Eckstein, eckstein – alles muss versteckt sein.

По углам, по углам – все должны спрятаться.

В этом грохоте Хэлен беззвучно повторяла слова, что запомнила, кажется, навечно.

Und ich höre deinen atem

Und ich rieche deine angst.

И я слышу твоё дыхание

И я чувствую твой страх.

- Вот теперь все проснулись и ждут нас в гости, – пробормотал Змей, и с мягким шелестом обнажил саблю.

- Ты их оглушила, но не глохни сама, Хэл. Слушай камень, он выдаст шаги, – не спеша направился к двери Тир, приспустив с плеча ремень прихваченной у Ода непонятной фиговины.

Девушка отделилась от стены, но музыка так и не утихла. Она сотрясала все каменное нутро изъеденной коридорами земли.

Eckstein, eckstein – alles muss versteckt sein

Augen auf – ich komme…

По углам, по углам – все должны спрятаться

Открой глаза – я иду…!

- Вот видишь, Волк, боль начинается только сейчас. Сегодня ты лишился одного глаза. Второй оставим на завтра. Растянем немного удовольствие. Ведь ожидание всегда лучше самого подарка, правда? А вообще, рассматривай всё это как искупление всего, что успел натворить. Каждый миг страдания – расплата за причинённое людям зло, – Преподобный довольно бросил на стол окровавленный скальпель. Тот жалобно звякнул и шлёпнулся на открытую книгу, замарав страницу. Кровавый ком уже мертвой плоти лежал прямо на полу.

- Не будем его убирать. Пусть служит тебе напоминанием о том, что будет дальше, – Гавриил вытащил из кармана чистый носовой платок и попытался вытереть с лица Дэро часть крови, но она набегала заново с такой скоростью, что толку не было.

Волк поднял голову. Почерневшее от крови лицо судорожно подёргивалось. От боли он не сразу заметил странную вибрацию, что пробежала по позвоночнику, впилась в кожу, связки, кости. По спицам в него толкнулось что-то знакомое.

- Это что ещё такое? – озадаченно нахмурился Гавриил.

- Я предупреждал тебя, старик…- оскалил окровавленные зубы Волк.

Его же голос грянул со всех сторон, оглушая, врываясь в голову, заполняя собой всё пространство.

- Что это?! – взревел епископ, подскакивая к оборотню.

- Твоя смерть, – раскатистый смех хрипло растворился в хаосе звуков.

- Ты сказал, богини не прощают. Кто твоя Волчица? – орал Преподобный, стараясь перекричать страшный лязг музыки.

- Ты начинаешь задавать правильные вопросы, старик. А ты думал, что я так называю её только потому, что она хороша в постели?.. – осклабился Дэро.

Боль разрывала его голову, билась в черепе, гнала кровь толчками. И только пульсация стен, пола, воздуха давала силу, чтобы не завыть. Злость вскипела в нём удушливо – говорил же ей, не появляться здесь! Но если бы Тир пришёл один, стены бы не сотрясались от гнева, злобы и обещания. Где-то коридорами уже шла его серебряная девочка, стряхивала с руки презрительно кровь и слушала: “а вдруг он где-то совсем рядом?»

Преподобный прижал бритву к горлу:

- Кто она? Говори! Или до счастливой встречи не доживешь! – слюной брызгал священник, уже спиной чувствуя, что близко, совсем близко подошла смерть.

- Она? Дочь своего отца и своей матери. Отец – Тёмный Властелин Подлунного Мира, а мать – богиня Луны, богиня Волков. Она и шавок твоих богиня. Только они хвосты поджали и упали на колени перед Белым Богом. Все ещё хочешь лично встретиться с нею? – Волк чувствовал, как стремительно опухает щека, лоб, стараясь задержать убегающую кровь.

В камеру ворвался трясущийся прелат:

- Ва-ва-ваше Преосвященство! На нас напали!

- Я знаю, идиот! Девчонка, которую вы упустили, бестолочи! – гаркнул священник, но прелат его не услышал, хоть и жался испуганно к епископу.

- Там столько... Столько… За периметром просто бойня! Охотников не хватает, мы не можем связаться с тренировочной базой, – заикался экзекутор и судорожно хватался за рукав Гавриила. Тот раздражённо ударил по руке прелата.

- Убирайся и сражайся с остальными, трус! – взревел епископ и вытолкнул из камеры священника, который испуганно упирался ногами.

- Ничего, ничего… Справлюсь с обоими, со мной сила Господня, – бормотал он, задумчиво расхаживая из конца в конец крохотной камеры. – Они – всего лишь тёмные твари, им слово Божье страшнее всякого оружия. Это даже хорошо. Какая удача, Волк, что ты мне попался... – довольно расхохотался Преподобный.

Дэро лишь криво ухмыльнулся.

- Слышишь что-нибудь? – Тир настороженно всматривался в серую кишку узкого каменного хода.

Редкие тусклые лампы не разгоняли мрак, а только сильнее нагнетали тьму. Подразумевалось, что чужим здесь делать нечего, а свои и так ходы знают на зубок – им яркий свет и не нужен. Змей шёл слегка согнув спину – потолок был ему низок. Он брезгливо поджимал плечи, чтобы ненароком не прикоснуться шёлком плеча к заплесневелой стене.

- Люди бегут, но не к нам. Они бегут наверх. А здесь, дальше по коридору стоят трое, ждут. Там дверь, потому их почти не слышно, – камень под ногами услужливо подрагивал, донося сквозь свою неподъёмную толщу редкие движения замерших людей.

- И мы пойдём к ним? – Тёмный Властелин искоса полоснул глазами.

- Да. Дэро внизу.

Все чувства в ней обострились, дыхание чужаков за дверью грохотало в ушах не тише беснующейся музыки. На мостовую Кафедрального Собора лилась кровь. Камень губкой впитывал её, напиваясь, стосковавшись за века. Хэлен кожей чувствовала чёрную, смертельную волну зла, что билась в стены Храма, вгрызалась, рвалась внутрь. Кого позвал сюда Тир? Она словно видела корявые, жуткие тени, хлынувшие на пустынную площадь; серебряных неуловимых призраков – высших фэйри, что с презрением и наслаждением убивали ненавистных людей.

- Что происходит наверху? – она приостановилась, чтобы немного успокоиться – сердце забыло, сколько ударов в минуту должно отсчитывать, и грозило разорваться от страха.

- Мои слуги. Все, кто был в пределах досягаемости, атакуют Собор со всех сторон, оттягивая на себя основную массу Охотников и священников. Они не очень-то любят Святую Инквизицию… Белый Бог здорово потеснил их позиции за последние несколько веков. Вот они и оттягиваются сегодня, – весело улыбнулся Тир.

– Ладно. Как мы откроем дверь? – девушка выдохнула, стараясь отогнать тошноту, которая взметнулась при мысли о том, что по её милости сейчас убивают.

Небольшая, плотно сбитая из толстенного дубового бруса, дверь казалась непоколебимой.

- Пф… Не бывает непробиваемых дверей, – юноша щёлкнул переключателем своей странной винтовки, на толстой рукояти загорелось три жёлтых огонька.

Он вскинул ствол и надавил на триггер. Что-то мягко ухнуло и в сторону двери покатился небольшой ком серебристо-белого колючего света.

- Моя разработка. Стабилизированный заряд, – начал было он расхваливать свое изобретение, но увидев абсолютное непонимание в глазах отца и дочери, сбился, – короче сгусток холода в чистом виде.

- Так бы и сказал, – проворчал Змей, и двинулся к двери, которая покрылась густым мехом инея. Он даже не ударил – просто прикоснулся длинным ногтем, и дверь рассыпалась в прах с неприятным визгливым скрипом. Три огромных рыси, взрыкивая громогласно и бархатно, метнулись пятнистыми клубками, сбили Змея с ног. Рёв наполнил узкий коридорчик до краев, грозя размазать непрошеных гостей по стенам. Тир отшатнулся, толкнув Хэлен назад. Она же видела лишь вздёрнутую тонкую руку с жутким маникюром, которую рвала здоровенная кошка, от удовольствия зажмурив жёлтые плошки глаз. Изогнутые клыки впились в плоть. Хэлен сжалась за спиной отца, готовая услышать хруст костей. Чёрная струйка побежала по закушенной руке, спустилась медленно к локтю. Хэлен видела это из-за плеча юноши, что целился в ближайшую к ним рысь, которая рвала и никак не могла справиться с кожаной, изукрашенной каким-то чёрно-сизым металлом, портупеей.

- Не стреляй! Убьёшь всех троих! – вскрикнула и пробилась под рукой.

Чёрная, сумеречная, лунная кровь вскипела внутри, рванулась к другой, которая бежала тягучей струйкой на пол.