«Не снимать стражу со стен, ибо уже поздно! Торговца Нитбалу ко мне, пусть говорит с Ипи Ра-Нефером как посланник, ибо не раз хвалился своей дружбой с Хранителем Трона!» — на этот раз, царь Града-на-Острове решил поступить по велению разума…
Ипи Ра-Нефер прибыл во дворец в сопровождении пяти колесниц и четвёрки всадников. Посмотрев внимательнее, царь заметил, что Верховный Хранитель взял тяжёлые колесницы с укороченной оглоблей, и пары коней едва влекли их, сгибаясь под бронзовой чешуёй, прикрывающей бока от стрел и дротов, тяжёлыми нагрудниками и таранами. Значит, Ипи Ра-Нефер был готов штурмовать Город, если оставил одну пару из двух, ибо две пары коней не развернутся на узких улицах, мечи днища сняты, ибо могут зацепиться за углы дома, да и тарана вполне хватит, чтобы опрокинуть воинов. А то, что они тяжелы и медлительны — в городе не важно, ибо колесницам нельзя отрываться от воинства главное, чтобы таран и нагрудники выдержали пики, а чешуя — дроты и стрелы. Сейчас же, Верховный Хранитель остался без защиты пеших, ибо, после письма, переданного ему, говорящего, что отныне Града-на-Острове и царь его навеки склоняются пред Двойною Короной, Ипи Ра-Нефер въезжал город не как завоеватель, а как посол. Что, впрочем, ничего не меняло — Верховный Хранитель может казнить его как изменника. А окружить и перебить кортеж Хранителя — попросту бессмысленно, ибо воины и наёмники его уже в городе, и тогда, верно, Бен-Мелеку висеть на самой высокой башне, или кормить рыб с черепом, проломленным булавой, ибо Джосер-Ка-Ра Амен-Хотп расправлялся с восставшими царями одним из этих двух способов. Задумавшись, Бен-Мелек уселся на трон, ожидая высокородного сына Чёрной Земли, рассчитывая на этот раз выторговать себе не только корону, как двадцать две луны назад, но и жизнь.
Ипи Ра-Нефер вошёл в тронный зал, печатая шаг, в сопровождении молодой женщины и нескольких Хранителей Трона. Всё должно решиться сейчас.
— Живи вечно, достойнейший Ипи Ра-Нефер, Жрец Прекраснейшей Владычицы Истин, сын Древней Крови, Верховный Хранитель Священной Земли, — Бен-Мелек приветил Хранителя Трона на языке Та-Кем, стараясь припомнить все обычаи и титулы чёрной земли, но был оборван на полуслове:
— Не поминай Нефер-Неферу, Бен-Мелек, и не приветь меня, как друга, которого не видел давно, если не хочешь, чтобы меня стошнило! — Ипи подошёл ближе и поднял длинный священный меч, постепенно приближая к голове Бен-Мелека, Нефру-Маат понимала, что возлюбленный Брат не прольёт крови нечестивца, и от этого его угроза казалась ей игрою котёнка с мышью, который то придушит, то приласкает и оближет свою трепещущую добычу, — ты пал пред Владычицей Венцов? — Ипи поддел золотой обруч царя Тисури остриём священного лезвия Небут-Нетеру так, что корона Града-на-Острове соскользнула, повиснув на боевом браслете Хранителя, — знай же, Бен-Мелек, что ты будешь жить… Покуда ты нужен Верховному Хранителю Трона, и не мгновением больше!
— Я всегда буду нужен тебе, достойнейший! — Бен-Мелек мгновенно оправился от пережитого, когда тонкое матовое лезвие длинного меча коснулось его волос, ужаса, — всё что нужно достойнейшему он получит в Граде-на-Острове!
— Пока что, мне нужен не ты, — Ипи наблюдал, как Бен-Мелек меняется в лице, — мне нужен асфальт, дабы достойно упокоить славных воинов Та-Кем, погибших в битве на водах, мне нужно письмо Маат-Ка-Ра, где ты отдаёшь себя, свой град, мелкие города и свои земли под власть Короны Сома навечно, а меня назначаешь Соправителем. Ещё мне нужно сто талантов золота и сто серебра, сорок слонят и пять сотен стволов отборного кедра!
— Но… — Бен-Мелек опешил. Царица, трое детей и сановники испуганно жались друг к другу, не зная, что ожидать от молодого Хранителя, ослепившего их блеском церемониального золота и какой-то пугающей красотой. Царь Града-на-Острове собрался и учтиво продолжил, — достойнейший господин мой, ты воин Священной Чёрной Земли, а не кочевник, грабящий захваченный город! Я дам тебе всё, что ты просишь, но уменьши откуп, ибо…
— Торговец остаётся торговцем, даже если приставить меч к его горлу, Бен-Мелек! — Ипи Ра-Нефер вздохнул, опустив глаза, но тут же расправил плечи, затёкшие под тяжестью бронзовой чешуйчатой рубахи, вновь взглянув в лицо царю Тисури, — ты дашь мне требуемое, ибо Верховный Хранитель не торопится. Покуда последний кедр не прибудет к стенам Джару, я буду здесь, в подвластных мне землях, а ты соберёшь требуемое!
— Не смогу я собрать столько, достойнейший, ибо лишь двадцать три таланта золота и едва сорок серебра в сокровищницах моих и самых богатых купцов Тисури! — Бен-Мелек сказал правду, что понравилось Ипи, — ты разоришь град мой, который может долго приносить прибыль Священной Земле! — продолжил царь Тисури, разочаровав Верховного Хранителя.
— Что же, верный слуга Владыки Венцов, — Ипи Ра-Нефер улыбнулся, — я всегда знал меру твоей подлости и трусости, но ни разу доселе не полагал тебя глупцом. Град-на-Острове не будет разорён, но расцветёт. Пусть наёмники мои грабят город, всё награбленное, плату за найм, и сверх того, что было с собою, оставят они здесь за вино и девок. Дам я ещё два хека золота разбойнику, который нанял кочевников и опустошил твои земли, и да пойдёт он грабить Гебал и Берити. Я привёз с собою жрецов Братства Имхотепа и лучших мастеров Бехдета, дабы строили они корабли для Священной Страны у тебя на верфях, ибо лучше вести ладьи по морю, чем везти кедр по суше. Всё зерно Та-Кем, отборная бронза, золото рудников Куша и далёкого Пунта будут брать в Бехдете и Па-Уда только купцы твоего града, ибо так повелит Верховный Хранитель. Не в силах представить ты, нечестивец, как наградил тебя Шаи, послав Хапи-Сенеба, Ка которого ныне гложет Стражница Амет!
— Всё так, достойнейший, — огонёк загорелся в глазах Бен-Мелека, будто бы он не царь града, павшего пред мощью ладей и воинств Та-Кем, а купец, обрадованный выгодной сделкой, — я наберу серебра сколько нужно, но где мне взять золото? За шесть-семь новолуний я не соберу больше пятидесяти! — на этот раз царь Града-на-Острове говорил Истину.
— Где взять сто хека золота, Йахурим? На площади! Если ты не солгал мне и изваянье Баала не создано из позолоченной бронзы, — Ипи улыбнулся и хищно прищурился, скосив голову…
— Но, достойнейший! Если изваяние уплывёт на великой ладье в Чёрную землю, жрецы и торговцы восстанут, и…
— Мечи и пики Хранителей и воинов успокоят их! За мною, Бен-Мелек! — Ипи Ра-Нефер положил ладонь на рукоять священного меча, направившись к выходу, не оставив выбора царю Града-на-Острове.
— Но, достойнейший, куда ты? — царь Града-на-Острове сделал последнюю попытку остановить Ипи Ра-Нефера.
— На храмовую площадь, — Ипи остановился на мгновение, — ибо я не хочу привезти в священный Уасит медь и свинец!
Жизнь в Тисури замерла — потушив пожары, люди боялись выйти из своих домов, тем более, что наёмники Акайвашта и Турша уже начали грабить город. Ипи с Сестрой и Хранителями Трона миновали опустевший невольничий рынок и вышли на храмовую площадь. Бен-Мелек шёл вместе с ними, взятый, как заложник. На удивление Ипи Ра-Нефера, на храмовой площади собрался народ, и Верховный Хранитель недвусмысленно толкнул царя Тисури, дабы тот говорил. Бен-Мелеку не пришлось повторять дважды. Он немедля объяснил на языке Фиолетовой, что Тисури, во имя их благоденствия, присягнул Двойной Короне, и царь волей всех своих жителей дарует золото Баала Фараону и Ипи Ра-Неферу — как Наместнику Маат-Ка-Ра и новому Соправителю Града-на-Острове, приказав толпе и жрецам расступиться.
Ипи выхватил длинное лезвие Небут-Нетеру, взяв меч двуручным хватом, ибо сейчас Ипи Ра-Неферу не был нужен щит, а лезвие могло заклинить в красном золоте. Верховный Хранитель подошёл к золотому изваянию твари Дуата. «Отделяю золото от крови!» — матово сверкнуло Серебром Извечных и Синим золотом лезвие священного меча в два с половиной локтя. Рука Баала с зажатой в ней саблей упала в пыль, не выдержав режущего удара несокрушимого металла. Вздох удивления и возмущения пронёсся в толпе, ожидавшей, что огненная стрела поразит святотатца. Ипи замахнулся и ударил по шее изваяния, но не смог снести голову, сделал резкий и глубокий замах… Ипи Ра-Нефер ничего не почувствовал, но обернулся, услышав стон, пронёсшийся по толпе, колыхнувшейся, как штормовое море. Обезглавленное тело жреца, в длинном платье, расшитом золотом, так и стояло, сжимая в руке острую бронзу, ещё несколько мгновений, пока не рухнуло мешком, — верно, тот надеялся быстро ударить со спины и пробить пластинчатый доспех, но нечестивец не знал, что не смертным пытаться менять волю Нетеру, и принёс последнюю жертву своему божеству, подставившись под резкий замах потомка Первого Дома. Верховный Хранитель улыбнулся и, немедля, нанёс новый удар. Голова изваяния упала на землю, кровь жреца запачкала пятнами кроваво-красное золото, сорвавшись с лезвия при ударе. «Я отделил золото от крови!» — прошептал Ипи…
