Хэлен ткнулась носом в жёсткое напряженное плечо. Волк остановился, неуверенно и осторожно обернулся к ней. Позволит ли? Обнял, слегка прижал к себе.

- Волчонок... – дохнул в затылок, – Не бойся. Это же я... Мне можешь верить.

Хэлен отчаянно всхлипнула:

*Ему я тоже верила! Верила! Я же его любила! – она всё сильнее вжималась в плечо, судорожно пряча глаза и правду в них.

Что же тут скажешь?.. Он только и нашёлся, как просто притянуть её поближе, посадить на колени, обнять.

*И я не лучше... Не лучше него! Я такая же! Ведь тоже... Только ради себя, ради своего удобства забыла о совести! Обо всём забыла, лишь бы ничего не мешало! – она бессвязно рассказывала, обвиняя себя, ненавидя и раскаиваясь.

- Да о чём ты, Хвостик? При чём здесь совесть? – он настороженно попытался отстранить её немного, посмотреть в глаза. Она лишь мотала головой и пряталась на груди.

*Я об убийстве! Разве можно было так? А я совсем голову потеряла... Совсем себя забыла! Нельзя было так. Нельзя!

И чёрная когтистая лапа сжала сердце.

Об убийстве?.. Значит маленькая девочка вспомнила об оборотной стороне луны, вспомнила, что угрелась в руках Волка. И если она простила ему то, что он сделал с ней, то не простила того, что он делал ДО неё. Вспомнила и подумала, что Волк-убийца не лучше, чем брат-насильник.

- Хэл, послушай, – и ведь надо как-то объяснить.

Только что тут объяснишь? Разве отмоешься от этого? Скажешь, что раскаиваешься, Волк? Но не раскаиваешься ты. Ни в одном своём поступке. И сейчас, если придётся лгать, чтобы заставить её поверить, заставить забыть о том, кто он есть, то так он и сделает. Потому, что не собирается отдавать то, что по праву теперь его.

- Хэлен, посмотри на меня, – твёрдо и одновременно мягко приказал он, и слегка встряхнул. Девушка подняла покрасневшие глаза. Отвращение было в них... И горечь. – Мы – такие, какие есть. И природу не изменить. Ты понимаешь? Мы не оправдываем своих поступков потому, что нам не нужно это оправдание. Оправдываются лишь люди, чтобы подкупить свою же совесть. А у нас её нет! И ты должна знать, что весь смысл Волчиц в том, чтобы остановить нас! Пусть ты не Волк по крови... Но к тебе тоже человеческая мораль не применима!

*Да как же?! Разве ты не понимаешь?! Это разные вещи! Убить взрослого человека – одно... А это совсем другое, – и она запнулась, замолчала, почувствовав в тепле карих глазах острую холодную бритву подозрения.

- Объясни, Хэлен.

*Даже Тир не убивает детей. Даже для него – это перебор. А я убила! Убила! Сама об этом попросила! Слышишь? Понимаешь ты?! – слёзы всё текли, прокладывая себе блестящие дорожки.

Дэро судорожно, беспамятно впился пальцами в её плечи.

- Ты?.. Ты убила нашего ребёнка?.. – голос осел. Глаза в белом овале лица стали совсем безумными.

*Нет. Не нашего. Но он же всё равно ребёнок. Живой... И сердце у него могло бы биться. Он же не виноват...

- Ох, Хэлли... Вот этого я бы тебе не простил. Вот за это убил бы, – словно страшная тяжесть свалилась с его плеч. Он прижался лбом к её плечу.

Какое-то время в комнате было слышно только её дыхание, возмущённое плачем.

Дэро, наконец-то, распрямился и снова прижал её к себе.

- Малыш... Ты знаешь, что тем женщинам, что подверглись насилию, разрешают прервать беременность, вплоть до пятого месяца. Это уже большой срок. Ты понимаешь, почему?

*Потому, что они всё равно бросят их в итоге? – она искала в кармане платок.

- Потому, что ребёнок, пока находится в чреве матери, всё время чувствует её ненависть. К мужчине, что сделал с ней это, к малышу, который является невольным напоминанием. Знаешь, что дети, рождённые изнасилованными женщинами, чувствуют эту ненависть всю свою жизнь?.. Я понимаю, что ты раскаиваешься, считаешь свой поступок малодушием. Но, милая... Зачатые в ненависти, рождённые во лжи не станут счастливы никогда! Это может показаться отговоркой, но сколько раз ты думала, что лучше бы на парковке тебя убили, а не изувечили? Это твоё тело! В тебя силой запихнули зачаток чужой ненависти, чужой похоти и неуемной жадности. Так неужели ты не в праве распоряжаться своим телом по своему усмотрению? Тем более, что сердце ещё не забилось... Не могло ещё забиться. Нет души, нет смерти. Ты понимаешь? – он говорил и укачивал её, как маленькую.

*И ты не считаешь, что я?..

- Нет, не считаю.

*А если бы он был от тебя?

- Я же сказал. Убил бы. На месте.

*Так дело в отцовстве?

- У нас не так много щенков бывает, Хэлен. Так что... Ты предупреждена.

Девушка бурно вздохнула. Слёзы, выплаканные, омыли сердце облегчением.

*Я думала, что ты... Не знаю... Что ты разочаруешься во мне, – прошептала в тепло объятий.

- Хвостик... Ты не знаешь, но для таких, как ты, решиться гораздо сложней, чем оставить всё, как есть, а потом долго и упорно страдать. На такой поступок тоже нужно мужество. Очень многие рожают ребёнка потому, что не осмелились сразу признаться себе в том, что не смогут его воспитывать, а потом бросают. Это ничуть не лучше. Это тоже жестокость, но только к разумному, уже умеющему страдать, существу, а не к сгустку крови, который ещё не дышит, не чувствует ничего. Так что я не разочарован. Будь спокойна. Я – не тот, кто имеет право обвинять, – горько усмехнулся Дэро.

Он вдыхал запах волос и слёз, запах простого человеческого стыда и боли. И всё безудержней хотелось прижать её сильнее, чтобы почувствовала, поняла его желание, еле сдерживаемое, острое, болезненное.

От двери послышался грохот ключей в замке.

- Чёрт! – сквозь зубы выругался мужчина. Не без облегчения он выпустил девушку из рук. Кто знает, чем бы закончились эти объятья? Он не хотел испытывать себя на прочность лишний раз.

В дверь пролезла крупная лысая голова.

- Привет. Не ожидал здесь кого-то встретить в понедельник утром. Кто-то сказал, что не появится, как минимум, три дня. Вроде как, постель заменит ему и сон, и кров, и работу, – ясные голубые глаза весело улыбались на длинном лице.

- Привет, Роб.

Хэлен слезла с колен мужчины и, отвернувшись, незаметно постаралась вытереть заплаканное лицо.

- Я, кажется, невовремя? – обеспокоенно нахмурился незнакомец.

Такой же высокий, как Дэро, он был немного угловат, хоть и не отличался худобой.

- Нет, всё нормально. Знакомься, Хэл, это Роберт – мой старинный друг.

Девушка улыбнулась и протянула ему руку.

- Роб, понимаешь... Хэл – немая. Я её понимаю, а тебе просто буду пересказывать, что она говорит.

- Отличное качество для женщины! Просто незаменимое, как я считаю. – весело и беззаботно рассмеялся Роберт, оглядывая девушку. – А она точно не твоя прижитая дочурка? Уж очень молода... – насмешливо подмигнул другу, пытаясь скрыть недоумение и легкое недоверие.

- Точно. Слушай, мы пойдём, наверно. Хотим прогуляться ещё немного перед обедом. Да, Хэл?

Девушке только и оставалось, что кивнуть. Куртка волшебным образом оказалось уже на её плечах.

====== Augen auf! ich komme… ======

Солнце выглянуло мутно-жёлтым глазом заспанного ребёнка. День не стал от этого светлее. Кажется, только тени в углах стали гуще.

- Хэлли... Я сегодня созванивался с твоим другом, – они неторопливо шли по заполненной ветром улице, – Я хочу, чтоб ты переночевала у него завтра.

В его тоне не было вопроса, значит для себя он уже всё решил.

*С какой стати я должна у него ночевать? – остановилась девушка в замешательстве.

Она отлично знала, что Дэро не понимает и не принимает этой их внезапной дружбы. Что он с большим удовольствием открутил бы Тиру голову просто за то, что тот разговаривает с ним в довольно пренебрежительном тоне. И уж тем более за то, что он совершенно беспардонно вмешивается в их жизнь.

- Ну, или не у него, можешь остаться у нас, но только он будет с тобой завтра, – ему было неприятно всё это говорить, как неприятно было и думать, что завтра придётся оставить своего Волчонка с другим мужчиной на всю ночь.