— Потому что я ещё не нашёл убийцу, Тути-Мосе. И не говори ничего Соправительнице, — сестра не знает, и это благо, ибо её месть будет скорой и…

— Я понял тебя, Ипи! — Фараон кивнул Хранителю, — но ведь на этой охоте был даже Маху-Нахт, верный мне военачальник? Ты спрашивал его? И почему он не предотвратил убийства? И почему Паер-Анх не взял с собой верных Хранителей Трона? И… ведь шкура пятнистой кошки досталась тебе по праву наследника…

— Запомни, Фараон, Изначальная открывает Хранителю Маат-Хетем все тайны, кроме одной, все свитки, кроме одного! — Тути-Мосе согласно кивнул, Ипи продолжил, — Маху-Нахт молчит, верно, опасаясь, что моя месть будет подобна серпу крестьянина. В этом он ошибается, она будет подобна стреле опытного лучника. Я закаляю эту стрелу уже пять разливов в своём Ка. А цель мне укажет сама Хат-Шебсут!

— Сама? — Ипи — ты мудр, но разум покидает тебя! Она была свидетелем смерти Паер-Анха, и…

— Сегодня, Брат мой, мы обыграли её в мен, побив все фишки придворных псов. А, вернувшись из Бехдета, на твоей новой ладье…

— Я тоже подумал об этом, Ипи Ра-Нефер! — Фараон хитро улыбнулся Хранителю, — но с городских стен, и террас дворца, её мощь будет не так заметна. Думаешь, почему я решил освятить ладью в столице, а не в Бехдете? Когда пятнадцать крепких воинов с трудом поднесут золочёную голову сына Собека к ступеням Храма, ибо, чтобы внести её внутрь, пришлось бы разбирать стену, боюсь… Как бы старый Пер-Амен, представив мощь корабля, не слёг надолго, а то и не отправился к Незыблемым! — Ипи и Тути-Мосе рассмеялись.

Уже давно был виден дворец Наследника, выстроенный Сен-Мутом. Придворный архитектор создал его намного более изящным и красивым, нежели дворец Фараона, хотя обитель Тути-Мосе, как и полагалось, была ниже и меньше размером, но не это главное. Сам ли архитектор, или его царственная покровительница задумала так, но сколь не прекрасен был дворец молодого Фараона — он совершенно не годился для обороны. Даже, не смотря на то, что Наследник выкупил и снёс несколько прилежащих кварталов, позднее, обнеся их надёжной защитной стеной. Тихая война. В одной столице было две крепости. И два Фараона…

Широкая улица оборвалась, и кортеж въехал на площадь, выходящую к парадным воротам в стенах, окружавших дворец Наследника. Тонко запела приветственная труба кого-то из охраны Тути-Мосе, заметившего их колесницы со стен или с крыши.

На ступени, навстречу подъезжающим колесницам, выбежала Мерит-Ра, — она была едва одета, и, тем более, не надела никаких знаков достоинства Священной Супруги Соправителя. Верно, сестра Ипи спала, пережидая на ложе дневную жару. Она была ещё совсем девочкой — едва встретившей пятнадцатый восход Звезды Асет на горизонте Хепри. Но была мудрой и сильной, достойной своего отца, носившего Печать Извечной, которую совсем скоро примет её брат.

— Живи вечно, моя царственная сестра! — Ипи сошёл с колесницы подошёл к Мерит и крепко обнял её.

— Я так давно не видела тебя, Ипи! — девушка посмотрела в лицо брату тяжёлым и печальным взглядом, раздумывая, а потом бросилась со всех ног к молодому Фараону.

— Тути-Мосе! Ты ранен? Где ты? — она растерялась, и Хранитель поспешил её успокоить:

— Твой царственный супруг был на охоте и оцарапал руку, ничего страшного, Мерит-Ра! — Ипи-Ра-Нефер говорил спокойным, ласковым и уверенным голосом, сестра, конечно, не поверила ему, но поняла, что если Фараону и угрожала опасность, то она уже позади.

— Когда со мною твой брат — Хранитель Трона, мне ничего не угрожает, ты же знаешь, — Тути-Мосе подошёл и поцеловал свою юную супругу, — ты же знаешь, моя возлюбленная Сестра, что пока Ипи со мной…

Мерит потащила Фараона за собою, Ипи шёл рядом. Он думал — насколько искренни были эти слова Наследника. Попытается ли он полюбить её? Пусть, вначале, из чувства вины перед ними, или из жажды мести своей матери. Пока что Ипи сделал всё, что мог сделать. Вопреки своей воле и своей любви… Может, может Тути-Мосе и невиновен в сём, а только они с Мерит-Ра? Может Величайший лишь желает обрести своё счастье? Достойно Фараона, не встаёт меж Соединёнными в Вечности Избранниками Нетеру — сестрою и братом? Но Мен-Хепер-Ра нужен законный Наследник, и да будет так, ибо Мерит и Ипи не принадлежат себе!

Мерит-Ра-Нефер приказала слугам подать на стол, молодой Фараон и сестра Хранителя, сели на большую плетёную кушетку и оживлённо разговаривали о чём-то. Судя по тону их беседы, Мерит-Ра не укоряла Мен-Хепер-Ра, их речь была тепла и ласкова. Ипи не стал вслушиваться в смысл их слов, выйдя на террасу. Полированная бронза и золото отделки дворца Хат-Шебсут сверкали вдалеке, над Столицей возвышались колоссальные обелиски Храма Амена. А над самим Храмом кружили несколько воронов. Труп Ха-Ке-Джета давно убрали, чтобы выбросить в канал, не оскверняя Хапи, или оставить за городскими стенами. Кровь быстро высохла в лучах Ра на раскалённых камнях, но всё равно привлекала нечистых птиц. Ипи понимал это, но не выдержал: «Дурной знак Амена Сокровенного, покровителя Дома!» — эхо отразило его слова, Тути-Мосе и Мерит-Ра-Нефер, вздрогнув, посмотрели на Ипи. Хранитель, не обернувшись, снял лук, вложил стрелу, натянул, как только мог, и прицелился, упреждая полёт нечистой птицы, кружащей в пяти сотнях шагов от него, в небе.

Стрела сорвалась, и тревожное молчание наполнило зал, повиснув над всеми троими. Ипи ждал… Наконец, и это увидели и его сестра, и Наследник, вышедшие на террасу, ворон, кувыркнувшись, устремился к земле, едва различимым чёрным комком. «Добрый знак, для нас с тобою, Ипи! Поверь мне!» — Фараон положил руку на плечо Хранителя Трона.

Тонко запела тетива лука Мерит-Ра-Нефер. Через несколько мгновений ещё одна птица устремилась к земле чёрным комком. Ипи улыбнулся своей сестре, снова посмотрев вдаль. Один за одним, стали падать вороны, видно, сбиваемые лучниками храмовой стражи.

— Наконец-то они додумались, что нечистым падальщикам не место над Святилищем покровителя Дома Неб-Пехти-Ра! — Тути-Мосе покачал головой, — ваша меткость не перестаёт удивлять меня! Лучшие лучники моей охраны или моих воинств, попадут с такой дальности, разве в деревянный или медный щит! Но не в летящую птицу! Да и я сам…

— Ты, и твои лучшие лучники, целитесь оком, Фараон. Мы с сестрой умеем целиться своим Ка. И поражаем цель, раньше, чем стрела сорвётся с тетивы, Тути-Мосе.

— Мой Ипи, — Мерит-Ра-Нефер прервала их беседу, положив руки на плечи юношей, и, поочерёдно, обратившись к обоим, — мой возлюбленный Брат! Кушанья остывают, мясо становится жёстким, а если вы снова начнёте свои речи об оружии и об охоте, даже финиковое вино успеет прокиснуть! — Мерит-Ра рассмеялась, приглашая отобедать, двое слуг, готовые к распоряжениям, стояли у стены.

— Прости, моя маленькая Мерит! — Ипи улыбнулся сестре, обнял и поцеловал её, — но я не смогу разделить этот обед с вами. Мне нужно спешить, — заметив обиженный взгляд царственной сестры, Ипи добавил, — не печалься, я привезу в ваш дворец твою лучшую подругу, и Нефру-Маат отныне будет жить с вами!

— Нефру-Маат! — едва загоревшиеся в глазах Мерит-Ра-Нефер искорки радости, сменились тревогой, — значит ей…

Она была совсем ещё ребёнком. Но её хрупкие плечи выдерживали ношу, которая по силам не всякому умудрённому жрецу. Ипи не ответил ей, и, не простившись, направился к выходу из малого обеденного зала дворца Тути-Мосе. Молодой Фараон обнял Мерит-Ра, прошептав: «У нас Нефру-Маат не будет грозить ничего, возлюбленная Сестра моя!» Они смотрели, как Ипи занял место на своей колеснице, и махнул своим Хранителям, чтобы следовали за ним. Вскоре, Ипи-Ра-Нефер и его охрана скрылись за парадными воротами в стене, окружавшей дворец.