Да, я знаю, с обычной, привычной точки зрения он абсолютно прав. Заставить подчиняться школьным правилам нерадивую дочку – обязанность всех родителей.
Но я была чужой. Чужой для всей Системы.
И я знала, что как бы я ни любила отца, он не заставит меня подчиняться. Это просто против моей сути, против огня, сжигающего душу. Я просто физически не могу заниматься.
Через полчаса отец снова пришёл ко мне. Учебник, лежащий в углу и дочь, трясущаяся в приступе хохота на окне явно его не обрадовали.
И он сделал то, чего раньше никогда не делал.
Он схватил меня за волосы и стащил с подоконника, силой усадив за письменный стол. Затем поднял из угла учебник, бросил передо мной и дал мне такой подзатыльник, что я ткнулась носом в раскрытую страницу.
- Сейчас же заниматься, я сказал! – вскричал отец.
Но дело в том, что чтобы он ни делал, я не чувствовала страха. Я была в таком истерическом состоянии, что просто была не способна его чувствовать. И ничто на свете не могло заставить меня подчиняться… как бы на меня ни давили, чтобы со мной ни делали, я бы всё равно не стала поступать так, как они хотят… просто не стала бы….
И я, вскричав что-то нечленораздельное, вырвала несколько первых попавшихся страниц из учебника, и разорвала их на куски.
И тогда отец ударил меня, влепил пощёчину со всей силы. Я ударилась виском об стол. Но даже это нисколько не произвело на меня впечатления, нисколько не подавило меня. Я дошла уже до своего предела. Я уже почти сошла с ума.
Я схватила со стола нож для резки бумаг, которым, пожалуй, вряд ли можно было действительно причинить вред. Но мой поступок и слова просто вогнали отца в шок… я вскочила на стол, выставив перед собой нож.
- Не подходи ко мне! – вскричала я почти в исступлении. – Или я убью тебя!
От неожиданности отец не мог пошевелиться, не мог сдвинутся с места. Я увидела, что дверь в мою комнату открылась. На пороге собрались все члены семьи: мама, близнецы, Хроно, Сателла, Эрик… должно быть, они услышали шум, вот и пришли. И их мой поступок тоже вогнал в шок.
Мама стояла бледная, почти неживая, прижав ладонь ко рту. Уверена, что у неё должен был вот-вот начаться приступ головной боли. Близнецы плакали, Эрик и Сателла просто замерли на месте, Хроно бормотал несвязанные слова:
- Ева… Ева… что ты делаешь… Ева….
И я бросила нож на стол и побежала прочь, едва не сбив с ног всех, кто замер на пороге моей комнаты. Я слышала, как отец кричал, чтобы я остановилась, но это лишь заставило меня бежать быстрее. Я больше не могла. Я перешла все пределы. И могла лишь поступать всем на зло.
Я выбежала на улицу, перебежала через дорогу, не обращая на гудки машин. Я не чувствовала даже своего обычного страха перед ними. Я забежала на подстриженный газон перед соседним домом и упала на колени. Жуткие, грозовые чувства владели мной.
Всё тело горело, как в лихорадке. Волосы спадали на лицо. Я дрожала, обнимая себя руками. В ушах стоял звон, весь мир словно исчез, заволоченный туманом.
Я почувствовала, что ко мне кто-то подошёл. Но мне было всё равно. Мне казалось, что я мертва.
- Что ты творишь, Ева? – услышала я голос Хроно. Но он не вызвал у меня реакции. Он не имел для меня никакого значения. Никакого….
- Оставь её, Хроно, – услышала я знакомый, мягкий голос. – Думаю, ей пока лучше пожить у меня….
Эрик.
Я подняла стеклянные глаза на старшего брата. Он пытался ободряюще, ласково улыбаться мне, но его улыбка выглядела ужасно вымученной, скованной. Стоит ли удивляться….
Эрик протянул мне руку, помогая встать. Я взяла её и последовала за братом в машину, послушная, податливая, как тряпичная кукла. Словно весь мой дух, вся сила, вся жизнь покинула меня во время моральной борьбы с отцом, да и всеми остальными.
Во время очередного протеста Системе.
Моя душа просто кровоточила гниющими ранами. И если бы кто-то предложил мне хоть малюсенькую надежду на отдых от всего, что мне было так ненавистно, я последовала бы за ним без раздумья, куда угодно.
И именно это сделал Эрик.
Он аккуратно вёл меня к машине. Я бросила взгляд на дом. Отца, нахмуренного, жёсткого я увидела в окно. Матери и близнецов нигде не было видно. Я знала, что мама наверняка лежит с головной болью, а близнецы не могут успокоиться….
Странное чувство завладело мной. Вина, да, я ощущала её. Но я бы никогда не подумала просить прощения. Не из гордости, нет. Просто я знала, что всё равно бы поступила так. Всё равно….
Наверное, я монстр….
Эрик завёл машину, и мы поехали прочь. Я сжалась на заднем сидении, глядя в окно пустыми глазами.
Это была моя первая битва с семьёй….
====== Глава 30 ======
Теперь в моей жизни наступили относительное спокойные дни. Эрик до сих пор не разучился понимать меня без слов, каким бы сложным человеком я ни становилась. Да, возможно моя Мечта и мои знания о Системе никогда не были ему ясны, но он всё ещё хорошо понимал мои чувства, понимал, что мне нужно.
Ему удалось добыть для меня справку на освобождение от занятий. Это было именно то, что мне нужно. Но, хоть некоторый отдых, передышка, приносили мне облегчение, счастливой я никогда не была.
Мне ничего не хотелось делать, не хотелось двигаться, не хотелось вставать с постели. Целыми днями я валялась на кровати, терзаемая болью и отчаянием. Я с трудом заставляла себя есть, с трудом заставляла делать хоть что-то, чтобы привести себя в более-менее надлежащий порядок. Я не жила….
И всё же… как бы ни было беспросветно и бесполезно моё теперешнее существование, я с ужасом ждала, когда моё освобождение закончится и мне придётся возвращаться в школу. Сколько бы времени я ни могла отдыхать от оков, мне этого было мало! Я хотела отдыхать от оков вечно! Но это было невозможно….
Мысль об этом, о новом подчинении Системе, была настолько невыносимой, что мне хотелось покончить с собой… но я не могла решиться… всё никак не могла решиться….
Я несколько дней просидела, не выходя из дома, ведь там, на улице я просто не знала, что мне делать. Мне не хотелось видеть никого из друзей, мне не хотелось никуда идти. Я ненавидела серые дома, дым, машины… я ненавидела весь мир за окном. Я ненавидела Систему.
Чтобы заставить меня выйти на улицу, хотя бы немного прогуляться, ведь от недостатка свежего воздуха я стала совсем бледной, измученной, практически мёртвой, Эрик давал мне денег и уговаривал пойти в магазин, чтобы купить хоть что-то, что мне нравится. Он думал, что новые вещи могут вытащить меня из депрессии… но какая же это была глупость.
Что может быть мне нужно в этих идиотских магазинах? Одежда, новые туфли? Ни за что! Я всегда носила старые вещи столько, сколько могла, и если мама не говорила мне, что моя одежда превращается в лохмотья, я бы этого даже не замечала. Я ненавидела ходить в магазины одежды, ходила туда только по острой необходимости и старалась как можно быстрее со всем покончить.
Книги? Фильмы? Да, это могло бы доставить мне некоторое удовольствие раньше, но сейчас я ощущала к ним ту же ненависть, что и ко всему остальному. Бродя по магазину среди книг или кассет, я ощущала, насколько пусто и бессмысленно всё, что меня окружает. Почти всё так или иначе прославляет Систему. Мне было больно читать книги и смотреть фильмы. Мне ничего из этого не надо… ничего….
Сладости? Да. Признаться, некоторое время я так и делала. Шла в магазин и тратила деньги Эрика на что-нибудь сладкое, чтобы съесть по дороге. Но, в конце концов, всё сладкое мне просто надоело и слишком ужасно было находится в продуктовом магазине… там я очень остро чувствовала зависимость от Системы, необходимость платить деньги даже за самое необходимое – еду. А кроме того, я ощущала, что становлюсь похожа на многих современных людей – ем, не потому, что испытываю голод, а просто из-за глупой человеческой жажды поглощения.
Я всегда ненавидела это.
В итоге, мне ничего не было нужно в магазинах , более того, я испытывала к вещам презрение, даже ненависть. Именно они сковывают людей цепями, именно их изобрела Система, сделала необходимыми… без низ люди не могут обойтись, но за них нужно работать, за них нужно подчиняться Системе. Я презирала вещи, и просто из принципа старалась теперь обходится без них. Хотя, конечно, не могла обойтись без них полностью… это вызывало у меня новую боль и ненависть.
