Вторым ударом она пробила локоть. Священник взвыл. Выпученные глаза метались по камере в поисках помощи.

Сзади подошёл Тир и осторожно положил ладони на плечи дочери:

- Хватит, Хэл. Отдай его мне. Он – человек. Тебе нельзя убивать людей, – такого мягкого тона она ни разу не слышала от отца.

- Я сделаю с ним то, что он сделал с моим Волком! – крикнула, не в силах унять бешенство.

- Лучше помоги своему мужчине. Мне его со стены не снять.

Хэлен как будто облили холодной водой. Все встало на свои места.

Как она могла настолько упустить контроль? Ненависть заслонила собой все остальные чувства, заставила позабыть о том, зачем она сюда пришла. Лишь желание убивать владело ею.

- Да-да... – растерянно отступила, и тут же почувствовала, как что-то уходит внутрь неё, прячется, оставляя беззащитной и слабой. Руки уже не блестели стальной броней.

Волк тяжело дышал, безвольно опустив голову на грудь. Девушка осторожно коснулась его лица.

- Сейчас все кончится.

- Я не ожидал... Что ты станешь такой... – замешательство и восхищение сквозило в голосе.

- Заткнись, Дэро. Дома будешь меня хвалить, – она прижалась тёплой мягкой ладонью к его ладони. Тонкая, прочная спица прошла сквозь плоть и в стену.

Волк выдохнул сдавленно.

- Дома я тебе хорошую взбучку устрою. Я же приказал тебе не приходить! – рычал он от боли.

- А я опять ослушалась. Вот тебе и повод наказать! – из локтя спица прошла не так гладко, видно, была зазубрина, которая зацепилась за связки.

- Дети мои, давайте без подробностей, – Дед смущённо фыркнул и подставил своё белоснежное плечо под окровавленную руку Волка.

- Мы уже большие, нам можно! – хмыкнула Хэлен, вытягивая из плеча Дэро очередной каменный гвоздь.

- Я не спорю, но мне это потом в страшных снах сниться будет... Ой, прости, Волк. Я, кажется, раздавил сапогом твой глаз.

Тир же в это время деловито запихивал в рот епископа его же епитрахиль. Тот даже не сопротивлялся – просто тихо икал и плакал.

- Пап, ты можешь его подлечить? – не оборачиваясь крикнула Хэлен.

- Сама справляйся, – увлечённо буркнул, листая старую книгу, что осталась лежать на столе.

- Вот такие нынче дети пошли... – ворчал Змей, укладывая Волка на пол, – никакой помощи от них.

- Я не умею лечить! – растерянно пожала плечами Хэлен.

- В вас одна кровь, Хэлен, – улыбнулся Змей, заглядывая в глаза внучке.

Сейчас она была так похожа на мать Тира... Те же серебряные волосы, те же прозрачные глаза.

- Ладно-ладно, я вспомнила, – она взволнованно потёрла руки и привычно уже прокусила губу.

- Не надо крови... – начал было отворачиваться от неё Дэро, только силы были явно не равны сейчас.

Разбитые губы болезненно откликнулись – сила рванулась в искалеченное тело, выгнула дугой сломанный в нескольких местах позвоночник. Волк застонал, то ли от боли, то ли от облегчения.

Змей смущённо отвернулся – слишком интимно это выглядело. Все ещё грязный, как чёрт, всклокоченный и обнажённый, Дэро сел неуверенно на полу.

- А глаз ты мне новый вырастить не можешь, случайно? – притянул к себе, зарылся носом в волосы на макушке.

- Не знаю. Это надо у Кочерыжки спросить, – рассмеялась Хэлен. – Голос же он мне наладил как-то.

- Что ещё за новый хрен? Кто-то из твоей безумной родни? – он отлепил её от себя, оставив на кремовой футболке кровавый отпечаток.

- Мы, между прочим, всё ещё тут, – выразительно фыркнул Тир. – Всё, пора. Не будем обременять хозяев своим присутствием. Пошли, Ваше Преосвященство, у нас с вами будет долгий и интересный разговор, – он подтолкнул епископа к двери.

Волк встал. Вид он имел жуткий – заплывшее лицо, волосы слипшимися колючками торчат в разные стороны.

Выйдя за дверь, они обнаружили на полу приходящего в себя священника. Тот неразборчиво мычал что-то и пытался встать.

Волк, проходя мимо пнул хорошенько под тощий зад :

- Всего хорошего тебе, брат Лазарь!

Узкие коридоры, сбитые с петель двери, и вот они снова – каменные гробы, уютные своды склепа, мягкий медовый свет ламп. Собор словно вымер – эхо бродило неприкаянно и одиноко, не зная, с кем бы поговорить.

Площадь была пуста и темна. Хэлен недоумённо оглянулась на Тира. Тот лишь пожал плечами:

- Мои слуги приучены прибирать за собой.

От этих слов девушке стало жутко.

- И куда мы теперь? – она ткнулась рукой в широкую ладонь Волка.

- Пойдём домой к Графу. По завещанию его загородная берлога перешла к нам. Не думаю, что Охотники в курсе этого.

- Ты так голый туда и потопаешь? – хихикнула девушка. – Я-то ничего против не имею, но вот остальные...

- Нам тоже пофиг, – крякнул Тир. – Я вас подброшу, куда скажете.

- А сам ты куда потом? – Хэлен была благодарна за понимание.

- У меня ещё дела есть. К Кочерыжке наведаюсь. Вы, кстати, тоже потом приезжайте. Может, и поможет с глазом-то.

- Детей могу и я доставить, а ты поезжай, – легко и добродушно предложил Змей.

- Ладно, тогда всем пока. Пошли, Преподобный, – пихнул Тир священника, который баюкал изуродованную руку.

- Куда это он так торопится? – настороженно спросила Хэлен у Деда.

- Куда-куда?.. К Беглянке. Поскачет искать, если она успела уйти. Молодые – ничего вы не слушаете. Вот зачем лезть к драконихе, если огня боишься?.. Ох, ладно. Беритесь за руки, сейчас прыгать будем.

Дэро не понял, куда это они прыгать будут и зачем для этого нужно браться за руки, но послушался. Воздух схлопнулся за ними с мягким шелестом, оставив Собор мёртвым и пустым.

- Дед, а ты откуда знаешь, куда надо было прыгать? – пошатнулась, но удержалась на ногах Хэлен, оказавшись на пороге большого дома в лесу. Чернота окружала его высокой непроницаемой стеной, ограждая от чужих глаз.

- Я с Графом знаком был.

Он отпустил руку внучки и, не прощаясь, исчез в темноте.

- Мне твой дедуля нравится. Ненавязчивый мужик, – уважительно буркнул Дэро.

- Мне тоже.

Чужой дом распахнул перед ними высокую дверь.

Дэро уверенно щёлкнул включателем. Просторный зал заполнился светом. Окна доверчиво смотрели в лесную чащу.

- Совсем всё по-другому, – улыбнулась девушка.

- Им не нужно было прятаться, Хэл. Граф не перекидывался никогда, а Герда была ему послушна в лунные ночи. Они просто проводили это время в лесу. Пойдём в душ. Я так воняю, что боюсь, второй глаз вывалится от отвращения, – он хохотнул и потянул девушку за собой.

ЭПИЛОГ

Каскад воды обливал мягкой волной, унося с собой страх, боль, тревогу и тоску.

Столько холода вошло в его кровь по тонким спицам камня. Столько ужаса поселилось внутри с момента, когда исчезла хрупкая фигура сереброволосой девушки в разбитом окне. Сколько потребуется тепла и времени, чтобы залечить это? Ощущение нереальности происходящего всё не покидало его. Слишком вдруг он оказался здесь, в безопасности, чувствуя на своей спине осторожное прикосновение ладони.

- Ты изменилась.

- И как тебе это?

- Разве мне может не понравиться?

И прижать к себе сильнее, чтобы почувствовать – это не морок, не сон.

- Идём отсюда...

И ещё хранящая на себе капли воды кожа податливо принимала касания, вбирая сквозь поры близость другого человека.

Niemand ausser mir weiss was du fühlst

Никто, кроме меня, не знает, что ты чувствуешь

- Я не слышал твоего голоса так долго... С самой первой нашей ночи. Тогда ты кричала... Хочу, чтобы снова...

Niemand ausser mir weiss was du willst

Никто, кроме меня, не знает, чего ты хочешь

Снова, снова, снова касаются губы, забывая, что всё ещё шепчут то, что давно следовало сказать...

Niemand ausser mir weiss wer du bist

Никто, кроме меня, не знает, какая ты

Лампочка, искря, лопнула у изголовья дивана. Никто не заметил. Ослепшие и оглохшие от возможности обладать друг другом двое никак не могли остановиться, отдышаться, одуматься. Вперед и вниз, в пропасть летели, обезумев, срывая с душ последний покров, обнажаясь до последней степени доверия.