Верховный Хранитель остервенело наносил удар за ударом, разрубая изваяние, силы покидали его, а хлопковая рубаха, одетая под броню, всё больше пропитывалась потом, но Ипи Ра-Нефер уже не помнил себя…

Огненный закат опускался за Горы Мана всепоглощающим пламенем Атум-Ра. Большой отряд ладей, в числе которых было много трофеев, со славой возвращался к Священным берегам. В числе кораблей выделялись две громады: «Себек-Сенеб», идущий первым и новая, даже более крупная ладья «Мерит-Ра, выходящая в лучах Хепри». Ипи построил её на верфях Тисури, пересчитав и усовершенствовав схему Величайшего Тути-Мосе. Впрочем, поскольку пальмы Града на острове не годились для защиты подводного борта, к нему прикрепили несколько мощных кедровых стволов — достаточно, чтобы построить в Бехдете ещё одну пятирядную ладью. Сразив при этом трёх уток одной стрелою: сделали нормальной осадку «Мерит», защитили её борта и взяли треть кедра, из того, что везут ладьи, ибо впятеро больше уже ушло посуху. Верховный Хранитель осматривал подарок сестре на праздник её шестнадцатой звезды, как вдруг Нефру-Маат отвлекла его.

Ипи Ра-Нефер с Нефру-Маат стояли у мачтовой надстройки «Себек-Сенеба», и, невольно стали свидетелями разговора детей Йахурима, взятых заложниками на воспитание в Уасит.

— Сульяэли, сестра моя, — мальчик обращался к десятилетней девочке, волосы которой были щедро окрашены фиолетовым и не менее щедро убраны золотом. Обращался как взрослый, держась с достоинством и скрывая страх, хотя был старше сестры едва на два восхода Звезды Асет, — ты видела, как Сыны Реки заливают асфальтом павших воинов, вынимая потроха, подобно рыболовам?

— Видела, Шинбаал, брат мой. Но к чему мне их погребальный обычай? — девочка потянулась к чаше.

— К тому, что, говорят, Сыны Реки приносят в жертву детскую кровь, и тогда Бессмертные с крыльями оживляют их мертвецов залитых асфальтом или засыпанных содой! — зачем Шинбаал сказал это сестре — Ипи не ведал, но сын Бен-Мелека не хотел напугать сестру, у людей Джахи было в ходу сие суеверие из-за их собственных дикарских обрядов. Оба ребёнка вздрогнули — всё на великой ладье было для них чуждым, впрочем… Как и Дворец Величайшего для Ипи с Мерит-Ра шесть разливов назад.

— Ступай в мою каюту, да принеси разбавленного вина, и… добавь в него зелёного сока мака, мне нужно, чтобы Наследник Тисури повеселел и расслабился, — Ипи Ра-Нефер тихо шепнул Нефру-Маат, что было совсем несложно, ибо Возлюбленная Сестра возложила голову на плечо Верховного Хранителя.

— Сие мгновение, Возлюбленный Брат мой, единый пред Извечными.

— Нефру-Маат споро поднесла две небольших золотых чаши, Верховный Хранитель принял их, поспешив к своим юным заложникам, кликнув воина, дабы принёс столик и скамью.

— Господин мой, Ипи Ра-Нефер, мой брат говорит правду, и ты принесёшь нас в жертву, дабы оживить мёртвых? — царевна Тисури посмотрело в лицо высокородного сына Та-Кем без страха, но голос её дрожал.

— Ты ещё мала и глупа, благородная Сульяэли, и лишь потому ты не знаешь, что Великие Нетеру не требуют человеческих жертв, — Верховный Хранитель Трона ласково потрепал волосы девочки, улыбнувшись ей, — твари Дуата, Рен которым Тиннит и Баал требуют крови, лишь посему в ваших землях думают сие о Священной Стране. Но я, в твоём возрасте, уже хорошо знал, что мёртвые не восстанут никогда, — Ипи помрачнел.

— Твои Крылатые боги не требуют крови, но Величайшие?… — мальчик, к удивлению Ипи Ра-Нефера, знал язык Та-Кем, — Если отец наш, Бен-Мелек, вновь изменит Великому Царству Реки, ты убьёшь нас?

— Твой отец не отважится изменить Величайшему. Или — не успеет, стрела Хранителей или яд их отправят его к Апопу раньше! — Ипи Ра-Нефер видел в этом мальчике достойного ученика и будущего Правителя Тисури, посему и не стал лгать ему, — а вас я взял не для того, чтобы нечестивый Бен-Мелек был верен, боясь за жизнь наследников, а дабы поселить во дворце Величайшего Тути-Мосе, отдать в Дом Вечности при Храме Владычицы Двух Истин, а после… — Ипи поставил чаши, приглашая испить, — вы будете посвящены, примите священное Рен и ты, Шинбаал, станешь достойным правителем Тисури.

— А Бессмертные не накажут нас? — Сульяэли оглянулась, посмотрев на Светило и на небо, — когда ты рубил великого Баала, тебя, господин, охраняли твои боги, а мы…

— Я расскажу тебе Истину, дочь Града-на-Острове. В землях Яхмади, принадлежащих правителю Халеба, разразился голод, заставивший многих искать пристанище в Священной Стране. Мы принимали в основном, кузнецов, служанок, танцовщиц, музыкантов и лекарей. В их числе был кузнец со своею возлюбленной Сестрой, совсем юные, но уже с первенцем на руках. Они тоже поклонялись тварям Дуата — Баалу, Мелькарту и Маннат, но как сын подрос, отец, разбогатевший благодаря мастерству кузнеца, смог отдать его в Дом Вечности при маленьком Храме. Мальчик принял Имя Усер-Мин, выучился и прошёл Посвящение, обучился в Доме Воина и поступил служить Величайшему, став Хранителем Трона. Позже, он стал поверенным отца моего, Паер-Анха. А после того, как отца и мать Мерит и Ипи забрала Прекраснейшая Владычица Истин, был нам защитником и учителем при дворе Хат-Шебсут, наполненном змеями. И знаешь, никто его не покарал, ибо тот, кто под защитой Величайшей — неуязвим.

— Достойнейший Ипи Ра-Нефер, — девочка не знала языка Та-Кем, посему, мальчик, когда спрашивал что-либо, что может напугать её, разговаривал со Знаменосцем Зелёных вод и Верховным Хранителем на языке Священной Земли, — благодарю тебя, что добавил сок мака в эти чаши, — Ипи улыбнулся, заметив проницательность мальчика, — ибо от вина сестре моей станет плохо, а грядущее страшит её. Я знаю, что у жрецов Та-Кем мы получим великие знания, которых более нет нигде, и, рано ли, поздно ли, примем ваших Нетеру, хотя, мои подданные о сём не узнают, но ответь, как жрец своей Владычицы Истин, без слова лжи, когда я буду готов стать правителем, ты убьёшь моего отца?

— Ты сам ответил на свой вопрос, сказав «мои подданные»! — услышав слова Ипи, мальчик вздрогнул и выронил чашу, и Верховный Хранитель схватил его за плечо, надеясь успокоить, — подумай, достойнейший Шинбаал, что бы сделал с тем, кто пригласил бы тебя для торговли, а потом — устроил нападение пиратов, дабы захватить золото, и, не сомневайся, — убить. Ты можешь ответить? С тем, кто получив корону из твоих рук, хотел вонзить кинжал тебе в спину.

— Я не могу не признать тебя правым, достойнейший, — мальчик поднял голову, — но почему ты не обрушил свой белый меч сразу, чего ты ждёшь? Ты жесток, Сын Реки, ибо обрёк отца моего бояться тени ещё десятки лун. Можно изобрести зверскую казнь, как в Нахарине и Хатти, а можно пытать страхом, и ещё неизвестно, что хуже для обречённого.

— Ты не прав Шинбаал, — Ипи поднял золотую чашу мальчика с палубы и кивнул Нефру-Маат, дабы принесла ещё, — твой разум велик не по годам, но не понимаешь ты многого. Вспомни мои слова: «Знай же, Бен-Мелек, что ты будешь жить… Покуда ты нужен Верховному Хранителю Трона, и не мгновением больше!» Мне нужен верный Правитель Тисури, пусть, пока верность его держится лишь на том, что он боится света Амена-Ра, ибо в окно может выстрелить Хранитель, боится вина и пищи, ибо там может быть мой яд, боится вод, ибо с них могут прийти громады пятирядных ладей, насылающих огонь. Пока ты мал и не обучен в Та-Кем, более верного Правителя, нежели Бен-Мелек мне не найти. А когда ты подрастёшь и станешь достойным учеником Дважды Посвящённого Ипи Ра-Нефера, более твой отец будет не нужен мне, — Ипи произнёс с расстановкой, зная, что мальчик правильно его поймёт, но Шинбаал сжал веки и отвернулся, — я сказал наследнику Тисури Истину, ибо он просил меня об этом… Ты мог бы ничего не узнать.