Мэл хотел забрать её из госпиталя сам. Устроить мини-вечеринку с друзьями, чтоб как-то приободрить подругу, но Хэлен заартачилась и сказала, что уедет домой самостоятельно, и что совершенно не нужно пропускать из-за неё репетицию. Попросила лишь привезти одежду, потому как то, в чем её привезли, было изодрано в лохмотья изначально, а в Скорой эти лохмотья с неё просто срезали.

Мэл покорился и расстроенно вздохнул. Хотя у Хэлен осталось стойкое ощущение, что он воспринял её отказ с огромным облегчением.

Расписавшись во всех листках с длинными цифрами счетов, Хэлен вернулась в палату.

На кровати сидел мужчина и рассеянно крутил в руке пряжку её джинсов.

- Привет, – он оценивающе окинул её взглядом. Хэлен жгуче покраснела, всем телом чувствуя каждый выглядывающий из-под больничной пижамы шрам.

- Ты Хэлен? – голос низко и скрипуче раскатился по углам палаты.

Девушка помедлила на пороге, кивнула и вошла.

- Я хотел с тобой поговорить, если ты не возражаешь, – тёмно-карие глаза напористо и слегка надменно ловили её взгляд.

Поговорить? Боже… О чём? И как? Она отыскала на столике блокнот с карандашом.

“Вы журналист?”

Хотя на журналиста незнакомец совсем не походил. Одет слишком неформально – чёрные джинсы с цепью, тяжелая кожаная куртка, серая футболка, изукрашенная готическими надписями.

Мужчина раскатисто рассмеялся, обнажив ряд ровных зубов.

- Нет, я не журналист. А здесь их, верно, много уже побывало? Ещё бы – такая история. “Девушку чуть не разорвал на части маньяк”. Хотя, я по этому вопросу и пришел.

“Кто вы?”

- Хороший вопрос, Хэлен. Я тот, кто будет тебя защищать от этого маньяка.

Взгляд его блуждал от одной её руки к другой, бежал по плечу к шее, не останавливаясь перетекал к напряженному лицу.

“Вы из полиции?”

- Вот еще. А похож? – тёмная бровь иронично поползла вверх.

Она лишь отрицательно мотнула головой.

- Господа офицеры свалили всю вину на собачку? Или рысь, случайно забредшую в огромный Город? – он всё ещё улыбался, скривившись.

“Да. Это была собака”.

- А сама ты в это веришь? – пророкотал он вкрадчиво и мягко соскользнул с кровати.

Хэлен опасливо сделала пару шагов к двери. Легкие и медлительные движения незнакомца вызывали у неё желание отойти подальше. Он остановился, заметив замешательство девушки.

- Это была не собака, Хэлен. Уж я точно могу тебе это сказать. Это был человек. Ну, почти, – он запихнул руки в карманы джинсов и от этого стал ещё более высоким.

“ПОЧТИ?”

Карандаш дрогнул в руке.

- Да. Не совсем человек. Знаешь… Есть такие, кто иногда сходят с ума от ясной луны и набрасываются на людей. При этом они теряют человеческий облик, – улыбка соскользнула с его лица, словно там её никогда и не было. В карих глазах плавали зеленоватые отсветы больничных тусклых ламп.

“Оборотень?”

Она и сама не верила тому, что написала. Вот только в памяти очень явно всплыло рычание совсем нечеловеческого голоса… И смех.

- Можно и так сказать, – он внимательно наблюдал за реакцией собеседницы.

“А если я вам поверю, что будет дальше?”

Хрупкий серый листок закончился на этом вопросе.

- Во-первых, ты будешь молчать о том, что знаешь меня, знаешь, кто напал на тебя, и будешь делать то, что я тебе скажу. Все просто.

“А если нет?”

- А если нет, он снова придёт и завершит то, что начал, – он довольно осклабился, заметив, что слова его заставили девушку вздрогнуть.

“Зачем вам это надо?”

Он подошел, беспардонно отобрал у неё карандаш и быстрым, размашистым почерком написал “Это надо ТЕБЕ. А я всего лишь охочусь.”

Сложил листочек вчетверо и вложил в ладонь Хэлен, ни разу не прикоснувшись. Дверь тихонько хлопнула, оставив её в одиночестве.

И только сейчас Хэлен ощутила, как схлынуло страшное напряжение, которого она не замечала на протяжении всего разговора. Пальцы мелко и противно тряслись, не желая застегивать пуговицы. Блузка, тёмно-зелёная, с серебряной саламандрой на груди, предательски обнажила руки. Хэлен обречённо вздохнула и побыстрей накинула на плечи куртку.

Город влажно вздохнул туманом и обнял за плечи сумерками. Где-то над крышами домов спрятались в облаках звёзды. Шум и лязг улиц приятно напоминал о том, что кругом полно людей, пусть и чужих, равнодушных, но они рядом. Хэлен оглянулась и потопала в сторону дома.

Она уже сама себе удивлялась и тому невероятному разговору, который состоялся только что в больничных стенах. Уж не сошла ли она с ума? Оборотни?... Бред.

И сразу сознание напомнило тот жгучий, довольный смех. Человек? Ноги несли её всё быстрей. Бежать, бежать отсюда. Тьма притаилась в переходах, тупиках и закоулках. Тьма смотрит злобно и ждет лишь того, чтобы снова накинуться.

Влетев домой, Хэлен сразу заперла дверь на замок и цепочку. Сердце разрывалось, пытаясь вырваться из панической атаки живым.

В ту ночь она не спала. Свет горел до тех пор, пока утро не вползло в крохотную её комнатку под самой крышей, притушив жёлтый свет лампы. День выпал из жизни просто потому, что с рассветом она наконец-то уснула.

К вечеру страх вернулся, уже предчувствуя темноту и новые часы ожидания.

Хэлен беспокойно бродила из угла в угол. От безделья она аккуратно сложила чистое белье, разобралась с бумагами и счетами, вытерла пыль, заправила кровать, уже зная, что спать не придётся.

Над городом бесновался ветер, завывая в трубах, вентиляционных шахтах, проводах. Он растаскивал по небу изорванные уже тучи и обнажал потемневшее небо. Она села на крохотный подоконник единственного окна и тяжело вздохнула. Теперь все ночи будут такие?..

В дверь аккуратно постучали. В груди трепыхнулась надежда: “Мэл?”

Она открыла не задумываясь. А на пороге стоял давешний незнакомец и покачивался с пятки на носок, запихнув руки в карманы джинсов.

- Ты удивительно беспечна для человека, пережившего нападение. Почему открываешь дверь и не спрашиваешь, кто там? – и тут же нахмурился, – Кстати, ты всегда была немой?

От жестокости вопроса Хэлен не сразу нашлась, что ответить. Она отступила в комнату и растерянно думала, как бы его теперь выгнать.

- Итак, я Деро. И я буду приходить к тебе ночевать. Тогда, когда есть опасность, – он осмотрелся, поморщился и сел на кровать. – Ты мне не ответила, Хэлен. С голосом у тебя что? – он даже не смотрел на неё. Просто откинулся на подушку, куртка громко скрипнула кожей.

Хэлен злобно выругалась, без стеснения и зазрения совести. Деро вздрогнул и обернулся.

“Голос пропал недавно”. Написала и кинула в него листком, смяв его в комок.

Бумажный ком отскочил от вихрастой тёмно-каштановой головы и упал на пол. Деро сверкнул глазищами и поднял листок.

- Становится всё интересней и интересней, – задумчиво пробормотал себе под нос и вернулся к прерванному занятию – улегся удобно поверх одеяла, поправив подушку. – И что говорят врачи? Вернется?

Спрашивал, словно о погоде, о цене на бензин или сбежавшей кошке – равнодушно. Ситуация начинала её здорово бесить. Выдрав из блокнота новый листок, Хэлен написала, сильно вжимая карандаш в бумагу: “Они не знают, почему он пропал. Сказали, что это посттравматический шок. Психиатр должен помочь. И хватит валяться на моей кровати. Я на ней сплю!”

Она протянула очередной клок бумаги ему в руки.

- Хм… Психиатр – это хорошо… Особенно, если ты ему поведаешь об оборотне. Вот он обрадуется! Сразу назначит три банки таблеток с длинными названиями, от которых у тебя настоящие глюки начнутся, – мужчина хохотнул, читая. – А на счет “сплю”... У тебя получается? Или ты не одна… спишь?

Хэлен оторопела от бестактности очередного вопроса. Догадаться о её страхах несложно. А про одиночество говорить не хотелось категорически. Сказать, значило бы признать, что она теперь одна. Совсем.

“У меня есть парень. Сплю я днем”.

- Да? – он хмуро покосился на девушку, которая, недовольно скрестив руки на груди, стояла у кровати. – И где же он тогда?