— Идемте в дом, — коротко бросил он, прерывая поток вопросов и возгласов.

Нуара даже лица не подняла, вжавшись в плечо отца.

— А этого куда? — Кочерыжка ткнул в сторону Ворона ножкой от стола. Конь возмущенно фыркнул и попытался укусить того за протянутую руку. Од отскочил и обиженно отбросил ножку в сторону.

Дэро обернулся, поморщившись — сломанная рука кровоточила и безбожно болела.

— Ворона не трогайте. Это он Нуару спас, не я.

Хэлен остановилась и бесстрашно подошла к жеребцу. Тот попятился. Тонкая ладонь легла на вороную грудь. Конь остановился, косясь фиолетовым глазом на девушку. Вытянувшись на носочки, она обняла жеребца за шею. Ворон стоял недоверчиво, терпеливо ожидая, когда его отпустят.

— Хэлен, ему не нравится. Отпусти парня! Не любит он эти ваши нежности и не понимает их, — Дэро взошел по ступенькам, не оглядываясь. Понятно уже, что бешеный Ворон не причинит зла Хэлен.

В столовой был страшный беспорядок. Стол покосился и все, что на нем когда-то стояло, валялось на полу разлитое и раскрошенное неопрятными кучами, стулья сметены в торону. Судя по всему, Од, когда понял, что творится что-то неладное, метнулся нетрезвым, но решительным вепрем, в поисках хоть какого-то оружия и, не найдя ничего подходящего для своей комплекции и роста, отломал в спешке ножку у добротного стола.

Дэро, зацепив ногой стул, поставил его на место и сел вместе с Нуарой. Та, похоже, угрелась и уснула. Лана хмуро молчала, поглядывая в сторону дверей, за которой маячила долговязая фигура Змея.

— Что с рукой? — спросила Лана коротко, прикидывая, не подняться ли к себе за бинтами.

— Ворон расшиб, — мотнул головой Дэро, давая понять, что вопрос не стоит обсуждения.

— Ее нужно уложить в постель… И чтобы кто-то побыл рядом. А тебя перевязать.

— Без советчиков знаю, что мне нужно, а что нет! — рявкнул Волк и тут же пожалел — Нуара вздрогнула и проснулась.

— Пап, а где мама? — девочка беспокойно оглянулась.

— Сейчас придет.

Хэлен действительно зашла уже через несколько секунд и метнулась к дочери. Нуара потянулась к матери и повисла у нее на шее.

Дэро с сожалением отпустил дочь.

— Пойдем-ка, малыш, умоем тебя и переоденем. Хорошо? — Хэлен улыбалась дочери сквозь слезы.

— А папа пойдет с нами? — ей не хотелось выпускать ни которого из родителей из поля зрения.

— Малыш, папе тоже нужно умыться, — Хэлен только сейчас заметила окровавленную руку мужа. Побледнев, она одними глазами спросила «Ты в порядке?», Дэро так же молча кивнул, внутри тут же возникло почти позабытое ощущение голоса «Это пустяки, Хвост… Зарастет к утру. Успокой дочь, а я приведу себя в порядок, чтобы не пугать ее. Иди.» Хэлен кивнула и пошла в спальню наверху.

Лана молча подошла и оторвала рукав его толстовки, превратившейся в сплошные лохмотья.

— Послушай, Дэро, я тебя во всех видах видела, но не мог бы ты прикрыться. Я девушка приличная, все-таки…- фыркнула Лана, пытаясь разрядить обстановку.

Волк ошарашенно посмотрел на охотницу и разразился громогласным смехом. Вид у него, действительно, был тот еще. Все, что было надето утром, когда он перекинулся в Волка, превратилось в лохмотья, которые держались на честном слове и паре ниток.

— Прости… прости, Лана, — задыхался он от смеха и не мог остановиться, — видят Боги, меньше всего я хотел бы трясти перед тобой своими «регалиями». Пойду переоденусь, чтоб не смущать честных девушек.

Он встал, скривился от боли и направился в сторону своей спальни. А переодеваться без посторонней помощи будет весьма проблематично.

Лана тоже в столовой не осталась, а пошла во двор к Оду и Змею. Кочерыжка сидел на ступеньках парадного входа и щурился на солнце. Дела для себя он не нашел. Змей вот слуг допрашивал и попутно распекал. Никто из его невидимок не мог объяснить, как маленький убийца мог пробраться в замок. Дед злился и говорил все тише и тише, от чего воплотившиеся на время выволочки слуги совсем перепугались. Лана хмыкнула и подошла ближе.

— Змей…

Тот обернулся, насупив черные брови. Не следовало ей вмешиваться сейчас, Лана понимала, но толку от метания молний явно не было.

— Девочка могла впустить его сама. Достаточно тактильного контакта, ты же знаешь.

Дед настороженно посмотрел на девушку и махнул рукой слугам. Те испарились в воздухе, как и не бывало их тут.

— Откуда такие сведения, если не секрет?

Охотница даже не моргнула:

— Моя крестная мать — старая ведунья с Земли. Ядвигой звать. Может, знаешь… Научила меня кое-чему.

Змей смотрел все так же настороженно.

— Ядвигу Карловну знаю. Сам у нее в пустоши плутал однажды. А Баюн жив ли?

— Сдох уже лет пятнадцать как, — девушка поняла, что вопрос был контрольным.

— Ясно, — он запустил в вороные пряди всю пятерню и задумчиво ответил, — Как ни крути, а другого способа не было, чтобы чужому пройти. Как успокоится немного, спрошу. Она девочка отважная — честно ответит. Лана, если у тебя была такая покровительница, как Ядвига, почему ушла с той Земли? — ему явно было очень любопытно.

— Она уже очень стара, Змей. Я не хотела подставлять ее. Таких, как она почти не осталось в моем мире…

Змей удивленно смотрел на девушку, словно видел впервые. Вот, оказывается, как. Охотница жалеет об утраченной полноте своего родного мира. Жалеет где-то в самой глубине души, что стал он безопаснее, но, безусловно, беднее.

— Да перестань, Змей! Неужели я похожа на безумную гончую, которой все равно кого убивать?! — как-то даже раздраженно вскинула глаза Лана.

— Я никогда так и не думал…Но мне казалось, что зачастую тобой движет одно лишь любопытство и некоторое равнодушие к роду человеческому.

Лана хотела было еще что-то сказать, но лишь поморщилась и отвернулась.

Дэро шипел и пытался натянуть футболку. Любое движение причиняло ему боль. Не такую, конечно, как в подвале Святой Инквизиции, но, все же, довольно чувствительную. Рука была размозжена в локте, и надо было скорее накладывать шину, чтоб волчьи кости срослись правильно. Зря обругал Охотницу. Она дело говорила.

Заглянув в запотевшее зеркало, он себя почти не узнал. Волосы порядком отросли и падали на лоб. Настороженные и злые глаза недоверчиво смотрели со скрытым вопросом «Что делать?» Не было в мутном отражении прежнего самодовольного и уверенного человека. Не кривила губы ядовитая усмешка. Строго сжатый рот, горькая складка у рта. Хэлен полюбила другого человека. Того, кто всегда знал, что делать, всегда готов был к броску. А сейчас и бросился бы, но куда? Кого рвать на куски? Где искать? А память уже услужливо говорила чужим ненавистным голосом «Тебе никогда не стать настоящим Волком! Ты слишком много думаешь, для настоящего ЗВЕРЯ! Щенок…» Столько лет прошло, а слова все еще нет-нет, да всплывали. Не только Хэлен не повезло с родителем.

Волк внутри ощерил пасть и зарычал. Волк на своей шкуре испытал отцовскую любовь. И Волк не забыл.

Дэро выругался длинно и с удовольствием, отгоняя непрошеные мысли. Было и прошло. Хватит о том.

Хэлен заглянула в ванную:

— Давай помогу.

И уже ловкие пальцы вдевают изуродованную руку в рукав даже не прикасаясь.

— Как мелкая? — попытался улыбнуться Дэро.

— У нее миллион вопросов. Я думала, она уснет, но нет. Требует объяснений, — вздохнула озабоченно Хэлен. Она уже переоделась в привычные джинсы и футболку. Серебряные волосы забраны в хвостик. Дэро пропустил сноп серебристых прядей сквозь пальцы и улыбнулся уже вполне искренне.

— Значит надо объяснить.

— Дэро, она же ребенок совсем! — ужаснулась Хэлен.

— Малыш…Возможно, она наивна как дитя, но она уже знает и понимает такие вещи, которым и нам бы поучиться не мешало. Нельзя от нее скрывать. Тайны ни к чему хорошему не ведут. Понимаешь?

Хэлен нерешительно смотрела на мужа.

— Если бы Нуара знала, что незнакомцы не всегда добрые, если бы знала, что вам угрожает опасность, эта ситуация могла и не произойти.