— А почему не остался? Что за тайны?
Лана вздохнула:
— Дэро, ты что же думаешь, он передо мной отчитывается? То-то и оно. Пошли, хватит расслабляться. Даже раненому надо уметь себя оборонять. А у тебя левая ни к черту. Надо уметь обоими, — Лана бросала короткие фразы, словно через силу.
Волк посмотрел на охотницу внимательно и пришел к выводу, что ей просто неприятно разговаривать о Тире.
Рука его была в шине и крепко прибинтована к телу. Болело, разумеется, нещадно, но вместе с тем, ужасно зудело под повязкой — кости срастались быстрей, чем он думал.
Громко шлепая кедами по мостовой, подбежала Хэлен. Раскрасневшаяся, вспотевшая на совершенно летнем солнце, она перевязывала растрепавшийся хвост и улыбалась. В глазах горел озорной огонек.
— Ну как, не сильно тебя Охотница загоняла? — припомнила она первый день, когда они разбились на пары для тренировок.
— Нужно три таких охотницы, чтобы меня загонять, — нагло улыбнулся Волк, и в голосе скользнуло что-то темное, тенью мелькнуло в глазах. У Хэлен перехватило дыхание. Сейчас бы не мечами махать, не скакать по двору, уворачиваясь от ударов, а вот так, задыхающимися от жары и нагрузок, ввалиться в спальню, стащить влажные от пота футболки, собрать языком соль с кожи…
— Хэлен, ты чего там зависла? — прогорланил Кочерыжка, вторгаясь в мысли Хэлен, разрушая наваждение, которое только что возникло перед глазами.
Девушка вспыхнула, пригляделась к мужу — что там в темных глазах затаилось? Такое же желание, что и у Хэлен, или он, действительно, о трех Охотницах в своей постели подумал? Лана же намеков или не поняла, или ей было совершенно наплевать, что там имел в виду Дэро. Растерянная, Хэлен пошла обратно. Никогда ей в голову не приходило, что рядом находится молодая, привлекательная женщина, у которой нет никого, кого можно было бы обнять ночью. Тир? Это даже смешно… Ясно же, что между ними происходит какое-то внутреннее движение, но совершенно не связанное с плотскими желаниями. А Дэро уже давно игнорирует жену в постели… И не от того, что у него напрочь исчезло все желание.
Все сжалось внутри от предчувствия. Что если..? Даже думать об этом она не могла.
— Ты чего хмурая такая? — насторожился Од.
— А что, у меня повода нет?! — фыркнула Хэлен и накинулась на Кочерыжку с такой яростью, что тот даже попятился под напором ударов.
Они долго кружили по двору под аккомпанемент звона стали, громких выдохов на ударе и щебета Нуары. Кажется, девочка совсем позабыла о том, что случилось днем, и с очень серьезным выражением мордашки повторяла за Дедом какие-то движения. Хэлен нет-нет, но посматривала недоверчиво в сторону Дэро и Ланы. Оба они были увлечены, изредка бросали друг другу едкие замечания, иногда смеялись, когда Дэро особенно неловко уворачивался от удара и пытался уберечь больную руку.
— Не отвлекайся, Хэл, — буркнул Од, тоже уже порядком запыхавшийся. На солнце лицо его приобрело медный оттенок и лоснилось от пота, - Ух, и замотала ты меня.
— Это не я тебя замотала, а эль, — многозначительно хмыкнула Хэлен.
— Твоя правда, — смиренно согласился Од, — ладно. Хватит на сегодня, наверно. Мне — точно.
Солнце уже спряталось за каменной стеной, из которой то тут, то там выглядывали лохматые бороды мха. Пары тренирующихся рассыпались, убирая оружие, обмениваясь замечаниями. Лана дружелюбно улыбалась Волку, что-то негромко объясняя. Хэлен не стала подходить ближе. Не хватало еще подслушивать. Что за мысли лезут в голову сегодня? Бред же! Но змея уже сомкнула кольцо подозрения вокруг сердца прохладной склизкой кожей. Невыносимо захотелось уйти, не просто в какую-то комнату, а напрочь отсюда, чтоб не видеть, не замечать то, чего, может быть, и не существует. Ну и что, что он улыбается в ответ? Разве это запрещено? Он бы не стал…Чего? Не пожелал бы другую женщину? Это уже было когда-то. Нет-нет! То была ошибка… То был урок для них обоих.
Хэлен сама не заметила, как ушла в замок, поднялась в спальню, заперлась в душе. На туалетном столике до сих пор было пятно его крови и салфетка, тоже ярко-алого цвета — кровь не успела схватиться во влажном воздухе ванной комнаты. И так же, как Дэро днем, Хэлен замерла у зеркала. Нелегко быть отверженной, правда? Нелегко быть ненужной. Из глаз испарилось все переливчатое серебро, осталась лишь тяжелая серость свинца. Хотелось расплакаться, дать душе хоть малое облегчение, но не получалось. Что же делать? Терпеть? Ждать, когда он поймет, что никто не сомневается ни в его силе, ни в его власти? Ждать, пока обычный волчий Голод толкнет его усмирять похоть в чужих объятьях? А почему ты вечно ждешь от него каких-то действий? Почему всегда перекладываешь на него право решать за вас двоих? Неужели ты настолько слаба, что не можешь показать своему мужчине, что нуждаешься в нем не только днем? Или это не слабость, а гордыня? Хэлен…Кажется, ты уже давно определила для себя степень зависимости от него, так чего сейчас-то начинаешь разыгрывать недотрогу?
Из спальни послышался скрип двери. Девушка вздрогнула и стряхнула задумчивое оцепенение.
— Хэл, ты там? — ручка двери пару раз провернулась.
— Да, уже иду, - она, кажется, позабыла, зачем приходила в ванную.
Дэро сидел на кровати и разматывал бинт, охватывающий его торс.
— Давай помогу, — Хэлен перехватила белую прядь бинта, — Где Нуара?
— Они со Змеем пошли кормить Ворона. Я думал, ты душ принимала, — мужчина многозначительно окинул жену взглядом.
— Да…то есть нет. Не бери в голову. А свежий бинт есть? — рука в лубке уже освободилась из тисков повязки.
— Был где-то в ванной.
Хэлен замерла на мгновение, опустив глаза на кривой старый шрам, что тянулся от груди Волка к ремню брюк.
— Я все хотела спросить… На тебе же все заживает, даже следов не остается. А почему этот не растворился? — она потянулась рукой, коснувшись самыми кончиками пальцев ветвистого шрама.
Волк молниеносно перехватил ее руку, грубо сжав пальцы своими.
— Потому что это нанес мне такой же Волк, как и я. Эти раны не растворяются бесследно. Понятно? — зло бросил он, встал и направился в ванную. Дверь громко лязгнула.
Хэлен сидела как отхлестанная. И чего такого она спросила? Или вполне невинное прикосновение вызвало в нем такое отвращение? Дрожащей рукой, она убрала волосы со лба, туго завязала хвост и вышла прочь. На самом пороге она столкнулась с Ланой, которая несла какой-то пакет.
— Привет. А я вам бинты принесла.
— Вот сама ему и отдай, — бросила раздраженно Хэлен и, не останавливаясь, пошла дальше.
У нее совсем не было сил притворяться благодарной. Лана недоуменно пожала плечами и вошла в спальню. На кровати был ворох уже использованных бинтов и футболка. Из ванной доносился плеск воды. Она постояла секунду, положила пакет на кровать и вышла. Не хватало еще застать Волка после душа…
Хэлен нашла дочь и Деда в конюшне. Оба были довольны и кормили Ворона кусочками подсоленного хлеба. Ворон благосклонно принимал угощение, царственно склонив смоляную голову. Она не стала подходить — слишком была расстроена и взбешена, чтобы этого не заметил чуткий Дед. Ноги вынесли ее во двор и обратно в замок. Она еще ни разу не обошла его целиком и видела только тронный зал, столовую, комнату дочери, да их спальню. Замок же был огромен. Толкнув первую попавшуюся дверь, она обнаружила библиотеку. Свет заслоняли высокие полки, деревянная лестница вела на второй этаж. Слегка пахло пылью, кожей, старой бумагой, чернилами и еще чем-то незнакомым. Запах этот успокаивал, словно в нем затаилось само время, разъятое на листы. Каждую минуту можно было найти на страницах бесчисленных книг, прочитать или перелистнуть, пропуская ненужное.
— Госпоже помочь найти книгу? — осторожно спросил тихий голос из тени у стены.
От неожиданности Хэлен вздрогнула и выругалась. Никогда ей не привыкнуть к слугам Деда и Нуары.
— Найди мне книгу про Оборотней.
— Госпожа может присесть за стол, или на софу там, около окна, если пожелает, — услужливо предложил невидимый.
