- Ещё в детстве. Бабушка отвела в храм, когда родителей не было дома. Даже Брай не знал. Уж не знаю, почему это было так важно для неё, – с досадой поморщилась девушка.

К чему теперь эти вопросы? Время бежит слишком быстро, а они тут стоят в трёх шагах и обсуждают такую мелочь.

- Пойдёшь последней. И не распускай больше руки. Убивать будем только я и отец. Поняла? Не смей трогать людей! Только оборотней.

Он больно вцепился в её плечо, встряхнул, пытаясь донести всю важность того, что он ей приказывает. Хэлен чувствовала, что сейчас случилось что-то непоправимое. Такое, что выбило из колеи её всемогущего отца, заставило окаменело замереть Змея, сурово сжав губы в тонкую линию.

- Как скажешь. Только пошли скорей! – взмолилась из последних сил.

Тир кивнул и, оглянувшись на Змея, толкнул дверь.

Хэлен сперва ничего не могла рассмотреть из-за долговязого Деда. Тот словно специально маячил перед самым лицом, не пропуская её вперёд, внутрь. Она видела лишь кусок каменной кладки, да слабый отблеск лампы. И тут в нос ей ударил запах. Удушливый и тяжёлый, сладкий запах смерти и тлена.

Ноги у неё стали ватными, она ударила кулаком между лопаток Змея и тот оглянулся.

- Пусти, Змей... – выдохнула и поняла – если не пропустит, она и его убьет.

Тот замешкался лишь на мгновение и скользнул внутрь камеры, освобождая проход. Хэлен замерла на пороге. Из горла вырвался сдавленный вопль. Она не узнавала, не могла узнать в том, что было распято на стене своего Волка. Кровь чёрными потеками покрывала стену и всё его тело. Сквозь эту разлагающуюся и смердящую багрово-чёрную пленку нельзя было рассмотреть даже то, что удерживало его тело на стене.

- Штефан... – только и получилось выговорить непослушными, чужими губами.

Всем телом она рванулась, но натолкнулась на руку Змея. Угрюмый его взгляд остановил, указывая на высокого старика, который стоял рядом с распятым на стене оборотнем.

- Вас пришло больше, чем я предполагал, – неторопливо и как-то даже радостно молвил священник.

Хэлен лишь на мгновение отвлеклась на него. Все её внимание было приковано к Волку.

- Штефан...

Безвольно опущенная голова приподнялась и Хэлен зажала рукой рот, чтоб не закричать уже в голос. На месте левого глаза была зияющая дыра, провал, наполненный кровью.

Он с трудом разлепил спёкшиеся губы:

- Я же просил тебя не приходить, Хвостик... Почему ты никогда не слушаешься?.. – голос сипло срывался на шёпот.

- Итак, могу предположить, что этот черноглазый юноша – Тёмный Властелин собственной персоной? А вы?.. – он слегка пренебрежительно взглянул на Змея. Тонкие ноздри вздрогнули от ненависти и отвращения.

- Мы действительно не представлены друг другу. Я – Принц Тёмных Путей, Повелитель Времени, Крылатый Змей. А Вы?.. – Дед состроил ещё более пренебрежительную мину.

- Я Епископ. Имени Вам я не назову. Мы же взрослые люди... Ах, простите. Человек тут только я.

Он сложил набожно мощные руки на уровне груди, в пальцах блеснуло что-то острое. Гавриил явно наслаждался моментом своего триумфа. Он не спешил, не подгонял время расправы. Столько лет он ждал этого, готовился, так, что теперь было бы просто кощунством взять и сделать всё в несколько мгновений.

Девушка шагнула к Волку, не обращая внимания на старика, который так смело вступил в диалог со Змеем.

- Не подходите, юная... Боже, я даже обращения для вас придумать не могу, – фыркнул священник, – Волчица? Богиня? Зарвавшаяся девчонка, которая думает, что если притащить с собой ещё двух таких же тёмных тварей, то ничего не страшно?

- Ты слишком много говоришь для смертного, старик, – бросила надменно и сжала кулаки.

Тир медленно подходил к ней. Рукоять винтовки больно ткнула её в бок.

- Не дразни святошу, Хэлен. Может быть, нам удастся прийти к мирному решению сложившейся ситуации, – примирительно сверкнул глазищами юноша.

- Мирному решению? – рассмеялся Гавриил, – Да вы, никак, из ума выжили, господин Тёмный Властелин?! Я убью вас четверых и мир станет гораздо чище! Вы не в том положении, чтобы о чём-то со мной договариваться! – плевался слюной вдохновленный успехом старик. Мощные его плечи распрямились, голова почти доставала до потолка.

- Наверху мои слуги крошат в мелкую капусту ваших братьев, Ваше Преосвященство. А когда они закончат с ними, то пойдут в спящий город и станут убивать дальше, пока по улицам не потекут красные ручьи. К утру здесь не останется никого, кто смог бы оценить ваш подвиг, – тихо объяснял Тир, и у Хэлен по спине побежали холодные муравьи от чувства, что именно так и будет.

Лишь на мгновение в холодных глазах священника мелькнуло сомнение.

- Пусть так. Смертные погибнут и обретут покой в объятьях Господа. Зато земля освободится от такой скверны, как вы! Я согласен принести их в жертву! Уверен, что все мои братья, которые проливают свою кровь, согласились бы со мной! – безумие вытеснило и сомнения и жалость.

Преподобный сжал ладони сильнее и начал читать наизусть зазубренные слова: “Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu…”

Латынь мелким сухим горохом посыпалась на грязный пол. И тут же, с первыми словами, упали, как подкошенные, Тир и Змей. Они задыхались, судорожно пытаясь не поддаваться.

Хэлен видела, как изо рта Дэро хлынул новый поток крови. Весь мир покрыла алая пелена ненависти. Волка захлестнула новая волна боли. Из последних сил он старался не упустить из вида Хэлен, которая затуманенным взглядом окинула происходящее и шагнула к священнику.

- Хэл, не убивай... Не убивай его! – хрипел на полу Тир и тянулся к винтовке рукой. Пальцы не слушались, скребли камень и не хотели подчиняться.

Девушка ничего не слышала. Краем сознания она понимала, что с ней происходит что-то странное, но сопротивляться этому не могла и не хотела. От кончиков ногтей по рукам побежал вверх синий огонёк, оставляя после себя блестящую серебряную дорожку. Каждый шрам на её теле загорался, переплавляясь из податливой человеческой плоти в неуязвимую, сверкающую сталь.

Глаза уже не были человеческими – в них переливалась жидким серебром кровь, вскипевшая, пробудившаяся.

- Молись, старик...

Священник распахнул глаза в недоумении – неужели кто-то ещё в силах говорить? – и вскрикнул от ужаса. Перед ним стояла не хрупкая девушка... Перед ним был уже не человек. Существо, всё ещё сохранившее человеческую фигуру, улыбалось, недоверчиво оглядывая свои руки. Серебряные нити переплетались на них сложным неповторимым узором на подобие перчаток, некоторые прерывались, другие замысловато извиваясь поднимались к плечам, опутывали шею. Глаза были без зрачков и радужки – только лунный, зыбкий свет заполнял всё пространство, вспыхивая острыми искрами хрусталя.

- Святый Боже... – исподволь вырвалось с языка Гавриила.

- Ты распял его на стене, как сына твоего Бога, священник? Как символично, – голос был другим, холодным, звенящим, неуловимым, – Может быть, ты и сам хотел бы погибнуть так? – страшная улыбка осветила лицо.

- Отче наш... – заикаясь вспомнил первую попавшуюся молитву епископ.

- Как на небе, так и на земле, – язвительно продолжила девушка.

Рука взметнулась змеёй к горлу священника. Тот сдавленно пискнул и ударил спрятанной в руке бритвой. Лезвие жалобно звякнуло о металл, оплетающий тонкую шею.

- Как же там дальше-то было?.. – она нахмурилась, припоминая слова, – Что-то было про долги и грехи, вроде...

Сзади завозились Тир и Змей, ещё не в состоянии встать. Гавриил беспомощно пытался оттолкнуть богиню от себя, но лишь барахтался и сипел. Свободной рукой Хэлен схватила его за запястье и ударила о стену. Брызнуло красным. Рука была прошита такой же каменной спицей, которыми прибили к стене Дэро.

- Больно, правда? Молись дальше, старик. Вечеринка только начинается...