Воинства Бабили остановились, ожидая приказа. Воин был знатен и отважен, раз вышел один против армии. Скорее, это был знатный посол, или… Суму-Ла ошибся, и лучники Сен-Усер-Ти ожидали их за холмом из песка и камня.

Царь приказал Советнику, писцу и двоим охранникам, не обнажая мечей, подойти к незнакомцу, и спросить, что надо ему, сказав, что отважный царь Суму-Ла ценит отвагу сердца, и просит воина Кеми не вставать на пути его армий, а, принять богатый подарок и отправляться в свой город с миром.

Вскоре охранники вернулись, доложив, за холмом нет засады, и незнакомец им речет слова, что странные очень, прося говорить с достойным Суму-Ла, царём Бабили.

Царь распорядился стражникам, привести советника, чтобы поведал ему Нимрути «странные слова» незнакомца. Приказ был тотчас исполнен.

— Что сказал тебе отважный воин Чёрной земли, отвечай мне, советник Нимрути! — царь говорил негромко, но твёрдо.

— О, великий царь Эль Суму-Ла! Мы спросили его на языке Кеми: «Кто ты, отважный воин чёрной земли, и зачем в одиночку вышел против несметного и несокрушимого воинства Бабили? Ты один из правителей номов, посол или военачальник?» — советник ответил немного подавленным голосом, он боялся, что царь не поверит его словам, или, напротив, поверит, и не знал, что хуже.

— И что ответил тебе чужеземец, о, мудрый советник? — на мгновение Нимрути показалось, что царь Бабили обеспокоен.

— Сказал нам, что он не правитель номов, и не военачальник Та-Кем. Сказал, что он Царь земли Те-Мери и страж граничащей с его царством земли Ам-Дуат, но мне не ведомы эти страны. И вышел навстречу, чтобы остановить нас и дать тебе два сокровища — одно ты сможешь унести домой в левой руке, а другое, вовсе не сможешь унести в руках, но принесёшь к стенам Бабили, и будут эти подарки ценнее всего золота Чёрной Земли. А если ты откажешься, и войско, не повинуется его воле, погибнет воинство это, и погибнет сам царь Бабили. И потребовал тебя незнакомец, чтобы говорить, обещая, что он меча не поднимет, даже, если царь Бабили ошибся в выборе и обнажит оружие.

— Да будет так! — Суму-Ла подозвал жестом ещё двух охранников и, и с ними пошёл навстречу странному незнакомцу.

Пальцы Правительницы снова коснулись струн, и песня продолжилась:

— Да будешь ты невредим и здрав, Суму-Ла, царь Бабили, так приветствуют в землях Двуречья? — незнакомец поклонился ему, почему-то перевернув свой щит, спрятав его за спиною.

— И ты, царь далёких и неведомых нам земель, будь невредим и здрав, и прости царя Бабили, что не ведает, как приветствуют в ваших землях, и даже в землях Матери Рек. Но, скажи мне, как твоё имя?

— Моё имя, славный царь Бабили, мало что тебе скажет. Зовут меня Ири-Херу, дворец мой из лазурита, опёрт на четыре столпа, покров его чёрного шёлка, расшитый бриллиантами ночи. Знакомы тебе сии земли, не бойся признаться в этом. Служу я Владычице Истин, что Дарует и Отнимает. И приветь меня как угодно, ибо я пришёл тебя приветить.

— Но скажи, зачем ты явился, скажи мне, кто бы ты ни был, даже Один из Бессмертных, что хранят берега Матери Рек, не остановит воинств! Ты хочешь Белые Стены спасти он удара воинств? К чему мне твои загадки? И что за дары отступные заменят мне славу, победы, белые стены Менфи, и великого Уасита сокрушенье, ты можешь ответить? — вопросил Суму-Ла, царь Бабили незнакомых земель владыку.

— Не будет победы и славы, не будет их, Царь Бабили! Не будет золота Менфи, сокрушения Уасита. А будет огонь и гибель! Нет пути, и вы не пройдёте! А дары мои — бескорыстны, за твоё благородство и мудрость! — ответствовал незнакомец.

— И всё же ты воин Кеми… Знатный, отважный и мудрый. Ну что ж, как и ты, я ценю храбрость сердца, мудрость и благородство. Неведомо было Суму-Ла, что в великой Чёрной Земле, в почёте обычаи диких, когда вместо битвы воинств, сходятся двое отважных, определяя победу, — Суму-Ла, улыбнувшись, продолжил, — но и в этом есть своя мудрость, отвечаю тебе, — согласен я скрестить мечи с тобой, Ири-Херу, и наказать своим воинам, уйти, не тревожа Менфи, если паду в этой схватке!

— Не согласен я, царь Бабили! — ответствовал незнакомец, ибо мы не сражаемся с вами, на то запрет Величайшей. Но я не пущу ваших воинств, за холм из песка и камня, а если вы не подчинитесь, я снова встречусь с тобою. Надеюсь, тогда ты ответишь на первую из моих загадок. А вторую я сам открою.

— Взять его храбрые воины, он нас не остановит! — выкрикнул царь Бабили, — но не смейте его даже ранить, за сие ответите жизнью! Свяжите его надёжно, а когда мы возьмём град Менфи, отпустите воина с миром, дав ему золота много, за отвагу его и мудрость! — но воины не решались…

— Возьми меня если сможешь, — незнакомец раскинул руки, улыбнувшись царю Бабили, — но вы не пройдёте дальше, увы, твой выбор не верен. Я ценю твоё благородство, но золота мне не нужно. Но за благородство и мудрость, я обещанное дарую. И ещё один дар добавлю, поверь, он будет бесцененным! — ответствовал незнакомец, и слова его были странны.

Увидев, что незнакомец, не вступит в смертельную схватку, и пленить его будет просто, бросились воины Бабили, не обнажая оружья, чтобы схватить незнакомца. Но двадцать отважных и сильных, на песок упали и камни, ибо исчез незнакомец, как мираж, в пустынях привычный.

«Видно был Жрец великий Чёрной Земли благодатной, и известны ему были тайны, что бессмертные даровали!» — для себя решил Царь Бабили, и повёл свои воинство дальше. Но шёл позади своих воинств, ибо знал, что лучники Кеми — это великая сила, а царь и водитель воинств, знал, лишь глупец считает, отважной, достойной воина, гибель без всякого смысла, от меткой стрелы, что в сердце, будет послана лучником Кеми, которых он опасался, ибо мудр Фараон Сен-Усер-Ти, столь же великий воитель, как Суму-Ла, царь Бабили, и обман был открыть способен.

И шли они по ложбине, мешая песок и камень, и Царь почувствовал запах, с детства ему знакомый. Это был запах крови, но не живых, — умерших, чёрной крови, текущей из подземного царства, столь обильной в Двуречьи. Ей возжигают лампады, и асфальт из неё готовят, для кровли домов и храмов — так называли в Двуречьи, кровь Великого Геба. Тогда и понял Суму-Ла, — не будет лучников метких, понял слова незнакомца: «Вы погибнете — не пройдёте!» Вспомнил горючий воздух, что наполняет царство Эрешгикаль Владычицы мёртвых, что всегда с кровью мёртвых вместе. Посмотрел на свои знамёна, посмотрел на лампаду Энки и прекрасной Иштар лампаду, и воскликнул: «Назад, скорее, истинны слова незнакомца, путь ведёт нас не к Менфи, а прямо в Подземное Царство! Бегите назад, о воины, сие — не трусость, а мудрость, вы врага сокрушите, но не саму Неизбежность!» И первым назад рванулся, но растерялись воины, не осознав приказа Суму-Лу, царя Бабила, после, бежать поспешили к холму из песка и камня, чтобы найти спасенье, но поздно уж было… Упала лампада Энки, брошенная знаменосцем, вспыхнуло синее пламя, синее, как глаза незнакомца, за спиной у царя Бабили, и поглотила едва ли не половину воинств. И вспыхнуло красное пламя, когда возожглась Кровь Мёртвых, и люди его горели, и не было смерти страшнее. И Царь бежал, что есть силы, по склону холма пустыни, оглядываясь на гибель воинств непобедимых, и гибель была страшнее, стрелы меча или моря, и был огонь беспощаден и вопли в огне умиравших, рвали сердце Суму-Ла, оглядывался назад он, и видел, что синее пламя, милостивым оказалось, подарив мгновенную гибель, иссушая тела мгновенно, по песку разбросавшее мёртвых, там ухе ничего не горело. Он оглядывался, и преткнулся, ногою своей о камень, он падал, раскинув руки, едва не летел как птица, ибо бег его был столь быстрым. Он видел скальный обломок, на который падёт головою, поняв, что свернёт себе шею, не поверивший истине гибнет…