Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== Эпиграф ======
Пускай ревнивый разум рад
Представить счёт моих утрат,
Но скажет всё твой яркий взгляд;
Твой глас ответит, почему
Я предпочла тебя ему.
Он в темном весь пришел на суд,
Рассудок, враг моих причуд.
Ты, светлый ангел, тоже тут.
Ответь ему, как я могла,
Зачем я с миром порвала.
Зачем избитою тропой
Не шла я следом за толпой,
Но путь прокладывала свой,
Ни славы не прельстясь венком,
Ни наслаждения цветком.
Когда-то я молилась им —
Строптивым божествам мирским,
Но грош цена мольбам таким —
Случайны были и скудны —
И оказались не нужны.
И я, не пожалев о том,
Рассталась с ветхим алтарем,
Ушла, чтоб быть с тобой вдвоем —
С тобой, бессмертный мой обман,
Мой раб, мой спутник, мой тиран!
Ты раб мой — мне не привыкать
Тобой, послушным, помыкать.
Ты раб — храни мою печать!
Ты друг — в ночи и среди дня
Ты тайна дивная моя.
Родная боль, что мучит, жжет
И, исцелив от всех забот,
Из слез алмазы достает.
О мой тиран — зачем слепой
Рассудок борется с тобой?
С тобой надежде нет крушений
И вере нет разуверений.
Храни меня, о Бог Видений!
Мой Бог, ты знаешь, почему
Я предпочла тебя всему.
Эмили Бронте
====== Пролог ======
Небо было полностью затянуто свинцовыми, мрачными тучами. Дождь лил просто струями, ветер больно бил по лицу. Я смахнула с лица надоевшую мокрую чёлку. Движение вышло весьма неловким, и чёлка вновь упала на глаза. Что ж, весьма проблематично что-то сделать, когда приходится одновременно удерживать зонтик, который ветер всё время намеревается вырвать из твоих рук, да ещё и держать за руки двух близнецов.
Мои младшие брат и сестра просто льнули ко мне, недоумённо оглядывая чёрную толпу. Я сердито вздохнула. Ну, зачем, объясните мне зачем, было тащить детей на похороны, да ещё и в такую погоду? Я бы с удовольствием осталась с ними дома, но ведь нет же!
Как же так, мы все обязаны присутствовать! Ведь иначе бабушка посчитает, что мы недостаточно любили её! Я подумала, что весьма сомнительно, что бабушка ещё может что-то считать, но ничего не сказала.
Священник говорил долгую, заунывную речь, за ходом которой я совсем не следила. Что нового там можно услышать? Обычный пафосный набор фраз… «красота души, большое, доброе сердце, великий дух, светлое создание»… ну почему, объясните мне почему, всегда, когда человек умирает, его начинают считать кладезем добродетелей? Почему он сразу же становится весь такой безгрешный и непорочный, в то время как при жизни таких слов мы никогда не дождёмся? Чёрт, может и мне тогда умереть?
Сквозь мокрую чёлку я оглядела траурную толпу. Вот моя мать рыдает, комкая платок. Отец обнимает её за плечи, его глаза мрачно смотрят куда-то вдаль. Старший брат Эрик тоже рыдает, стоя чуть в стороне от остальных.
Я с трудом подавила ядовитую улыбку. Господи, какое же лицемерие!
- Ева, а почему они плачут? – спросила моя младшая сестра Розмари, сжимая мою руку. – Бабушка ведь сказала перед смертью, чтобы мы не плакали… ведь ей же больно такое видеть!
Я хмыкнула. Клянусь, моя шестилетняя сестра мудрее всех, кто здесь собрался!
Бабушка действительно просила нас, чтобы мы не мучили себя. Что наши страдания разорвут ей сердце… и что же? Вон, стоят, рыдают, словно насмехаясь над её словами. И ещё утверждают, что бабушка бы расстроилась, если бы мы, младшие, не пришли на её похороны! Ну-ну, если мы все после её похорон попадём в больницу с воспалением лёгких это её, конечно, обрадовало бы!
Вечно они так! Вечно рыдают на похоронах, утверждая, что любят умерших… а о чём рыдают-то? О них? Нет, о себе, о том, что им будет плохо без них! А собственно говоря, так ли это? Вон, я вижу вдали могилы, старые памятники, за которыми никто не ухаживает… ничего, пережили, живут дальше! Нет, они рыдают, просто потому что «так надо»! Просто потому что на похоронах так принято! Они совершенно не думают об умерших, которые бы хотели, чтобы мы продолжали жить! Чтобы мы радовались! Ну скажите, какая бабушка пожелает видеть своих внуков несчастными, страдающими? Какой человек, действительно любящий и желающий нам только счастья, пожелает, чтобы мы всю жизнь убивались о нём, разрушая собственную жизнь? Но нет, никто не думает об этом! Все просто боятся нарушать правила! Все просто бояться поступить иначе, чем другие!
Я не знала, что ответить на вопрос младшей сестры. Кроме того, что все люди идиоты, разумеется.
Но мой младший брат Джоно избавил меня от этой необходимости. Он уже несколько раз снимал очки и протирал их, и теперь проговорил жалобным голосом, дёрнув меня за локоть:
- Ева, я не могу… я ничего не вижу!
Я тяжело вздохнула, в сотый раз проклиная тех, кто придумал этот глупый похоронный обряд.
И тех, кто вообще придумал подобное отношение к смерти.
- Потерпи, – ласково сказала я брату. – Скоро пойдём домой… – «надеюсь» – мрачно добавила я про себя. – Держись за меня крепче, я тебя поведу и не дам упасть.
Джоно вздохнул и крепче уцепился за мой локоть. Это было тяжело, так как этой рукой я держала зонтик, тщетно пытаясь справится с порывами ветра. Я покачала головой, и перевела взгляд на младшего брата. Невольно вспомнился вопрос, который он задал мне через несколько часов после смерти бабушки.
Это был обычный вопрос, который дети задают взрослым, когда впервые сталкиваются со смертью.
- Ева, а где сейчас бабушка? – голубые глаза младшего брата взволнованно смотрят на меня сквозь круглые очки.
Я перевожу взгляд на голубое небо за окном, вглядываясь в бескрайнее пространство. Словно смотрю в саму вечность. Я знаю, как принято отвечать на этот вопрос. Что бабушка в раю, счастлива, ей там хорошо и всё такое. Вот ещё одно доказательство лицемерия людей! Если вы так уверены, что в загробном мире хорошо, какого чёрта вы рыдаете над покойниками?
Или вы лицемерите перед детьми? Хотите их успокоить? Интересно, что будет, если я отвечу Джоно, что бабушка мучается и горит в аду? Что он скажет, и как отреагируют другие?
Хотя, я догадываюсь, как он ответит. Дети намного смелее взрослых, они не сдаются перед трудностями и готовы победить даже саму смерть. Если я скажу Джоно про ад, он скажет мне, что найдёт дорогу туда и освободит бабушку, победив всех чертей и даже самого дьявола. Я знаю, что дети верят, что способны на это. Они не боятся ада, если он кажется им несправедливым. Совсем иначе думают обо всём этом взрослые….
Но я отвечаю иначе. Я не хочу успокаивать его раем, но не хочу и говорить про ад, потому что даже если это предаст ему сил, все остальные будут смотреть на меня, как на сумасшедшую. И обвинят в том, что я ломаю психику ребёнку… и я отвечаю так, как думаю обо всём этом сама… подведя брата к окну, я показываю ему сияющее астральное кольцо, раскинувшееся над миром. Оно появилось после той истории, что бабушка рассказывала мне ещё в детстве… истории, в которой она сама была непосредственной участницей….
- Видишь? – говорю я ему с улыбкой. – Это астральный поток. То кольцо – лишь то его воплощение, которое мы можем видеть. Бабушка нам рассказывала, как оно появилось, помнишь? Ну, а вообще астральная энергия находится везде, в каждом живом существе на этой планете, в тебе и во мне она тоже есть. Каждый раз, когда кто-то умирает, его душа отправляется в астральный поток, становясь астральной энергией, тем самым давая жизнь чему-то новому. Каждый раз, когда кто-то умирает, рождается какая-то новая жизнь. И наша бабушка тоже теперь стала энергией, дающей жизнь.
Джоно внимательно и задумчиво смотрит на меня.
- А если энергия есть везде, то бабушка есть во мне тоже, да? – спрашивает он, наивно глядя на меня своими большими голубыми глазами.
Я улыбаюсь, взъерошив ему волосы.
