Кроме того, я испытывала чувство вины из-за того, что не могу оправдать ожидания родителей. Я всегда была довольно послушной, благоразумной, была гордостью отца и любимицей матери, а теперь… теперь я просто не могла заставить себя даже пойти в школу. И я знала, что никогда не смогу работать… вот почему мне казалось, что я не имею права тратить деньги на себя. Более того, иногда мне казалось, что будет лучше, если я совсем прекращу есть….
И вообще, мне казалось, что моя смерть избавит семью от всех проблем….
Возможно, так оно и было….
Пока я не вылезала из своего ужасного состояния, обычная жизнь, конечно же, продолжалась. Правда, мне до неё становилось всё меньше и меньше дела.
Приближалась таки неминуемая свадьба Сателлы и Эрика. Но мне уже было откровенно всё равно. Я достигла высокой степени равнодушия. Ко всему на свете….
Хотя, конечно, на саму свадьбу была вынуждена пойти.
Смешанные чувства владели мной на ней. Вся эта красивая мишура, вынужденная, искусственная весёлость, шумиха… всё это вызывало во мне лишь презрение.
По мне, так свадьба ничем не отличается от глупых празднований дней рождения или других идиотских людских праздников. Все эти пожелания счастья, пафосные поздравления… как же они глупы и банальны. Любовь… это лишь человеческая выдумка. Любовь бесполезна без Мечты.
И всё же….
Всё же я чувствовала и своеобразную боль в своём сердце. Нет, я не хотела, чтобы в моей жизни когда-нибудь было что-то подобное. Мне не нужна была вся эта искусственная мишура, весь этот глупый пафос и белое платье… да и, в-общем-то говоря, сама свадьба мне тоже была не нужна.
Мне была нужна свобода. И соратник, с которым мы вместе сможем пойти к нашей Мечте.
И сердце сжималось от боли, когда я понимала, что это невозможно… и здесь, на свадьбе, я понимала это очень хорошо….
У Эрика была Сателла, а у Сателлы был Эрик. Вот что заставляло моё сердце болеть… осознание того, что у меня никогда не будет никого такого близкого, важного. Осознание своего кошмарного одиночества….
Я стояла, зажавшись в угол и, скрестив руки на груди, мечтала отгородится от всего мира. Я смотрела на танцующие пары и придавалась своим мрачным мыслям.
Вдруг какая-то женщина, очевидно, какая-то знакомая Эрика или даже родителей, по-моему, связанная с роднёй старой подруги Розетты Кристофер, Элизабет, подошла ко мне. Я пыталась отойти как можно дальше, чтобы избавится от бестолковых разговоров, но не тут-то было. Как и многие люди, уверенные, что всегда и во всём правы просто потому, что им уже за тридцать лет, и они никогда не сталкивались с большими проблемами, чем безответная любовь, развод, смерть родственника, тяжёлая болезнь и прочие обыкновенные проблемы глупых людей повседневного мира, она не хотела просто оставлять в покое тех кто, по её мнению, нуждается в её совете.
- Вот я, также как ты, стояла когда-то на свадьбе сестры, – сказала она мне. – Я думала, что никогда не выйду замуж….
Меня душили одновременно и смех, и злость. Что ещё можно ожидать от глупых людей, которые видят меня в первый раз и уже уверенны, что всё понимают….
- А вы хотели, чтобы ваш муж мечтал устроить Апокалипсис? – злобно крикнула я.
- Что? Я не поняла… – начала говорить женщина, но я бросилась прочь. Глупые, пустые люди! Думают, что знают всё! Но никому из них никогда не понять чужую!
Мне удалось незаметно выбраться из кафе, и вот я уже неслась по улице со всех ног. Было холодно, в нарядном платье было неудобно бежать, но мне было всё равно….
«Никогда не выйду замуж!». А я и не хочу! Меня раздражает эта дурацкая свадьба, эта глупая мишура! Я хочу другого! Того, что вам, глупым людям, не понять!
Я хочу найти того, с кем у меня одна Мечта, одна душа, одна цель! Вам, рабам Системы, никогда не узнать, что это такое!
Я замерла у моста, где когда-то, в Новый Год, слушала бой часов. Слёзы душили меня….
Я не могу вырваться, не могу стать свободной….
И никогда не смогу найти тебя….
Грешник Айон….
====== Глава 31 ======
Грешник Айон… всё это время, в минуты самого чёрного отчаяния, я не переставала думать, что ты тоже переживал всё то, что чувствовала я. Мне это было ясно по рассказам Хроно. Да и сама я это понимала… раз у нас одни идеи, значит, мы оба чувствовали один и тот же конфликт с миром.
Я знала, что там в Пандемониуме, ты, Грешник Айон, тоже испытывал всё то, что я испытывала здесь, в мире людей. Знаю, что целый год тебе приходилось подчиняться ненавистным порядкам демонического общества. Пусть кто угодно говорит, что для демонов год – как одна минута, я знаю, что даже минута в подчинении у Системы невыносима….
И я знаю, по рассказам Хроно, что ты, Айон, даже в самые тяжёлые минуты, не переставал улыбаться. Даже под тяжестью Системы в Пандемониуме, даже уже позже в Эдеме, когда ты оказывался, казалось бы, в безвыходном положении, когда все твои планы рухнули, ты никогда не впадал в отчаяния, и улыбка не сходила с твоего лица. С вечной выдержкой, с вечным спокойствием ты не сдавался, а искал, как восстановить то, что разрушено, как сделать то, что не удалось. Я знаю, ты никогда не плакал, более того, тебя нельзя было увидеть даже хоть чуть-чуть грустным. Ты просто не хотел тратить на это время. Ты всегда искал, как выбраться из сложившегося положения, и любое испытание, любую боль сносил с дерзкой и гордой улыбкой, насмехаясь над всем этим прогнившем миром.
Ты всегда смеялся в лицо боли, в лицо отчаянию, в лицо всей мерзости, окружающей тебя. Какие бы Система ни придумывала ловушки, чтобы тебя сломить, какие бы пакости тебе ни подстраивала, ты всё равно продолжал лишь смеяться над ней. Как бы тебе не было тяжело, ты ни на секунду не переставал видеть Мечту и насмехаться над Системой. Ты был сильным, необычно сильным, Айон. Сильным и уверенным в своей Мечте.
Я понимала, что тебе было также тяжело, как и мне. Но ты держался, ты не сдавался… я же так не могла.
Я не знала, почему это так, Айон.
Я не понимала, как тебе удавалось держаться, несмотря ни на что. Я не понимала, как тебе удавалось бороться….
Всё, что могла я, увидев истинное лицо мира – лишь плакать и убиваться, запёршись в своей комнате, забившись в самый тёмный угол. Я совсем не могла сражаться, не могла ничего сделать, могла лишь приходить в отчаяние. Я такая слабая….
Такая слабая, по сравнению с тобой, Айон.
Иногда я думаю, что похожа на своего дедушку Джошуа. Да, думаю у меня и правда много общего с ним… болезни, что не оставляли меня в детстве, слабость в борьбе с миром, неспособность исполнять свои Мечты… и, разумеется, связь с тобой, Айон.
По дневнику дедушки я понимаю, что он относился к тебе иначе, чем остальные члены моей семьи. Думаю, он пытался скрыть это от других, но ты не был для него врагом, Айон. Он не испытывал к тебе ненависти, как мой отец или Хроно, и даже не считал тебя злодеем, как бабушка Азмария или моя мама. Возможно, он не разделял твои цели так, как я… возможно, он не до конца понимал, что писал в своём дневнике… и всё же… всё же ты не был для него врагом, причинившим нашей семьей только горе.
Думаю, он по-своему ценил тебя, Айон… думаю, что бы ни говорили другие, ему было хорошо в том домике у моря… думаю, он помогал тебе по своему желанию, Айон.
Но, разумеется, он всё видел и чувствовал не так, как я. Когда ты был повержен, дедушке Джошуа ничего не стоило прожить обыкновенную жизнь, похожую на жизнь большинства людей. Да и он не пытался воспрепятствовать Розетте и Хроно, когда они разрушали твои планы… наверное, всё же, жизнь сестры была ему намного важнее твоей Мечты….
И всё же, думаю, из всей моей семьи он больше других приблизился к её пониманию….
Думаю, что твоя Мечта, всё же, казалась ему прекрасной. Но он мог спокойно прожить и без неё….
Я же не могла….
В этом всё и дело. Моя душа не была предназначена для борьбы. Я не умела бороться, я ничего не могла сделать… я – та, кто узнавала мир через книги, прикованная в детстве к постели… ещё вчера тихая и замкнутая Ева, что она может сделать? Как она может… победить мир?
