Песок пустынного берега под ногами Странника сменился нежной прибрежной травой. Он не помнил, сколько он шёл, с тех пор, как Ладья Месектет причалила к берегу, не помнил своих Рен и не знал зачем он здесь.
Внезапно, на горизонте Аменет, возник красно-оранжевый вечерний диск Атума, отбросивший тень от тела странника. Свет великого заката распластал Тень на тысячи немет, а затем и оторвал Хабит от своего владельца, унеся её, словно ветер. Странник шёл на Запад, навстречу ласковому неслепящему свету, в котором, казалось, можно было купаться, навстречу тёплому и влажному ветру, нежно касающемуся его лица и усталого тела.
Из колышущегося воздуха Западного Берега возникли и воплотились два громадных обелиска Синего золота — это были Двенадцатые Врата.
Странник, облизнув пересохшие губы, бросился бежать к ним со всех ног, забыв об усталости.
— Постой, странник! — нежный голос донёсся, казалось, из ниоткуда, вслед за ним, из синего свечения меж священных обелисков, появилась его обладательница.
— Мерит, моя царственная сестра!? — Ипи-Ра-Нефер вспомнил себя, увидев знакомый образ, но внезапно осознал, что видит перед собою не Мерит-Ра-Нефер — лёгкое и прозрачное льняное одеяние искрилось синевой на фоне вечернего света, в волосах, стянутых обручем синего золота, колыхалось от вечернего ветра Перо Истины, рука Стражницы сжимала священную рукоять, — приветь меня, Прекраснейшая Владычица Истин! — Ипи пал на колени пред Величайшей, уткнувшись лицом в Её грудь, — кто бы я ни был, Ипи-Ра-Нефер, или Отверзающий Врата Те-Мери, пусть они отверзнутся для меня, пропусти меня домой, ибо я прошёл двенадцать часов!
— Постой, Странник! — Владычица Истин приподняла его лицо и заглянула в глаза, — назначенное ещё не свершилось! Обернись и увидь Отражение!
Ипи обернулся и замер… Кто был перед ним?.. За спиною странника стояла Мерит-Ра — да, он не ошибся, лицо Величайшей и лицо Мерит были одинаковы. Полупрозрачное сияющие платье, точно такое же, как и на Изначальной, прикрывало тело его сестры. Верховный Хранитель обернулся к западному горизонту, но лёгкая ладонь Величайшей легла на его плечо и остановила:
— Ты видишь то, что ты видишь — Тень Мою, и Отражение Моё, ибо Избрание слишком тяжёлая ноша, но знай же, что Я всегда буду с тобой! Теперь вы — Дважды Посвящённые. Иди же к сестре и верши Назначенное, ибо отныне ты тот, кто ты есть!
— Да славится в Вечности Маат Нефер-Неферу Владычица Двух Истин, Дарующая и Отнимающая! — Ипи-Ра-Нефер в последний раз приветил Стражницу Двенадцатых Врат и, не оборачиваясь, пошёл к сестре.
Мерит-Ра-Нефер протянула брату серебряный сосуд, из которого пред тем отпила сама. Верховный Хранитель приник к узкому горлышку — хмельное и сладкое питьё разошлось приятным теплом по всему его телу. Внезапно на прибрежные травы вновь упали тени брата и сестры.
— Нам пора, брат мой Ипи! — Мерит-Ра уронила голову на грудь Ипи-Ра-Нефера.
— Но, постой, моя царственная сестра? — Ипи почувствовал, что тёплая капля упала на его руку, затем увидел, как капелька, сорвавшаяся откуда-то сверху потекла по щеке Мерит-Ра, — это не земной мир, и в небе нет ни облачка, откуда у Врат Те-Мери воды Небесного Хапи.
— Посмотри вверх и узнаешь, Ипи, мой милый брат! — улыбнувшись, ответила Мерит-Ра-Нефер.
Верховный Хранитель поднял голову, но, вместо синего закатного неба увидел над собою лицо Нефру-Маат, по которому текли слёзы.
— Возлюбленный мой, ты вернулся! — Нефру-Маат помогла Ипи-Ра-Неферу приподняться с ложа и обняла его, не переставая плакать, — Вернулся…
— Приветствую Дважды Посвящённого, прошедшего Путём Аменет! — Усер-Мин стал на одно колено и поклонился Верховному Хранителю.
Мерит-Ра медленно поднялась с ложа, держась за раненую руку:
— Я же говорила тебе, Сестра, он возвратится! — Соправительница посмотрела в окно, горизонт Хепри бледнел.
— Рассвет, моя царственная сестра? — Ипи-Ра-Нефер вскочил с ложа, освободившись от объятий супруги, едва не упал, но тут же опомнился, и помог сестре подняться, — помните, я говорил вам, что рассвет приносит новую тревогу?
— Но и новую надежду, Ипи! — Нефру-Маат обняла брата, и помогла Хранителю и Соправительнице выйти на террасу, где их ждал Тути-Мосе, которому Мерит запретила присутствовать, сославшись на то, что не посвящённый в таинства Жрецов Величайшей и святителей Ур-Маа может помешать её действиям.
— Я знал, что вы вернётесь, — Фараон смотрел на бледнеющий горизонт, не обернувшись к ним, — приветствую Дважды Посвящённых!
— Почему ты боишься обернуться, Величайший Мен-Хепер-Ра? — Ипи-Ра-Нефер спросил скорее недоумённо, чем удивлённо.
— Потому что вы с сестрой стали тем… кем вы стали. И мне не очень уютно рядом с обладателем Силы, не постижимой смертному, даже Посвящённому, и Даже Фараону.
— Прими таким как есть того, кого ты любишь, Фараон, да будет жизнь твоя вечной, прими… как это сделала я! — Нефру-Маат шагнула навстречу Наследнику.
Фараон обернулся и, мельком взглянув на Ипи, бросился к Мерит-Ра-Нефер и обнял её, но, быстро совладал с собой, обратившись к Верховному Хранителю:
— Я знаю, какую Силу ты обрёл, и знаю предание об Избраннике. Это значит, что трон Дома Амен-Ем-Хети вернётся наследнику Древней Крови, Брат? — Тути-Мосе посмотрел на Ипи-Ра-Нефера с вызовом, гордо улыбнувшись.
— Ты ничего не знаешь, мой Фараон и Брат мой! — Ипи грустно улыбнулся, — я пришёл вершить Неизбежность, а не противиться ей. Впрочем, неплохо бы дать понять тому, кто не приемлет нашу Неизбежность, что я пришёл! — Ипи-Ра-Нефер торжествующе улыбнулся, и, быстро взбежав на крышу по ступеням террасы, повернулся в сторону дворца Маат-Ка-Ра и простёр руки.
Со светлеющего неба, невесть откуда сорвалась синяя стрела Небесного Хапи и с грохотом ударила в навершие одного из обелисков Самозванки, расплавив золото и расколов гранит.
Тути-Мосе и Нефру-Маат переглянулись, не веря своим глазам.
Край диска Хепри появился на востоке, за спиной Ипи-Ра-Нефера, и, через мгновение, сонный Уасит взорвался светом нового дня.
Наследник улыбнулся Верховному Хранителю, поспешив обнять Мерит-Ра, всё ещё бледную и дрожащую, когда из покоев вышла молодая наместница. Тути-Мосе видел её в беспамятстве, закутанную в плащ, а юную дочь Мери-Насира уже едва ли помнил. А сейчас пред ним предстала женщина, от которой молодой Фараон не мог оторвать взгляда. Сила — пугающая и манящая исходила от дочери нечестивого Шепсера, и Тути-Мосе ничего не мог с собою поделать. Мен-Хепер-Ра почувствовал неловкость перед дочерью Древней Крови, когда невольно сравнил её с Анх-Нофрет. Он попытался вспомнить Тути-Анх, но даже Посвящённая Имхотепа не возбудила в сердце сладостной памяти. Анх-Нофрет была наречена ему, но Шаи повелел быть иначе… Насколько же Ипи был прав, они живут не своей судьбою.
— Живи вечно, Величайший Тути-Мосе! — Анх-Нофрет склонилась пред Наследником, увидев его взгляд, дабы сгладить неловкость.
— Живи вечно, правительница сепа Пер-Басти! — Тути-Мосе ответствовал ей, продолжая любоваться телом заговорщицы.
Мерит-Ра отвернулась, поняв всё. Она любила Ипи, но была огорчена тем, что Фараон предпочёл ей другую. Ипи-Ра-Нефер прижал сестру к себе, задумавшись о неразгаданных таинствах сердца женщины, но вынужден был поторопиться, Усер-Мин, выйдя из покоев, показал ему свежий свиток. Поверенный Верховного Хранителя был прав как никогда.
— Прости меня, Величайший Тути-Мосе, — Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, когда увидел растерянного Наследника, обернувшегося к нему, — я должен подписать папирус, именем Прекраснейшей, гласящий, что Анх-Нофрет отныне — среди Хранителей Трона, и делает всё по моему приказу, и да будет она невредима, именем Владычицы Истин! А ей — нужно немедля бежать. Ном Пер-Басти имеет много воинов, думаю, что ни старый Пер-Амен, ни Хапи-Сенеб не смогут дотянутся там до Анх-Нофрет.
— Бежать, Ипи? — Тути-Мосе удивлённо взглянул на Верховного Хранителя, — но что ей может грозить во дворце Наследника, ужели Стража Величайшего и Хранители Трона не смогут защитить её?
