Эту женщину звали Ева-Мария. Долгое время она жила в монастыре Святой Магдалены, где-то на севере Америки. У неё были скрытые способности, она слышала голоса мёртвых… её часто сравнивали с Марией Магдаленой, знаменитой пророчицей, тоже взятой Орденом под защиту. Но никто не спрашивал саму Еву-Марию, хотела ли она такой судьбы… и поэтому со временем она сбежала из-под защиты Ордена.

Когда демон Айон разрушил Пандемониум, некоторые легионы, всё-таки, проникли в тела людей. Вообще, Айон хотел, чтобы освобождённые из-под влияния Пандемониума легионы разрушили тела всех людей на Земле, создав, как я думаю, нечто новое… новую жизнь… новый мир… но план Айона не удался, и апостолы, включая мою бабушку Азмарию и дедушку Джошуа, с помощью своих сил подняли легионы в космос, где они рассеялись… но всё же, некоторым легионам удалось проникнуть в людские тела. Конечно, по сравнению с тем, что могло бы произойти, это было так, пустяком, но всё же, пострадавшие были….

Одной из таких пострадавших была Ева-Мария.

Разумеется, им с Эваном Ремингтоном нашлось, о чём поговорить. Ева-Мария приходила в церковь каждый день, и рассказывала всё, что чувствует, что думает, что знает. Она не любила говорить о болях, что испытывает, когда легионы пожирают её тело. Но совсем молчать об этом она не могла….

У Евы-Марии был очень сильный дух. Ведь недаром она смогла продержаться так долго… людей со слабым духом легионы пожирают моментально. На то, чтобы сдерживать легионы уходит много сил, те люди, в чьих телах они есть, не могут расслабиться ни на секунду, не могут даже спать… эта мучительная борьба, но Эван Ремингтон и Ева-Мария теперь могли бороться вместе….

Никто сейчас не знает точно, когда между ними начались… отношения. Наверное, это было просто естественно для тех, кто борется вместе, для тех, кто одинок в этой борьбе, которую не так-то просто объяснить остальному миру. Возможно дело было и в том, что Ева-Мария напомнила Эвану Марию Магдалену, которую он сам защищал когда-то… в которую он был когда-то влюблён, хоть она и не знала об этом….

Трудно объяснить, в чём именно была причина. Но главное то, что в то время, когда легионы уже почти разрушили их тела, когда, казалось, что всё уже кончилось и этого просто не может случится… Ева-Мария забеременела. И со временем у них с Эваном родился сын, которого назвали Джеймс.

Роды были тяжёлыми, но Джеймс родился живым и более-менее здоровым, хоть никто этого не ждал… он остался жить и дальше. Но Эван Ремингтон и Ева-Мария к тому времени находились при смерти. И тогда они попросили Азмарию и Джошуа Кристоферов усыновить Джеймса. У них самих тогда ещё не было детей… после смерти их первого сына, Эрика.

Они усыновили Джеймса, а через два года у них самих всё же родилась дочь. Розелла. Маленькая красавица…. Но с Джеймсом Ремингтоном всё было не так-то просто….

Настоящие родители виделись с ним иногда, тщательно скрывая боль, что испытывали от разрушений. Но Джеймса, несмотря на то, что ему не было и пяти лет, обмануть было не так-то просто. Он всё видел, всё знал… но он не мог отвернуться от родителей, не мог бросить их и часто прибегал к ним в те дни, в которые ему запрещалось их видеть. Это были дни серьёзных кризисов и болей, дни, когда легионы были особенно активны, а страдания, испытанные Эваном Ремингтон и Евой-Марией особенно мучительны….

Когда они почувствовали, что близится их смерть, они попросили Джошуа и Азмарию не выпускать Джеймса из дома, но он всё-таки выбрался через окно и убежал в тот день к родителям… где стал свидетелем их мучительной смерти.

Думаю, это ужасное зрелище, которое он увидел в пять лет, нанесло ему глубокую травму на всю жизнь. Когда я размышляю над многими поступками моего отца, я прихожу именно к такому выводу.

В детстве эта травма не была особо заметна. Джеймс рос вполне обычным ребёнком. Вот только явно не хотел забывать о родителях… недаром он не менял фамилию, так и оставаясь Ремингтоном.

Долгое время он относился к Розелле как к младшей сестре. Но став старше, оба взглянули друг на друга по-новому. Тот, с кем ты был с детства, вдруг стал необычным, притягательным, интересным, новым… возможно, в этом и есть своеобразная прелесть. Многие девушки ищут мужей, похожих на отцов и братьев. Многие мужчины ищут жён, похожих на матерей и сестёр. Но Джеймсу и Розелле не требовалось ничего такого. Они не были родными братом и сестрой, поэтому дружба, зародившаяся в детстве, со временем переросла в любовь. Они не сомневались в своих чувствах, и поженились довольно рано. Ей было девятнадцать, ему – двадцать четыре. И почти сразу у них родился сын. Эрик Эван Ремингтон.

Он был назван в честь отца Джеймса и умершего старшего брата Розеллы. Это был спокойный, тихий и вежливый ребёнок, ласковый и добрый ко всем. Пожалуй, эти свои качества он пронёс через всю жизнь….

А через семь лет после рождения брата, на свет появилась я. Ева Магдалена Ремингтон.

Как я уже говорила, я родилась 26 марта, в день смерти Розетты Кристофер. Сначала меня хотели назвать в честь неё, но отец уговорил маму и бабушку на другое имя. Он взглянул мне в глаза, такие же серые, как у него. Такие же серые, как у его матери – Евы-Марии. И я получила имя в честь неё, в честь второй своей бабушки. Ева. А второе имя – Магдалена – мне дали в честь легендарной пророчице Ордена, той самой, с которой всё время сравнивали Еву-Марию.

Так отец связал меня со своей умершей матерью, надеясь увидеть во мне её черты, желая превратить меня в её подобие… иди же в подобие того выдуманного образа, который давно слился у него в сознании с образом его матери…. Джеймс Ремингтон совсем не думал о чувствах и желаниях своей дочери.

Я росла довольно слабым ребёнком, очень часто болела. Из-за моего хрупкого здоровья, вечных болезней меня часто сравнивали с дедушкой Джошуа. Сама я совсем не помню его – он умер намного раньше бабушки. О нём мне часто рассказывал старший брат, Эрик, который помнил его очень хорошо….

Из-за своих болезней я почти не ходила в начальную школу. Я почти не выходила на улицу, проводила всё время дома и много читала. В конце концов, такое времяпровождение стало казаться мне самым счастливым и я не желала променять его ни на что.

Дружба с другими детьми у меня не складывалась. Когда болезни, всё же, более-менее отступили от меня и я начала ходить в школу постоянно, я столкнулась с холодной каменной стеной. Хрупкая романтическая девочка не умела говорить и выглядеть, как все. Легко обижалась, воспринимая всё иначе. Меня прозвали психом за постоянные истерики. И я знала, что в обществе, в школе, меня никто не станет уважать….

Видимо, поэтому я ещё больше замкнулась в семье и в себе. Моими лучшими друзьями стали книжные персонажи. Мои мечты были возвышенны и необычны. Я мечтала стать героем, мечтала защищать справедливость, мечтала изменить мир, улучшить его… наверное, всё это наложило глубокий отпечаток на мою жизнь. Наверное, уже тогда судьба взяла мою жизнь в свои руки….

С детства я ненавидела смерть. Всё потому… что мне «повезло» родится в тот день, когда умерла Розетта Кристофер. Наверное, в день рождения каждого кто-то умер так или иначе. Но вряд ли это был кто-то, кого знала его семья. Мне же несказанно «повезло»….

Мои родители считали, что в день смерти кого-то из семьи они просто не имеют права радоваться! Да, меня поздравляли, да мне, дарили подарки, но после этого тащили на кладбище! И вот, весь мой день рождения, проходил около могилы, среди глупых, выдавленных слёз и воспоминаний об «огненной душе Розетты».

Я ненавидела Розетту. Ненавидела за то, что она украла этот день у меня. Мне казалось, что моя семья любит её больше, чем меня. Я всё время слышала, какие волшебные качества приписывают мёртвым… и тогда мне самой хотелось умереть, чтобы меня любили. Розетта, ты всё время боролась со временем? Жалела, что жизнь твоя так коротка? Что ж, забирай мою! Мне она не нужна! Мне она ненавистна!

Я ужасно завидовала старшему брату Эрику. Он мог веселиться в свой день рождения, мог устраивать вечеринку, мог приглашать друзей… но… на самом деле, я ненавидела вечеринки. Ненавидела весь шум, гам, слишком громкую музыку… но я хотела в свой день рождения радоваться, веселится, а не сидеть с притворно-печальным видом на кладбище! Разве они по-настоящему скорбят о смерти Розетты? Они ведь даже не знали её! Как можно скорбеть о том, кого не знаешь?