— Пап, а куда мы идем? — подала голос Нуара и сунула доверчивую ладошку в руку отца.

— Домой, — через силу ответил Дэро.

— В какой именно? — заинтересованно уточнила девочка. Она была бы не против вернуться в тот замечательный дом в лесу, окруженный многочисленными тропинками и старыми деревьями.

— Мы возвращаемся ко мне домой. Я здесь родился и вырос.

Хэлен слушала голос мужа и холодела. Что-то жуткое сквозило в сдержанном ответе Дэро.

— Но я думала, что мы выйдем к дому Графа…- подала голос и она.

— Из дольнего мира можно выйти куда нужно. Главное, знать место, которое тебе требуется. Это как телепорт…или что-то вроде. Твари третьей ступени низших не очень в этом разбираются, поскольку нечасто пользуются, — ядовито процедил Волк сквозь зубы.

— Ясно, — горько обронила Хэлен, едва сдерживая слезы.

Одеты они были довольно легкомысленно и вскоре замерзли. Пришлось сделать остановку, чтобы закутать Нуару в единственную куртку, которая попала в сумку во время поспешных и суматошных сборов. Обледеневшая дорога шла среди давно нечищеных зарослей и покосившейся, дырявой изгороди. Нуара с подозрением смотрела по сторонам и изредка косилась на отца.

— Пап, а ты давно тут не живешь?

— Достаточно давно, — сухо ответил тот.

Наконец за крутым поворотом показалась черная громада двухэтажного особняка. Ни одно окно не горело светом — ставни и двери были заколочены.

— Пошли к черному входу.

Весь двор зарос высокими сорняками, через которые Волк проламывался с хрустом и треском. Снега тут было поменьше — высоченные деревья, окружавшие дом, не подпускали к нему зимние ветра. На ступеньке у двери стояли три бутылки из-под молока, четвертая валялась рядом разбитая. Здоровой рукой Дэро оторвал приколоченные крест накрест доски. Дверь, однако, не открылась. Он еще пару раз дернул ручку и, потеряв терпение, просто навалился плечом.

Внутри было настолько темно, что Хэлен сперва не могла понять, в какую комнату они угодили. Дэро долго громыхал какими-то ящиками в поисках спичек или зажигалки.

— Ага! Нашел! — и комната озарилась маленьким огоньком.

Оказалось, что это была кухня. Старомодная медная посуда, пузатая дровяная плита, довольно грубая массивная мебель — все было покрыто толстым слоем пыли и холода. Мужчина тут же склонился к дверце плиты.

— Побудьте тут, я сейчас принесу дров, — и исчез за покосившейся дверью.

— Как ты думаешь, мам, мы тут надолго? — Нуара испуганно прижалась к ноге матери.

— Не знаю, милая, — Хэлен и хотела бы как-то приободрить дочь, но сама была растеряна.

— Не надо было прогонять духов. Они бы здесь живо порядок навели, — шмыгнула носом девочка.

— Порядок мы и сами навести можем, не правда ли? — присела на корточки девушка и прижала к себе дочь.

— Наверно…- неуверенно протянула девочка.

Из черноты продрогшей ночи ввалился Дэро с полной охапкой дров.

— Посторонись, мелюзга! Сейчас будет светло и тепло! Носы не вешать, — громко скомандовал он и свалил дрова на пол рядом с плитой, — Готов поспорить, что у Змея нет дровяной плиты!

— У него вообще нет никакой плиты, — уверенно кивнула девочка.

— А на чем же там готовят? — притворно удивился Дэро, аккуратно складывая дрова в печку.

— Пап, ну там же духи… Да и Змей ничего не ест. Только пьет, — Нуара явно заинтересовалась процессом и встала у отца за плечом, выглядывая любопытными глазами.

— Хочешь сама поджечь? — он хитро улыбнулся.

— Хочу, конечно! — Нуара ловко чиркнула спичкой и подставила слабый огонек к тонкой ветке, которую Дэро оставил под поленьями, чтобы лучше разгорелось, - Ой, как здорово! А мне Тир никогда не позволял с огнем играть… Он огня боится.

— Вот это уже интересно, — Дэро удивленно обернулся к Хэлен, одними глазами спрашивая, так ли это.

Хэлен недоуменно пожала плечами. Круг огня расширился, пробегая медными бликами по висящим сковородкам, фарфору в старомодной горке, дверцах шкафчиков.

— А спать мы тут же будем? — задала резонный вопрос Нура.

— Нет. Спать ты будешь в чулане, — злорадно улыбаясь, прошептал Дэро, —, а в чулане у меня живет…- он на секунду задумался, придумывая монстра пострашней, — огромный паук! — и молниеносным движением схватил дочь за ногу, та восторженно взвизгнула.

— Здорово!

— Так, семья, пошли осматривать владения, — мужчина покопался в шкафу и вытащил оттуда подсвечник.

Свечи трещали и не хотели разгораться, дымили и плевались. Из кухни они вышли в небольшую столовую с круглым тяжелым столом, покрытым серой от пыли простынёй, везде висели тенёта, гобелены на стенах кое-где отошли и топорщились. Дэро даже не остановился и повел всех дальше. Гостиную они почти не рассмотрели — света было слишком мало. Они огибали какую-то зачехленную мебель. Звуки шагов плутали и глохли в темных комнатах. Дэро уверенно вел свое семейство по лестнице наверх. Широкие перила матово поблескивали, манили прикоснуться рукой, почувствовать гладь полированного тысячами прикосновений дерева. Нуара не удержалась и провела ладонью блестящую дорожку, чихнула и вытерла руку о вельветовые брючки, оставив на них серый бархатный след. Ступени громко приветствовали людей скрипучими, пронзительными голосами.

— Думаю, сегодня заночуем в одной комнате, а завтра разберемся подробней. Ладно? — Дэро толкнул одну из дверей и они оказались в довольно просторной спальне. Окна были занавешены тяжелыми портьерами, цвета которых было не разобрать от пыли и времени, выевшего яркие краски с материи. Кровать была одна, но просторная, прикрытая почему-то не чехлом, а скатертью. Мужчина легко ее откинул, обнажив белоснежное нутро постели.

— Ну, все. Сейчас комнату обогреем и всем спать! Завтра дел невпроворот, — довольно бодро скомандовал он, поставил подсвечник на тумбочку у кровати и направился вниз, за дровами — в спальне был небольшой камин.

Нуара опасливо села на краешек кровати.

— Мам, а тут спать-то можно? Здесь же лет сто никто не жил… Смотри сколько пыли.

— Выбора пока нет, Сверчок.

Камин сперва нещадно дымил. Нетопленый долгие годы, он отказывался пропускать дым наружу. Дэро долго гремел кочергой, ругался сквозь зубы и наконец-таки добился того, чтобы дым шел не в комнату. Огонь уютно затрещал, топя промерзлую стынь нежилого дома. Нуара немного посидела на полу рядом с очагом, ковыряясь тонкой палочкой в ярко пылающих головнях, но вскоре угрелась и забралась на кровать.

— Мам, обнимешь меня? — сонно протянула она руку к Хэлен.

Девушка обнимала дочь и краем глаза смотрела в сторону мужа. Волк неподвижно сидел у огня, голова его была низко опущена. Кажется, даже спина его выражала крайнюю степень неприятия и раздражения. Хэлен хотелось подойти, обнять, положить голову на плечо, может, сказать что-нибудь глупое, и он бы очнулся, улыбнулся снисходительно и благодарно одновременно, исчезла бы эта нависшая над ним тоска.

Дэро вздрогнул, словно почувствовал внимательный взгляд, обернулся, пытаясь рассмотреть, спит ли Хэлен. Перед глазами плавали огненные круги. Он бесшумно подошел к кровати, склонился над спящими — дыхание обоих было ровное, но он слышал тревожное сердцебиение жены. Не спит, лишь притворяется. Зачем бы? Осторожно он лег рядом. Хэлен не шелохнулась, но Волк чувствовал, что сердце её припустило еще быстрей. Стряхнув с руки ненужную уже повязку, осторожно положил ладонь на хрупкое плечо, слегка сжал, но Хэлен все молчала и не поворачивалась к нему. Чего боится? Аккуратно убрал серебро волос с шеи, прижался губами.

— Хэл, я же знаю, что ты не спишь…-это был даже не шепот, просто обозначенные губами слова, сбежавшие по коже, запутавшиеся в волосах.

Хэлен зажмурилась еще крепче, не отвечая ни на слова, ни на прикосновение. Слишком часто в последнее время он отвергал любые ее попытки сблизиться. Мужчина осторожно потянул ее руку из-под головы дочери. Девочка хихикнула чему-то своему во сне и перевернулась на другой бок.