковника из предбанника выскочил капитан-канцелярист. Услышав, что необходимо выписать аттестаты новому командиру разведроты лейтенанту, боцману и двум вновьпризванным, ответил «есть» и увлек четверку за собой.

Выписывая аттестат Иванову, в графе «звание» он вписал «лейтенант» согласно приказа вышестоящего командира и штатного расписания, в котором младшие лейтенанты могли командовать лишь взводом. Из-за отсутствия знаков различия на тельняшке звание Сидорова уточнил у самого Сидорова, и в штатном расписании разведроты пехотной дивизии появился боцман пехоты.

Узнав, что Петров ранее не служил, канцелярист призвал его рядовым.

Вяземский на аналогичный вопрос ответил, что служил. И службу закончил в 20-м.

— В какой должности?

— Последняя должность — командир штурмового батальона, — ответил граф.

— Комбат — это теперь капитан выходит. А командир роты — лейтенант? — на всякий случай уточнил он у Вяземского.

— Уши мыть надо! Тебе же сказали уже, чувырла неумытая! Пиши уже, нам же еще хрен знает сколько чапать до этой дивизии! — не удержался граф. — И форму получать еще. Кстати, форму-то где получать?

— На складе, это вон там, за углом, в школе, — пробурчал капитан, выписывая офицерскую книжку Вяземскому. Я же тыловик по ранению, причем в руку — писать трудно. Вот подлечу — и тоже на фронт пойду, — добавил он почему-то, вручая документы Вяземскому.

Увидев засунутый за пояс столь необычный теперь в армии маузер он не удержался и попросил поглядеть. Прочитав на серебряной пластине надпись «Графу Вяземскому от адмирала Колчака за доблесть в боях с большевицкой сволочью» покрутил головой и заметил:

— Знатный трофей. Завидую! И — уважаю!

И когда четверка вышла из помещения канцелярии, подумал, что обижаться на этого пожилого уже, но крепкого мужика за резкие слова не стоит. Ведь тот, судя по оружию, еще Гражданскую провел не в малых чинах. И личной храбростью не обделен — такие трофеи только сами берут, а рядовым красноармейцам на гражданке личное оружие не оставляют…

Получив на складе форму и сухой паек на три для, новоявленные разведчики, узнав, что в штаб заехал порученец Лапушкина, напросились к нему в попутчики. Дивизия, как они выяснили по дороге, дислоцировалась в сорока километрах к западу от городка, в сельской местности, окруженной дремучими лесами. Сам Лапушкин не вышел встречать пополнение. Разведчиков встретил начштаба дивизии, тощий подполковник. Просмотрев предписания, он криво усмехнулся и, пробурчав что-то о новой численности рот, отправил вновьприбывших, как он сказал, «располагаться и осваиваться» в разбитую прямым попаданием авиабомбы зерносушилку на околице. Уже уходя, напомнил, что командиру разведроты надлежит прибыть в штаб за боевым заданием через час, а вареную картошку можно попросить в третьей избе, если еще не закончилась.

Побросав нехитрые армейские пожитки в углу, разведчики разделились. Сидоров отправился на добычу картошки, имея ввиду предложить наколоть дров или воды натаскать в качестве компенсации, Петрову вменили проверить и подготовить оружие, а Иванов с Вяземским, ополоснувшись ледяной водой из колодца и приведя себя в относительно строевой вид, отправились в штаб за первым боевым заданием.

В штабе их встретил начштаба и молодой особист. Начштаба глубоко вздохнул, недовольно поморщился и принялся излагать задание, хотя и несколько странным образом.

— Я вас, ребята, знаю не очень хорошо, но уже жалею. Дело, которое вам предстоит сделать, крайне непростое. За прошедшие три дня мы направили уже девять разведгрупп, но ни одна не вернулась. Однако дело есть дело, давайте двигайтесь поближе к столу.

На столе лежала карта Белорусской ССР, из тех, что в школах вешают на стену.

— Карта, конечно, не очень детальная, но других нет, так что будем работать с ней. Вот тут, примерно в этом квадрате, находится объект, на который вам нужно будет проникнуть. И не просто проникнуть, а, выполнив боевое задание, вернуться обратно. Вот товарищ капитан Особого Отдела введет вас в курс.

Особист затянулся «Казбеком», откашлялся, и, понизив голос, приступил к объяснениям:

— Здесь находится пионерский лагерь завода «Красный партизан». То есть находился. Мы его эвакуировали. Однако при эвакуации старший пионервожатый допустил возмутительную небрежность. Прикрываясь «заботой о детях», он оставил на поругание фашистским захватчикам Красное Знамя пионерской дружины. Вам надлежит это Знамя найти и вынести в расположение наших частей. На выполнение задания вам дается сутки. Одновременно вам надлежит найти где-то в этом районе узловую железнодорожную станцию, через которую происходит все снабжение фашистских войск. И выяснить, почему, несмотря на ежедневные бомбежки и перемешивание станции с дерьмом, снабжение немцев не прекращается. Наконец, выполнив первые два задания, по дороге обратно, вам надлежит захватить в качестве «языка» офицера немецкой армии в чине капитана. Задание понятно?

4
{"b":"576526","o":1}